Три оттенка упрямства. Отрывок первый

Присоединяюсь к флешмобу Гилберта Савье об упрямстве

https://author.today/post/411995

***

Музыка была Светиной мечтой. Она была для неё «ах!».

Олеся же оказалась девочкой способной.

В школу приходили какие-то люди и проверяли детей на наличие слуха:

— Мама! — радостно кричала Олеся, придя после занятий. — Меня пригласили, пригласили! Я смогу играть на пианино!

Инструмент был выбран моментально. Тут мать с дочкой сошлись. Придя с работы отец также всё одобрил. Беда была только одна — куда пианино-то ставить, в такой-то крохотной комнатёнке?

Думали, думали, да ничего лучшего не нашли, как установить инструмент в доме деда Алексея и бабы Елены.

Девочка нахмурилась, но ничего, смирилась, стала учится. Да вот только дед всё наседает и наседает:

— Учи, говорит, — Учи!

Нахмурится Олеся, а сама думает:

«Вот если бы не наседали, учила бы, а теперь не буду».

— Не хочу, — скажет.

Разразится скандал, аж окна загремят, а девочка ничего, сидит, думает:

«Если бы не наседали, учила бы, а теперь не буду».

«Надо заставить, заставить, подавить!» — размышляет дед, ворчит бабка, шепчутся отец и мать.

Усадит отец ребенка и толдычит часами:

— Надо стараться, учиться, талант надо развивать.

Час, два, три, четыре.

Молчаливое противоборство. Ринг взглядов, тикание часов в свете ночной лампы.

Девочка смотрит исподлобья, глядит заправленным зверьком, а сама думает:

«Если бы не наседали, учила бы, а теперь не буду».

Надоест Олесе, сделает вид, что учит, а сама играет что попало, тайную победу торжествует: всё равно ничерта они не понимают, что я играю, сама ли сочиняю, или задание это.

Поиграет-поиграет, успокоит родительские уши, а сама жалеет втайне, что не учит, боится отстать, вдруг не получится чего потом. Но всё равно не делает задание, потому что «если бы не наседали, учила бы, а теперь не буду! Не буду, не буду!

— Почему задания не учит? — жалуется учительница.

— Как не учит? Играет же что-то!

Отчитает отец, измочалит до полусмерти ночными допросами, нотациями с пристрастием, а она все равно «если бы не наседали, учила бы, а теперь не буду!»

Ещё и к бабке ходи!

Отстала Олеся от группы, всё хуже и хуже давалось ей учение. Стала Олеся учебу пропускать.

Пойдёт вроде как на занятие, а сама по лесу гуляет.

Придёт учительница, нажалуется маме, что дочь не ходит, Света кричит, печалится:

— Да как же не ходит, убегает же куда-то!

— Но нет её на занятиях.

Пытает отец, злится мать. Олеся же смотрит исподлобья да всё думает:

«Вот если бы не наседали, ходила бы, а теперь не буду». И самой вроде как жалко, и на пианино играть нравиться, а всё упрямство сердцу дороже.

Так и забросила она это дело. До сих пор то Света, то Гена приговаривают:

— Могла бы на пианино играть! Не захотела. Ничего не хочет!

Так никто её и не понял.