Прах и тлен

Наблюдая за процессами в электронных литературных средах, неизменно задаюсь вопросом о времени. А именно –  о возрастных цензах и сроках годности произведений с точки зрения издательств и электронных площадок.

1. Обычная (я сейчас не про АТ, а про внешний мир) конкурсная вилка: «Принимаются произведения авторов от 18 до 25... 30... 35... лет».  Это относится и к поэзии, и к прозе. Вопрос: зачем? В спорте возрастные группы худо-бедно оправданны, но на кой ляд они в литературе? К какой возрастной периодизации привязана, например, тематика какой-нибудь условной «Северной звезды» (требуемый возраст 15-37 лет)?  Что происходит с писателем в 38 лет? Он теряет литературную свежесть? Публикационную невинность?

А может, это замаскированная отсечка, базирующаяся на работах британских учёных, посвящённых особенностям медиапотребления поколений? Дорогу миллениалам! Иксы, когда вы уже, наконец, вымрете, сволочи?

2. Второй пункт еще интереснее.

Свежесть. 

Я не писатель, а скорее читатель. И покупатель – из тех, что шшупают пакеты с кефиром, выбирая самый-самый новорожденный. Желательно произведённый завтра. Да, я такой продуктовый душнила. Мало ли чего живые бактерии надышали мне в ряженку.

Но!

Какое отношение это имеет к литературным произведениям?

Всё чаще в требованиях издательств проскальзывает: «...законченное не ранее ... года».  Чего далеко бродить – смотрим «Как подать заявку в подборки» и... 

К рассмотрению принимаются сольные произведения, завершенные не ранее 01.01.2022 и первые части циклов, завершенные не ранее 01.01.2021.

Риторический вопрос:

Что произошло с произведениями, завершенными ранее? Они стухли? Стали неактуальны? Примелькались в сетях? Да ладно, при теперешних темпах текстопроизводства публикация что в сети, что на бумаге – вообще не гарантия, что тебя заметит кто-нибудь, кроме яндекс-бота. 

Или дело в чём-то другом?

P.S. Это не бугурт, это йогурт. Я сейчас его пью и прислушиваюсь к тому, что мне шепчут живые бактерии