Босоногий 2

Глава первая. О приюте ведает.

За год до событий в первой книге.

Раннее утро в высокогорье Верлиоки выдалось сухим и морозным. Сегодня восточные горы от города выглядели как свечи, а снег — обтекающий воск. Узкая дорога, припорошенная снегом, серпантином вела путников все выше в облака, где белый шапки гор отливали на солнце золотом, а освещенные склоны искрились миллионами драгоценных камней. Предсказать выпадение снега в горах невозможно, да и сам снег здесь был столь непостоянным, он мог быть, а в следующую минуту, уже нет, стоило только поменяться направлению ветра. Мир гор иллюзорен, здесь нет четких ориентиров, по которым можно определить расстояние или размер объекта, ведь снизу они не казались такими огромными. Их подъем длился третий день и два часа назад проводник сообщил, что они почти на месте, а поселения все так и не видно.

Первым шел проводник, он же, в совершенно шоковом состоянии ворвался в главное здание службы решения дел и едва мог объяснить, кто он такой и что случилось. Рента Анц младший сын старейшины поселения и владельца постоялого дома в горах, предназначенного для отдыха богатых жителей Верлиоки, кто желал полюбоваться снегом, горными пейзажами или отдохнуть в уединении. Так что, деньги за обращение в службу у Рента нашлись.

Наконец они поднялись на некую гряду, откуда открывался вид на поселение. Домов было немного, штук десять не больше, свободно расставленных в пологой низине и утопающих в густом, как сметана тумане. Около бурной горной реки стоял дом побольше остальных, что предположительно и являлся их. Путники вдохнули с облегчением горный воздух, он действительно был другим, не таким как в городе, свежим и легким. Этот воздух был полон тишины. Казалось, что этим утром природа замерзла, затаила дыхание.

Холгун Юдзуно начальник службы решения дел родился и вырос в Верлиоке, но так высоко в горах был впервые. Если честно, то он бы предпочел сейчас оказаться дома в окружении жены и детишек рядом с камином, ему уже надоело мерзнуть. Он не понимал тех, кто искал отдыха в этих безлюдных и диких местах. По его строгому и суровому лицу, которое словно предназначалось человеку, обещавшему авансом преодолеть все трудности и невзгоды жизни, сразу и не признаешь любителя комфорта. Холгун привычно нахмурился и посмотрел на Ашран.

Ашран, как и вся их группа из четырех человек, была в темных одеждах службы решения дел с соответствующими эмблемами на груди и плащах, и вряд ли проводник догадывался, что под личиной высокого светловолосого человека скрывается вовсе не мужчина и совсем не человек. Именно Ашран высказала свое опасение о происшествии в этих горах и настояла на необходимости проверки, а ей он привык доверять с самого детства. За все годы Ашран нисколько не изменилась. Как она говорила, внешность всего лишь обман, ведь она маг.

В глазах проводника, смотревшего на родное поселение, затаилась боль, он выдохнул, взял себя в руки, и сделал шаг вперед. Остальные двинулись за ним.

«Смелый мужчина,» — заключил Холгун, глядя на то, как широко и решительно тот шагает. С трудом верится, что тот перепуганный и рыдающий человек, увиденный несколькими днями ранее, один и тот же.

— Это произошло семь дней назад? — спросил Холгун.

— Не знаю. Не могу сказать, — отозвался Рент. — Я покинул поселение недели три назад и был в городе, а когда вернулся... — он замялся, видимо ему было тяжело говорить об этом. — Обнаружил то, что обнаружил.

— Вы сразу решили обратиться в службу решения дел?

— А у кого мне еще искать помощи?! — со слезами на глазах воскликнул он.

— Извините нас, — вмешалась Ашран. — Мы понимаем, как тяжело вам пришлось. И вы поступили абсолютно правильно. Но, прошу, расскажите еще раз, что произошло.

Холгун почувствовал действие легкой успокаивающей магии, что перетекала в тело проводника из руки Ашран, которую она словно невзначай стараясь выказать долю моральной поддержки положила на плечо мужчины.

— Постоялый двор мы называем приютом. И все годы отдых у нас пользовался большим спросом. Дом вмещает человек десять, не больше. Эта идея пришла в голову моему прадеду, построили его всей общиной. Все поселение обеспечивало беззаботное пребывание тут. Охота, рыбалка, походы...

Холгун слышал, как один из них, Румпель задышал тяжелее, а проводник продолжал говорить, не сбавляя темпа. Румпель был уже не молод, хотя и не так стар, как любил представляться. Всему виной была трубка, которую он курил практически постоянно.

— В горах есть и другие поселения, предлагающие подобный отдых, но у нас лучше всех. Дом сняли на месяц, заплатили вперед всю сумму. Я самолично сопроводил клиента. Он был один.

— Как его имя? — поинтересовался Холгун.

— Он не сказал. Просил называть его Гостем.

Пятеро мужчин в черных одеждах продолжали движение по белоснежному плату. В царящей вокруг безмолвной тишине было нечто нереальное. Опасность могла подстерегать со всех сторон, так что расслабляться не стоило.

— Когда я вернулся также лежал снег. Мне сразу показалось: что-то не так, — он на секунду приостановился, обернулся к ним: — Это тишина просто противоестественна.

