Кино и римляне 1. Кабирия

Некоторое время назад Олег Антонов прислал мне книгу Грэма Самнера и Грегори Олдрета «Ancient Rome on the Silver Screen: Myth versus Reality» о создании пятидесяти самых знаменитых фильмов о Древнем Риме. Этим постом я попробую открыть цикл статей, которые будут не совсем точным переводом, а скорее пересказом книги с привлечением сторонних материалов и некоторыми замечаниями от меня. Цикл случится в том случае, если читателям будет интересно. Ну а если не будет, стало быть после пары-тройки сольюсь.

Ну и начнём мы с «Кабирии».

«Кабирия» (1914)

Режиссер: Джованни Пастроне

В ролях:

Лидия Кваранта — Кабирия в юности

Итала Альмиранте Мадзини — Софонисба

Умберто Моццато — Фульвий Аксилла

Бартоломео Пагано — Мацист

Джина Марангони — кормилица Кресса

Данте Теста — жрец храма Молоха Картало

Рафаэле ди Неаполи — трактирщик Бодасторет (Бодаштарт)

Витале Ди Стефано — Массинисса

Александр Бернар — Сифакс

Луиджи Геллини — Сципион Африканский

Эмилио Варданнес — Ганнибал

Эдоардо Давеснес — Гасдрубал

Энрико Джемелли — Архимед

Хотя это не первый в истории фильм, действие которого происходит в Древнем Риме (например, годом ранее вышли «Последние дни Помпеи» Марио Казерини), но «Кабирия» была задумана, как попытка прыгнуть выше головы, превзойти всё, что было сделано раньше. Этот фильм стал первым по-настоящему великим римским историческим эпосом. Он оказал огромное влияние на последующие исторические фильмы и создал многочисленные прецеденты для того, что стало стандартными компонентами как исторического эпоса, так и самого кинопроизводства. Среди технических новшеств, изобретенных или популяризированных «Кабирией», — использование нескольких камер, искусственное освещение, съемка на месте, тележка для камеры и обширные трехмерные декорации в отличие от более простых театральных декораций. Его огромные декорации и роскошные костюмы навсегда соединили исторический эпос с ожиданием зрелища, а также создали стойкие образы мускулистого мужчины с мечом и в сандалиях. Среди захватывающих сцен — извержение вулкана Этна, землятрясение, рушащее здания, переход Ганнибала через Альпы со слонами, осада Сиракуз и Цирты, жертвоприношение детей в храме Молоха в Карфагене и даже гениальный Архимед, поджаривающий римский флот с помощью зеркал.

Действие картины начинается в конце III в. до н. э. в Катании (Сицилия), в поместье римского патриция Батто. Извержение вулкана Этна превращает город в развалины. Патриций считает, что его единственная дочь Кабирия погибла. Однако девочку, спасенную её кормилицей Крессой, похищают карфагенские пираты.

Идет Вторая Пуническая война. Ганнибал переходит Альпы. Римский патриций Фульвий Аксилла шпионит в Карфагене вместе со своим рабом, непобедимым великаном Мацистом. Главный жрец карфагенского храма Молоха — Картало — покупает на невольничьем рынке Кабирию, чтобы принести её в жертву своему богу. Однако кормилица Кресса уговаривает Аксиллу спасти ребенка (дарит ему кольцо, ранее украденное ею в сокровищнице Батто). Мациста, похитившего девочку из храма, преследуют карфагеняне, и он прячется в саду, где дочь карфагенского полководца Гасдрубала Софонисба соглашается укрыть её от жрецов. Благодаря численному превосходству преследователи побеждают Мациста и приковывают его к мельничному жернову, в то время как Аксилла отплывает в Рим.

Несколько лет спустя Кабирия, забыв о своем происхождении, становится под именем Элиссы прислужницей Софонисбы. Она участвует в сложной интриге между Софонисбой и двумя соперниками: Масиниссой и Сифаксом. Гасдрубал, отдает Софонисбу замуж за Сифакса, хотя она уже помолвлена с Масиниссой.

