Флешмоб: Локации

Добрый день, уважаемые дамы и господа!

Хочу присоединиться к флешмобу о локациях, запущенному достопочтенным Вячеславом Паутовым ( https://author.today/post/413129). Ниже представляю Вашему вниманию несколько описаний локаций из моих произведений.

Астрал (отрывок из повести "Гиблая Крипта"):

Болдырь испытал легкое покалывание, словно его плотно завернули в покрывало из грубой шерсти. Но вскоре сие чувство улетучилось. Охотник понимал и видел, что стоит на устланной ковром седой травы земле, но не ощущал под ногами твердой поверхности.

Дрогг много раз слышал рассказы о том, что пребывать в астрале могут только матерые чародеи, простые же смертные непременно гибнут, очутившись в магической изнанке мира. Мысли полукровки странно притупились, он отстраненно, ровно во сне, отметил, что не может дышать. Воздух эфирного плана напоминал тягучую липкую субстанцию, коя медленно, будто густой безвкусный мед, заливалась в легкие.

Охотник разумел, что, ежели вскорости не покинет призрачной равнины, то останется здесь навеки. Однако страх, жажда жизни, гнев и иные обычно сопутствующие смертельной опасности чувства едва тлели в отдаленных глубинах заволоченного безразличием рассудка.

Смутно соображая, что ему делать, орк окинул потяжелевшим взором окрестное пространство. Насколько хватало взгляда, вдаль волнами убегали однообразные серые холмы. Неясно откуда лился слабый свет. По свинцовому небу плыли угольно-черные, словно дым от пожарища, облака. Невдалеке слева маячил абрис приплюснутого, аки клоп, насекомого величиной с добротный двухэтажный дом. Подробно рассмотреть исполинского гада мешала заткавшая воздух сизая хмарь.

Подземелье под замком некромантов (отрывок из повести "Убить колдуна Милора Пэя"):

Отряд вступил в череду мрачных округлых залов с низким, словно алчущим придавить незваных гостей потолком. В стенах этих подземных склепов располагались многочисленные продолговатые ниши, в коих путники и обнаружили упомянутые Дроггом неупокоенные останки. К вящему ужасу членов отряда, несмотря на то, что на вид усопшим было по крайней мере несколько сотен лет и в служивших могилами ячеях не осталось ни одного полного скелета, еще не до конца истлевшие останки не оказались целиком и полностью мертвы. Они беспрестанно шевелились, дергались, скреблись, сучили еще не рассыпавшимися в прах конечностями, некоторые остовы, сохранившиеся лучше других, даже силились подняться. Сорвавшиеся со гнивших позвоночных столбов черепа беспорядочно катались по полу, зыркая по сторонам пустыми глазницами.

Вероятно, впитав в себя растекшиеся по всей Некромантии эманации магии смерти – отходы нечестивой некромантской волшбы, эти останки давно умерших людей приобрели некое извращенное подобие жизни. Ощутив рядом живых существ, древние кости «оживились», с накатившим воодушевлением заерзали и заегозили, силясь покинуть места упокоения и добраться до горячей плоти и крови, дабы растерзать, разорвать, изничтожить все, то чего они сами лишены.

Роберт почувствовал как от открывшегося его глазам зрелища, в глубине груди зашевелился, постепенно разрастаясь, липкий комок страха. Судя по тому, как участилось дыхание Лимии, недовольно засопел Дрогг, злобно зафыркал Деррит и тихонько заскулил Бриан, бывший граф заключил, что его спутники тоже испытывают нечто подобное.

Вопреки многочисленным легендам и сказаниям, повествующим о небывалых богатствах древних гробниц, в попадавшихся у них на пути криптах не находилось ни золота, ни самоцветов, ни даже обыкновенной утвари, которую согласно традициям древности вкладывали в могилы вместе с усопшими. 

У отряда не стояло цели уничтожать все встречающиеся проявления зловредной некромантской магии, поэтому Роберт и его спутники поспешно и, не обращая внимания на дергающиеся, шуршащие и скрежечущие вокруг неупокоенные останки, пересекли тянувшиеся вереницей древние усыпальницы, разбивая в пыль только те наиболее норовистые костяки, что сами совались им под ноги.

Покинув древние захоронения, путники оказались в низких прямоугольных коридорах. Вероятно, они уже достаточно близко подобрались к крепости, потому что на их пути стали попадаться тюремные казематы – забранные решетками мрачные каморы. В некоторых из них виднелись остатки изъеденных ржой цепей, крюков и иного жутковатого инструментария заплечных дел мастеров. В одной такой камере, загороженной наполовину сгнившей решеткой, путники увидели прикованного к стене цепями скелета. Этот костяк, как и встреченные ранее, был лишен вечного спокойствия загробной жизни, ежесекундно он совершал резкие горячечные рывки, тщась вырваться из стального плена. Голова ярившегося в бесконечных попытках освободиться скелета, вертелась по сторонам (вероятно, в поисках возможных путей спасения), то и дело, норовя сорваться с источенных временем шейных позвонков. На удивление хорошо сохранившиеся челюсти мертвеца глухо скрежетали, судя по всему изрыгая самые гнусные проклятия в адрес заточивших его. Учуяв поблизости живых, мертвец забился неистовее прежнего, так что захрустели и заскрипели, как его дряхлые кости, так и сдерживавшие его кандалы. 