— Обычно тут не так тихо? — спросила Ашран.

— Собаки, — просто сказал он. — Обычно вас бы встретила стая собак. Мы держим их для охраны и для охоты. Умные псы. Они все пропали, ни следа.

Внезапно из-за скалы выскочило светило, и солнечный свет на какое-то время ослепил их и разогнал остатки тумана. Безоблачное небо обещало чудесный день, что редкость для дождливых зим Верлиоки.

Постоялый двор, названный приютом, все еще оставался в тени.

— Приют по маршруту самый ближний дом, — продолжил свой рассказ проводник. — Кровь была повсюду. На стенах, на полу, все залито кровью. Её было так много, что она даже протекла в щель под входной дверью... Они все, грудой лежат в большой комнате приюта. Я не смог смотреть на это. Я выбежал. В остальных домах было пусто. Не нашел я ни родителей, ни жены... То, что там все жители поселения об этом я подумал уже позже, когда шел в город.

Они довольно быстро добрались до горной реки и оказались перед массивным каменным строением приюта. Холгун замер и инстинктивным движением распахнул плащ открывая доступ к метательным ножам, что висели на портупее, пересекавшей грудь наискосок.

— Эти следы ног...

От дома вела цепочка следов, оставленная ранее, но позже того, как выпал снег. Они уходили вправо и за дом. Оставивший их человек был в испачканной кровью обуви. Принадлежали они явно мужчине.

Они напряглись. Холгун внимательно оглядел округу цепким взглядом. Возможно ли, что убийца все еще был в поселении и как далеко он мог уйти? Ашран сыпанула серебристой пудрой на перчатки, готовясь ко всему что угодно, затем посмотрела на Холгуна и кивнула, сообщая о свое готовности. Холгун направился к приоткрытой двери. Он видел десятки сотен мест преступлений, но мгновенно понял, что нынешнее не забудет до самой смерти.

Тела лежали не в одной куче, а разделенные, если так можно сказать? на тематические группы. Запах от разложения был не столь ярко выраженным, за эти дни никто не поддерживал огонь в камине, и температура внутри была немногим больше, чем снаружи. Справа от входа лежали тела, разделенные на женщин, мужчин и детей. Большая часть тел довольно плотно была привязана к потолку по центру, что вниз головой с перерезанным горлом, это вполне объясняло наличие огромного количества крови, что запекшейся коркой ровным слоем покрывала весь пол и наводило на догадку, что горло им перерезали практически одновременно. А слева лежали тела совершенно голых людей. Было и еще кое-что, что не могло остаться не замеченным, повсюду были раскиданы игральные карты под названием «Мушка»

Холгуну все-таки пришлось повязать платок на лицо и спрятать туда свой нос. Он методично обошел всех проверить не выжил ли кто-нибудь.

Мертвы. Все до единого. Шестьдесят восемь тел насчитал он.

Скорее всего предположение Рента Анца верно и все мертвые люди здесь — это жители поселения. Холгуну как никогда захотелось обнять жену и детей и сказать, как сильно он их любит.

У его ног лежал ребенок лет десяти, его глаза смотрели в потолок, а руки были сложены крестом на груди, как будто он приносил себе в дар Небу. Убийца не пощадил даже детей.

— Некромантией тут и не пахнет, — констатировал Мори, еще один член их группы. Он выглядел моложе остальных, почти мальчишкой, но и здесь внешность была обманчивой. — Так что, их всех убил один человек?

— С трудом верится, что такое возможно, — протянул Холгун.

— А я вот ни капли не сомневаюсь в человеческих возможностях, — усмехнулся Мори.

Казалось, что местная трагедия, хотя и локального масштаба совершенно его не тревожит, а наоборот забавляет. Мори подобрал с ближайшего стола одну из игральных карт, не запачканную кровью, на ней был изображен император, повертел в руках и огляделся:

— Складывается впечатление, что они все играли в настольную игру... — протянул он. — И проигрались.

А ведь и правда, похоже, и столов предостаточно, хотя сейчас они были сдвинуты к дальней стене.

— Игра «Мушка» не так проста, как может показаться. Она требует наблюдательности, быстрой реакции, терпения и внимательности, — дополнил Холгун.

— Ой, да брось ты! Я просто пошутил. В нее играют в каждом питейном заведении. К тому же в нее нельзя крупно выиграть или крупно проиграться...

— Холгун! Ашран! Скорее сюда! — раздался с улицы крик Румпеля.

Они кинулись к выходу, и обежали дом. Солнце освещало снег, массивные гранитные громады гор тянулись вершинами к небу, как будто хотели защитить людей, столкнувшихся со злом в чистом виде. Румпель держал наготове листок сигила и не отрываясь следил за парнем, что сидел у стены поджав колени к груди. На нем была добротная теплая одежда, сплошь перепачканные кровью. Парень поднял полные слез глаза и дрожащим голосом произнес:

— Меня зовут Лот, я из Верлиоки, я не сделал ничего плохого. Скажите мне, те люди они мертвы? Как я оказался здесь, в горах? Я ничего не помню, — в руках он сжимал темного императора, ту самую карту, прозванную «мушкой»