Тем временем римский флот нападает на Сиракузы, союзника Карфагена. Архимед наводит зажигательные зеркала на вражеские корабли, и они загораются. Участвующего в этом сражении Фульвия Аксиллу подбирают сицилийские рыбаки. Они узнают кольцо, которое он получил от кормилицы Крессы, и отводят пленника к Батто, который, конечно, очень рад тому, что его дочь возможно ещё жива.

В Африке сталкиваются войска Сципиона (которому помогает Масинисса) с одной стороны и карфагенянами (которых поддерживает армия Сифакса) с другой. Фульвий Аксилла вновь отправляется шпионить в Карфаген. Там он освобождает Мациста, но затем они оба попадают в плен к солдатам Сифакса. Во время этих приключений они снова освобождают Кабирию из храма Молоха, которую Софонисба таки сдала жрецам. Фульвия и Мациста освобождает Массинисса, возглавивший атаку римлян. Софонисба, встретившись с Масиниссой, просит его спасти её и не дать римлянам перевести её вместе с Сифаксом в Рим. У Масиниссы вновь разгораются чувства к прекрасной Софонисбе и он немедленно женится на ней, полагая, что этим спасет её от римского плена. Когда Сципион высказал ему по этому поводу своё неодобрение, Масинисса, не будучи в состоянии расстаться с Софонисбой и не желая её выдать римлянам, поднес ей кубок с ядом, который она выпивает. Перед смертью Софонисба признается, что Элисса — это Кабирия и дарит её Фульвию.

В то время «Кабирия» была самым дорогим фильмом из когда-либо снятых, и режиссер Джованни Пастроне не жалел усилий, чтобы сделать его как можно более зрелищным. Он был снят на натуре в Италии, Сицилии, Северной Африке и Альпах, и известный итальянский поэт Габриэле Д’Аннунцио был нанят для написания карточек с субтитрами, которые, следовательно, довольно витиеваты по своей дикции. Однако, по мнению Ежи Тёплица, сценарий написал сам Джованни Пастроне, а Габриэле Д’Аннунцио же лишь поставил своё имя в титрах

Костюмы и декорации обширны и тщательно продуманы, особенно впечатляют те, что изображают Карфаген и нумидийскую столицу Цирту. Создатели фильма явно черпали вдохновение в древнем искусстве и архитектуре, и среди декораций и костюмов можно обнаружить копии многих известных статуй, рельефов, картин и сооружений. Хотя все это создает приятные и впечатляющие визуальные эффекты, эти древние детали заимствованы не из соответствующих культур. Например, здания и декор Цирты в гораздо большей степени обязаны египетскому и ассирийскому искусству и архитектуре, чем собственно нумидийской культуре. Точно так же декорации и костюмы Карфагена состоят из огромного набора художественных и архитектурных отсылок, заимствованных из различных цивилизаций древнего Ближнего Востока и даже Индии. Ученые, такие как Аннет Доргерло, убедительно доказали, что последовательное использование в фильме этих восточных визуальных элементов для врагов Рима было преднамеренным выбором создателей фильма, чтобы «ориентализировать» их и усилить визуальный и культурный контраст между ними и римлянами с их греко-римской архитектурой. Как и в случае с декорациями, костюмы, как правило, довольно точно отражают древние образцы, хотя и не всегда заимствованы из соответствующей культуры или эпохи. Римские доспехи анахронистичны, как это чаще всего и случалось с ними в кино. Они сделаны по образцу настоящих, но значительно более поздних.

