Девушка и плод

Заметки рабочих будней

***

Бывают всё же на свете женщины столь прекрасные, сладкие, один лишь взгляд на которых пробуждает мысль о зрелом, источающие соки и аромат плоде. 

Была и у нас одна такая - прекраснее всех таитянок Гогена, сколь бы чудесны они ни были. Если бы я была художником и мне захотелось бы написать картину "девушка и плод" я обязательно написала бы именно её.

Здесь дело не в возрасте, чертах лица или же очертаниях фигуры, это что-то другое, внутреннее. 

Движение, взгляд, зрелость сладкого напевного голоса, источающая нектар улыбка, с которой она впервые обратилась ко мне, скромно сказав:

- Привет. Как тебя зовут? Сколько тебе лет?

И, далее:

- Извини, я плохо говорю по-русски. 

Обычные, ничего не значащие вопросы, которые задаёт любая узбечка. 

Но её я запомню, других - вряд ли. 

Она аккуратно ступает в мой ряд, где я режу лист. Я пропускаю её вперёд.

 Эта женщина будет собирать плоды, как же это прекрасно!

Такой труд очень ей подходит, разве что работа с фруктами подходила бы более. 

Но и Делишеры, с их сладкими как конфетки ярко-алыми плодами на длинных кистях просто великолепны! 

Плод. Не зря он считается символом притяжением этого мира. Он образ желаний, от которых хочет отказаться буддийский монах, он начало грехопадения в великий ветхозаветной традиции, он символ результата пережитых усилий, он сладость, сок этого мира, он прекрасен для мирского человека.

Он...

- А вы пойдете сейчас на Робаджины кисти резать, - привлекает моё внимание Инна.  

Право жаль, что нас уводят.

- К нам, к нам к нам! - зовёт полная узбечка. - Пусть идут к нам! 

- Нахватали рядов сверх нормы, а теперь не успевают. И не соображают ведь, что все эти ряды у них отнимут и нам запишут когда зарплату считать будут, - ворчит Вита.

Правило гласит:

При срезке нижних кистей у томатов сорта "Робаджино" кроме пустых кистей срезаются также кисти, имеющие по одному-два плода. 

"Толстая" же говорит:

Срежь мне все кисти, срежь. И где три, и где четыре мелкие, срежь. 

Я понимаю, к чему она клонит. Хочет избавиться от них заранее при помощи нас. Чтоб потом не возиться и побольше рядов сделать. 

Я даже готова пойти ей на уступки так как, в сущности, понимаю её. Семеро по лавкам в доме. 

Хотя мне это совсем не выгодно - долго буду по ряду идти, может даже нагоняй получу. 

Но я готова ей помочь. 

Но тут происходит неладное. Узбечка начинает приставать ко мне с привычными, "узбекскими" вопросами вроде "сколько лет" и "много ли детей". Отвязаться не ответив невозможно, врать не хочется. Я не сочинитель-сказочник. Говорю всё как есть. 

- Ах какое дело! Право же ты лентяйка, если у тебя нет детей.

Типичное узбекское мышление.

"Мне есть чем заняться. И я не лентяйка. Не надо меня так называть", - думаю я. 

Молчу. Не хочу ругаться. Нет смысла. Совсем нет. 

Вопросы. Те же самые вопросы, как у той сладкоголосый красавицы, но настроение, тон, всё другое, и мне уже хочется влепить ей пощечину, но я понимаю, насколько это неуместно.

Она кричит мне через ряд:

- Ты оставляешь, оставляешь пасынки! 

Мне становится стыдно, потому что обычно я иду чище всех. Я возвращаюсь назад, куда показала "Толстая". 

Один, два. Больше ничего. Да, не совсем чисто, но и не настолько плохо, чтобы орать на меня через ряд. Я заметила бы их идя обратно. 

Дальше иду очень хорошо. Лист секатором. Никаких "коров". Кисти как она просит. Я уверена, абсолютно, на все сто, что сама она идёт грязнее, гораздо грязнее меня. 

Заканчиваю ряд. Выхожу уставшая. Не столько физически, сколько "морально". 

Навстречу мне идёт Вита.

- Проходила она ряд, ага ага, пришлось всё заново! Чтоб на меня не подумали, что это я так делаю.

- Ты на чьих?

- Ну как на чьих? Как и ты же, на рядах Толстой! 

- Эх, и это меня она лентяйкой называет!

- Лентяйкой? Это ещё за что? Да гони ты её в шею! Сама лентяйка!