Опасливо косясь на буйствующего скелета, путники прошли мимо. Еще дважды им встречались подъятые магией некромантов костяки. На счастье членов маленького отряда эти скелеты не являлись солдатами армии некромантов, навроде тех, что сторожили вход в катакомбы. Мертвецы оказались менее древними и куда более целыми по сравнению с теми, коих Роберт и его спутники встретили в гробницах. Этих скелетов ничто не сковывало, и они бестолково бродили по подземелью, не разбирая дороги и тыкаясь в стены. Лишенные надзора некромантов умертвия стали легкой добычей киянки Дрогга. Орк за несколько ударов обратил каждого из них в костяное крошево.

Центр столицы страны солнечных эльфов (отрывок из романа "Демонопоклонники". Пояснение: альги - самоназвание солнечных эльфов):

Они добрались до Халима к ночи. Солнце уже давно скрылось за окоемом, на небе всецело властвовала луна. На этот раз их повели не в тюрьму, где заправлял мерзкий болдырь по имени Сульхиджад, а в эльфийскую часть города. Верно, собирались заточить в особую темницу, предназначенную для наиболее опасных преступников.

Бо пару раз бывал в срединной области столицы. Людей, гоблинов и гномов тут не жаловали, не существовало каких-либо запретов на посещение этой территории, но альги столь презрительно косились на представителей иных племен, что те невольно спешили убраться в более дружелюбные кварталы.

Раньше торговец оказывался здесь только днем. Ныне же стояла ночь. Впрочем, света имелось достаточно для того, чтобы насладиться красотами эльфийского зодчества. На каждой улице фонари и светильники разительно отличались друг от друга. Где-то сияли инкрустированные в стены и брусчатку кристаллы, в иных местах светочи были выполнены в виде бронзовых и мраморных скульптур, встречались и подвешенные на цепях стеклянные шары, наполненные мягко лучащейся жидкостью али клубами мерцающего тумана. В проходе между двумя круглыми площадями горели ясным лазурным светом сами мостившие землю плиты. При ступании на оную брусчатку в сторону от стопы разбегались радужные круги. Хилмо долго и усердно топал по светящимся камням, явственно наслаждаясь дивным зрелищем. Лишь дюжина ударов ратовищами по спине и бокам заставила гнома отправиться дальше.

Падая на цветные витражи, сияние светильников дробилось и множилось мириадами бликов. Мерцали и переливались отлитые из металла статуи, искрились покрытые сусальным золотом купола и шпили. Складывалось впечатление, словно отряд двигается не по ночному городу, а по диковинному волшебному лесу. Точно игривые горные ручьи, журчали по краям улиц арыки. Из палисадников доносились сладкие трели птиц. Светящиеся бутоны и венчики незнакомых купцу цветов распространяли окрест духмяные ароматы. Местами из открытых ставней домов текла нежная музыка.

Вероятно, в срединной области Халима не нашлось бы и пары похожих друг на друга зданий. Видно, каждый хозяин, сам ли возводя себе жилище або нанимая для оного дела строителей, тщился перещеголять соседа по части красоты. Общей чертой у всех эльфийских строений являлись лишь башни-ветроловы, служившие для того, чтобы наполнять внутренние помещения столь желанной в пустынной стране прохладой. Да и то сии вежи зело различались между собой. Одни изображали раззявивших пасти страхолюдов, другие представали выточенными из камня растениями, а третьи взаправду походили на изящные башенки – таинственные обители колдунов и звездочетов.

Забранные машрабиями балконы и террасы говорили о богатстве владельцев, поелику древесину в Халим привозили издалека и стоила она едва ли не дороже воды и золота. В глубине утопающих в зелени перистилей шумели фонтаны. Жилые дома с флигелями и хозяйственными постройками соединяли увитые плющом перголы, позволявшие гулять по саду и выполнять повседневную работу, оставаясь в благословенной тени. Даже сложенные из руста, сработанные под дикую скалу, стены полнило тонкое неуловимое изящество, кое пропитало здесь каждый завиток лепнины, каждый изгиб статуй и каждый штрих картин, будь то изображения на камне али на стеклах окон.

Повсеместно попадались скульптуры, фрески и мозаики, большинство из которых показывали отрывки из истории державы солнечных эльфов. На одной из площадей мостившие землю цветные изразцы слагали картину яростной схватки остроухих витязей с крылатыми демонами-серафимами. Украшавшие стены мурали, барельефы и горельефы на фризах и архитравах повествовали о том, как в давнюю пору альги являлись полудиким народом, кочевавшим в пустыне к северу от Хоррумских гор.