К "звездному" флэшмобу

Присоединяюсь к флэшмобу автора под ником Ардо вин Акисс: "А что вы писали о звездах вашего фантастического мира?"

Сразу оговорю: астрологии я не касаюсь, ее не обсуждаю, в нее не верю и в свое творчество не носил ни разу. А если когда-нибудь принесу, то разве что в рамках "плутовской" линии или чего-нибудь подобного.

А вот с астрономией у меня вышла занятная история. Аж поделиться хочется. :)

Цикл "Камбрийский апокриф", над которым я работаю, - вольное продолжение цикла о сиде Немайн, созданного больше 10 лет назад Владимиром Коваленко. Хотя я и перенес действие на более позднее время, и перенес акцент на новых героев, сам-то мир в своей основе достался мне уже готовым. И была в нем одна занятная фишка.

Так что начну я расcказ не с самоцитат, а с цитат из книг Коваленко. Лучше дать слово ему самому, чем пересказывать своими словами то, что уже написано. А вот неочевидные следствия из этих допущений -- тут уж придется мне поведать свои измышления.

Итак. Цитата 1. В. Э. Коваленко. Кембрийский период.

— Цель игры? — спросил воин.

— Выжить. До смерти от старости, если будете просто тихо существовать, скажем, забьетесь в лес отшельничать. И, кстати о смерти. Там будет не идеальный симулятор, а реальность. Если кто-то из вас вспомнил «Матрицу», сразу начинайте забывать. Полигоном будет планета, а если нужно — три планеты, если решите попробовать счастья по отдельности. Земля соответствующего времени. Скопированная по оставленным оригиналом в пространстве-времени следам. Уверяю, их достаточно, чтобы вы не заметили отличий. Разве только успеете построить Галактическую Империю. Солнечная система скопирована в ее известной на конец средних веков части, в остальном возможны отклонения. Созвездия будут соответствовать земным. Туманности и галактики — не все. Было лень двигать. Магеллановых Облаков, в частности, не будет, и вообще, небо Южного полушария мы соблюдали нестрого… Так что вот вам вводная. Жизнь — настоящая. Смерть — тоже настоящая.

И цитата 2. В. Э. Коваленко. Камбрия - навсегда (сетевой вариант).

Иногда ход эксперимента интересней, чем результат. И не так уж важно, что там, внизу, под пытливым взглядом: предметное стёклышко или целая планета. Даже целая система - но интересное всё на одной планете, остальное - обычное. Пусть и собранное лично, а потому нет-нет, да и стрельнешь глазком на дальние орбиты. Уравновесить семь планет - не шутка, а он всего четырьмя балансирами обошёлся! Жаль, подопытный не может оценить. Или - подопытная? Да как ей удобнее! Беда, что даже сидовскими глазами этот маленький шедевр без телескопа не рассмотреть. Так что могла бы вместо войн заняться очисткой стекла, да телескоп соорудить. Не так уж это и сложно. Зато как повеселится! А уж как до южного полушария доберётся... Ну что там на контрольной Земле - маленькие пятнышки, именуемые Магеллановыми Облаками. А тут - спиральная Галактика во всё южное небо. Красотищща!

Поняли? Ну я же обещал: лучше, чем в каноне ситуацию не опишешь.  

Ну а теперь слово мне.

Первое, что я сделал, - подобрал подходящее место для этой самой копии Солнечной системы. Получилось следующее (написано еще в 2017 году).

Цитата 3. Из моей "Этайн, дочери Хранительницы".

Как ни удивительно, практически такая же система — по крайней мере, что касается размеров и спектра центральной звезды, а также параметров первых семи планет, — с некоторых пор есть и в туманности UGC 9749 — карликовой галактике Малой Медведицы, спутнике Млечного Пути. Вокруг третьей планеты — двойника Земли — там точно так же вращается Луна, почти неотличимая от нашей. Ну, а на самой этой «Земле» полными копиями настоящих земных расположились материки — Евразия, Африка, обе Америки, Австралия, Антарктида. Острова, озера, реки, горы, состав атмосферы, природных вод, горных пород, растительность, животный мир — в точности как было несколько веков назад на нашей планете. Даже расположение основных звезд, видимых невооруженным глазом с Северного полушария, более-менее воспроизводит привычное землянам — разве что спектры у них чуточку другие… ну, и то, что там кажется снизу Млечным Путем, на деле состоит не из звезд, а из светящихся межзвездных пыли и газа. Правда, если очутиться в полушарии Южном, то выяснится, что изрядный кусок ночного небосвода здесь занимает звездная спираль с пятью рукавами — это-то настоящий Млечный Путь и есть.

А второе - поиск ответа вот на какой вопрос. Если звездное небо над копией Земли отличается от нашего, то что из это следует?