Вероятно, самый известный и имитируемый эпизод — это эпизод в Храме Молоха. Вход в храм представляет собой огромное демоноподобное лицо с разинутой клыкастой пастью, которое напоминает (и, вероятно, было вдохновлено) средневековые изображения Пасти ада или знаменитую скульптуру «Пасть ада», расположенную в саду Бомарцо эпохи Возрождения недалеко от Рима. Внутри детей помещают на люк в груди другой статуи, которая представляет собой гигантскую печь, и каждый раз, когда люк захлопывается, ребенка приносят в жертву, а из ноздрей существа вырывается пламя. Хотя убийство детей в Храме Молоха является одной из самых запоминающихся сцен Кабирии, факт принесения в жертву детей и поклонения Молоху в Карфагене сомнителен с исторической точки зрения. Наиболее почитаемыми богами карфагенян были Танит и Баал, и этот эпизод, похоже, был вдохновлен главным образом романом Гюстава Флобера «Саламбо», действие которого происходит во время Пунических войн и содержит точно такое же жертвоприношение ребенка Молоху.

Что касается других исторических составляющих фильма, то основные факты о римской кампании против Карфагена и роли Нумидии верны, как и треугольник между Софонисбой и двумя её мужьями. Акцент на вторжении Рима в Северную Африку не был случайным, он отражал актуальную политику, поскольку в 1911 Италия вторглась в Ливию. Поэтому фильм о вторжении древних римлян и завоевании той же самой территории превратил этот фильм, который якобы изображал войну третьего века до нашей эры, в заявление политической пропаганды, оправдывающей итальянский колониализм двадцатого века.

Стоит упомянуть физические трюки фильма, которые по-прежнему впечатляют и сегодня, например, римляне взбираются на городскую стену, выстраивая человеческую пирамиду из легионеров, стоящих на своих щитах. Фульвио прыгает с высокой скалы в море. Множество трюков исполняет бывший генуэзский докер Бартоломео Пагано, играющий Мациста. В одной из сцен пленённый Мацист прикован к массивному жернову и вынужден тащиться по замкнутому кругу, перемалывая зерно в течение десяти лет, пока в конце концов его не освободит Фульвио — эпизод, который будет дословно процитирован в фильме «Конан-варвар» в исполнении Арнольда Шварценеггера. Персонаж Мациста стал настолько харизматичным и популярным, что Пагано в течение следующих тринадцати лет снялся не менее чем в двадцати шести фильмах-вбоквелах о нём, а позже персонаж был возрожден в 60-х годах, когда на экраны хлынул новый поток псевдоисторических пеплумов с такими названиями, как «Мацист против Геркулеса» или «Мацист против вампира». Он даже упоминается в романе Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев»:

Ипполита Матвеевича за большой рост, а особенно за усы, прозвали в учреждении Мацистом, хотя у настоящего Мациста никаких усов не было.

Пастроне изобрёл множество технических приёмов: прямолинейное или зигзагообразное движение, перемещение параллельно декорациям, приближение и удаление кинокамеры. Он накладывал стекло на расписанный пол, имитируя полированный мрамор. Запатентовал кинотележку, использовал 12 дуговых рефлекторов по 100 ампер каждый, яркость которых он усиливал отражающими экранами, оклеенными листами оловянной фольги. В сцене, когда Архимед сжигает корабли зеркалами, лицо актера было ярко освещено снизу, как будто озаряемое пылающим флотом.

Пастроне широко применил параллельный монтаж. Действие развертывается почти одновременно в нескольких регионах.

Кабирия имела коммерческий успех и успех у критиков, который отбросил длинную тень на последующее развитие исторического эпоса. Одним из его самых прочных наследий была популяризация заманчивой идеи о том, что кино может стать своего рода окном в то, как выглядел древний мир, — идеи, высказываемой критиками со времени выхода фильма и по настоящее время. Так, в 1920 году немецкий критик написал, что, когда мы смотрим «Кабирию», «Античность со всеми ее прелестями предстает перед нами, подходящая и правдивая для жизни, какой мы ее никогда раньше не видели», а восемь десятилетий спустя знаменитый режиссер Мартин Скорсезе так описал свою реакцию на первый просмотр «Кабирии»: «Это было так, как будто я нашел потайную дверь, которая вела прямо в сердце древнего мира».