Мир антагониста - генерал Великой Андрии
Автор: Fenix AntureasВыбирать самого яркого злодея для флешмоба от Анастасии Разумовской «Мир глазами антагониста» мне долго не пришлось. Ну конечно, это он – антагонист основных романов «Эльксарим. Дети-киборги», «Эльксарим. Дети-киборги. 2» и «Эльксарим. Путь исследователя» – генерал Великой Андрии.
Именно он выступил инициатором эксперимента «Эльксарим». Одержимый идеей создания армии непобедимых киборгов и завоевания мира, он не останавливался ни перед чем. Кровавая история исследований феномена эльксарима началась с жестоких экспериментов над детьми аномальной зоны Гаттария, каждый из которых оканчивался летальным исходом в течение десяти первых лет. Кто в здравом уме станет продолжать эксперимент, не принёсший никаких положительных результатов за столь продолжительное время? Никто. В том и правда, что генерал не был в здравом уме. Он – до крайности одержимый маньяк. И только он один получал глубинное удовлетворение ото всех зверств, которые творил. Чтобы подчеркнуть нечеловеческое зло, которое олицетворял собой данный персонаж, его имя принципиально не упоминается на всём протяжении повествования, вплоть до самого конца. Как будто бы назвать это чудовище человеческим именем нельзя.
— Кто… вы? – с трудом проговорил Эрих.
— Добро пожаловать, Эрих Кастанеда, – поприветствовал его военный, словно дорогого гостя. – Я ваш заказчик, генерал… Собственно, вам ни к чему знать моё имя.
«Эльксарим. Путь исследователя», не опубликовано
Генерал Андрии не имел семьи. Не имел жены, детей, вообще любимой женщины. Единственной его «любовью» была идея, которой он был одержим. Вот как он рассказывает о своих амбициях своему будущему учёному Эриху Кастанеде при первом личном знакомстве («Эльксарим. Путь исследователя», не опубликовано):
— Не знаю, милейший друг. Но факт остаётся фактом. Когда мальчик умер, металлические частицы были обнаружены у него в крови, в стенках сосудов, в мышцах, в тканях лёгких и сердца… Да что там, даже на коже были невооружённым глазом видны прослойки металлического сплава! – крошечные глазки генерала так и горели огнём одержимости. – Но самое потрясающее – в некоторых местах отложения образовывали довольно чёткие структуры, будто какие-то… детали. Хотя они были явно не завершены, я готов поклясться, да и все мои медики, что начинало формироваться что-то конкретное и весьма специфическое! Специальные металлические образования в человеческом теле! Не внедрённые импланты – организм формировал их сам! Только представьте!
Эрих Кастанеда сидел, приоткрыв рот и сосредоточенно глядя в никуда.
— Органический киборг! – генерал хлопнул по столу, отчего браться разом вздрогнули. – Организм сам формирует кибернетические детали! Наравне с биологическими органами! Господа, это и есть настоящий эльксарим! Бьюсь об заклад, весь процесс мутации должен был привести именно к такому исходу.
— Но ведь ребёнок умер, – вставил Эрих.
— Да! Что-то пошло не так, – военный раздражённо стукнул кулаком по столу. – Что?! Мы до сих пор не знаем ответа на этот вопрос. Мало того, когда мы попытались воспроизвести процесс на животных, а потом на других детях, элькса-реакции у них не наблюдалось! Это был единичный случай, представьте себе! – бешенство генерала читалось по глазам, по взвинченной интонации голоса. Но, похоже, досада лишь двигала его вперёд. – Но что, если бы нам удалось, если бы мы создали такого киборга?! Мы можем только гадать, какими возможностями, какой силой он мог бы обладать, какую мощь он мог бы дать армии! А если бы мы сделали их много?!
Рихард закрыл лицо рукой, не желая смотреть в горящие безумием глаза генерала.
— Господи, помилуй… Он фанатик, – зашевелились его губы.
— Значит, ваша цель – солдаты для армии? – переспросил Эрих.
— Армия – это всё для меня. Это средство и цель. Но вам не обязательно это понимать. Я уже изложил условия. Пошлите.
Когда же армия эльксаримов была всё-таки создана, целью генерала стало не просто мировое господство – но разрушения и кровавые бойни. Он был кровожадным маньяком, получавшим удовольствие от чужих страданий. При нападениях Андрии уничтожалось население целых городов, включая женщин, детей любого возраста и стариков. Кроме того, генерал любил развлекаться, пытая провинившихся подчинённых:
— Элькса́римы не умеют врать, остолопа кусок! – прокричал он прямо в лицо подчинённому, так что тот вжал голову в плечи и зажмурил от ужаса глаза. – Есть, что ещё сказать в своё оправдание?!
Вконец раздавленный солдат только и мог, что в ужасе трястись перед своей незавидной участью. С минуту все молчали, так что можно было расслышать, как у него стучат зубы, словно в лихорадке. Наконец, он что-то еле слышно процедил и, вскинувшись, направил безумный, озлобленный взгляд на Га́рриса.