Я не трогаю сейчас такие моменты, как отличия в космическом излучении, в метеорных потоках и т. п.: демиурги-экспериментаторы могли бы принять соответствующие меры, чтобы свести их последствия к минимуму. Но есть вот какой момент: а как на эти отличия должны отреагировать жители этой планеты (сами скопированные с жителей средневековой Земли)?

Здесь, как мне кажется, может быть два подхода. Подход первый: считать, что в память этих людей внесены некие коррекции, в результате которых "не наше" небо стало восприниматься ими как извечная данность. Издержки такого подхода, однако, очень велики. Помните "эффект бабочки"? Так вот, звездная спираль на небосводе, которую видят миллионы людей, -- это далеко не крошечная раздавленная бабочка, смерти которой и заметил-то почти никто. А миллионы людей с подкорректированной памятью -- это по своим последствиям, как очевидным, так и неочевидным, - это будет покруче даже пресловутой галактики.

Так что я выбрал другой вариант: память людей воспроизвели с оригиналов один-в-один. Но тогда у всех, кто видывал небо Южного полушария (а это и африканцы, и южные индейцы, и еще много кто), случится неслабый такой шок: условно говоря, до вчерашнего вечера небо было одним, привычным, а тут вдруг резко изменилось! И что же будет дальше?

Ну, например, вот это.

Цитата 4 -- из моего впроцессника ("Большого путешествия Этайн", здесь не публикующегося):

– Тогда зачем ты меня позвал? – нахмурился Гундульф. Почти совсем было развеявшееся недоверие к врачу вспыхнуло в нем с новой силой.

Улыбка на губах врача тотчас же погасла.

– Просто в твоих словах меня кое-что заинтересовало, – ответил он. – Ну а если совсем честно, то хочу понять, что́ ждет наших девочек в Африке и Египте. И, может быть, принять кое-какие меры, чтобы уберечь их от неприятностей. Ну и не хочу тревожить Олафа раньше времени.

Услышанному Гундульф изрядно удивился. А в ответ сдержанно произнес:

– Уберечь от неприятностей – дело, конечно, достойное. Но при чем тут мои слова, почтеннейший лекарь?

Врач снова пристально посмотрел ему в глаза. Затем с явным усилием изобразил на лице подобие улыбки.

– Сейчас всё объясню, – кивнул он. – Смотри, почтенный Гундульф. Ты произнес тринитарную формулу, как это было принято у последователей епископа Ария. Знаешь об обычае матаха у армян, хотя и не совсем верно его понимаешь. Наконец, живешь не так уж далеко от африканского побережья – по нашим британским меркам, конечно. Так кого же мне еще расспрашивать о новостях веры и церкви на юге Римского мира?

– Я не священник и не богослов, – сухо ответил Гундульф. – К тому же магометане, главные враги христиан, насколько мне известно, уже несколько лет как выбиты из Египта и убрались к себе в Аравию.

– Так ведь там, говорят, и без магометан полно странных религий и течений, – вновь сделавшись серьезным, ответил врач. – И меня очень насторожил рассказ Лиаха, одного из наших моряков, – он как раз сегодня побывал у вас в городе и успел наслушаться разного. Так вот, не знаешь ли ты, кто такие пророчица Саджах и ее последователи, будто бы молящиеся какому-то небесному колесу?

– Какая-то безумная старуха, – пожал плечами Гундульф. – Вроде бы по молодости она была христианкой, потом выскочила замуж за аравийского самозваного пророка...

– За Магомета? – удивленно перебил врач.

– Нет, за какого-то другого – в ту пору, говорят, их было много, – хмыкнул Гундульф. – Магометанкой она заделалась уже потом. А еще позже – ну когда на небе как раз то самое колесо и появилось...

– То есть колесо – это правда? – снова перебил врач.

– Сам я его не видел, – признался Гундульф. – Ну так я нигде и не бывал южнее Карфагена – да и то не африканского, а нашего, испанского. Но слышал много раз. Говорят, на дальнем юге оно чуть ли не в четверть неба.

– А его поклонники – тоже правда? – голос врача сделался очень обеспокоенным, даже тревожным.

Гундульф ненадолго задумался.

– Не знаю, – ответил он наконец. – Знаю, что Саджах говорила о колесе, что это будто бы воплотилось наяву видение кого-то из древних пророков...

– Хм, Иезекииля, что ли? – пробормотал себе под нос врач.

– Точно, – подтвердил Гундульф. – Иезекииля. В общем, ходит якобы уже вовсю по Земле антихрист, а вскорости и настоящий Спаситель явится. Так что вот-вот, глядишь, и конец света грянет!

Сказав это, Гундульф недоверчиво хмыкнул, затем перевел дух и наконец договорил:

– А вот много ли за старой Саджах пошло людей – чего не знаю, того не знаю. В Испании я таких не встречал. У нас этого колеса, слава богу, не видно.

И он набожно перекрестился – по давно сложившейся привычке, на римский манер, благо у приверженцев старой готской веры такое не порицалось.

Ну вот...