— Ах ты, крыса! – выдавил он, задыхаясь. – Тебе ничто человеческое не знакомо?! Вот так сдал меня, и даже глазом не моргнул?! Ты… чурбан металлический… Ты хоть понимаешь, что со мной теперь будет?! Конечно нет, ты же просто тупая железка…
Молодой элькса́рим не удостоил отчаянные выкрики лейтенанта ни малейшей толикой внимания, даже ритм его дыхания не изменился ни на миг. Обессилев, несчастный разрыдался взахлёб, словно малый ребёнок. Генерал поднёс руку к лицу и презрительно бросил через плечо медикам.
— Унесите. В камеру пыток.
— Что?.. Я же болен! – взмолился лейтенант с выражением смертельного ужаса в глазах.
Медики подняли его и покорно устроили на носилках, пристегнув ремнями на всякий случай.
— Или может, ты заплатишь мне пару миллиардов долларов? – генерал вновь взглянул в его заплаканное лицо, на котором отобразилось замешательство на миг, а потом вскричал так, что вздрогнули практически все. – Это всё равно не вернёт моего летающего элькса́рима, тупица! Так что, в камеру пыток.
— Вы здесь все сумасшедшие! Отпустите меня! Вы не имеете никакого права!..
Когда истерические выкрики жертвы стихли, генерал состроил пресную мину и повернулся к Эриху, на лице которого читалось привычное для него осуждение.
— Не имею, – вдумчиво повторил военачальник. – Как ты думаешь, прокурору расскажет?
Профессор отстранённо пожал плечами.
Смешная шутка, про прокурора. Генерал не боялся никого, особенно после обретения армии эльксаримов, он получил абсолютную власть. Ведь в те времена никто больше не обладал этим высококлассным оружием.
Ещё один эпизод, в котором описаны эмоции генерала, пытающего жертву:
Во рту у несчастной жертвы не было никакого кляпа, и как только вошёл генерал, он сразу же начал умолять о пощаде, дёргаясь всем телом, как агонизирующий червяк.
— Отпустите меня! Пожалуйста, я больше не буду! Хотите – увольте меня! Я никому не стану жаловаться, я забуду обо всём, я уеду, я забуду о вас! Пожалуйста, нет!!!
Генерал с игривой улыбкой оглянулся на подполковника, а потом приблизился к лицу жертвы, вдохнув аромат его страха, и выдохнул ему в лицо, любовно похлопав по торсу.
— Не бойся ты так, я тебя не убью…
— Лучше убейте!
Игривая улыбка генерала превратилась в маниакальный оскал. Он обратил взор красноватых, горящих нездоровым огнём глаз на стоявшего позади эльксарима и приказал, кивнув ему на распятого солдата:
— Энтин, псионическая атака. Нежно.
Человек зажмурил глаза и до упора отвернул голову, чтобы избежать визуального контакта – но псионик подошёл и, взяв за подбородок, повернул его голову силой, а потом силой же раздвинул ему веки. Моментально оба глаза молодого мужчины распахнулись, уставившись в глаза псионика загипнотизированным взглядом, всё тело содрогнулось, и душераздирающий, нечеловеческий крик вырвался из горла. «Это, значит, псионическая атака…» – подумал Лихтенберг. Ноги его приросли к полу, пока глаза наблюдали за страданиями солдата.
— Достаточно!
Приказ генерала, и эльксарим отвёл глаза. Тело страдальца обмякло, но продолжало конвульсивно вздрагивать. Несчастный слабо постанывал, и Лихтенберг увидел, как по щекам его скатились ручейки слёз. Псионик обернулся, с неизменно прямой осанкой и ровным спокойствием на лице. Он словно хотел уточнить у генерала, достаточно ли это было «нежно». Но вслух ничего не спросил. Понял без слов, наверное… Рука генерала плотно касалась обнажённой поверхности тела солдата: вероятно, ему нравилось ощущать конвульсии его мышц.
— Ч-то я с-делал… – прерывисто пробормотал бедняга, оправившись немного от атаки. – Разве не все… их бьют? Разве… не все? Они ведь железные! Им ведь ничего не будет!!! За что?!
— На тебя донесли, – пожал плечами военачальник, и задорно подмигнул Лихтенбергу. – Да, Юнг? Вот поэтому ты здесь.
Как будто липкая гадость разлилась изнутри по телу подполковника. Ему сделалось тошно. И тут генерал взял с поддона скальпель…
— Смирно… – прошептал он на ухо жертве, – а то порежу тебе что-нибудь лишнее.
Он провёл лезвием по коже живота, рассекая её поверхностно, словно расстёгивал молнию, и вслушиваясь в крики жертвы. А потом обернулся вновь к Лихтенбергу и протянул тому скальпель. Лицо его казалось в тот момент просветлённым и блаженным, как у праведника.
— Попробуй. Юнг. Тебе понравится.
И только в самом конце романа «Эльксарим. Дети-киборги. 2» прозвучало имя андрийского генерала. Именно тогда, когда, одураченный подосланным суперагентом президента, он начал демонстрировать зачатки человеческих чувств… которые в итоге его и погубили. Каким образом? Книга расскажет.