Килиан открывает глаза

Флэшмоб от Богдана Костяного (https://author.today/post/415009) я пропустить никак не мог, учитывая, что это одна из основных тем моих книг. Более того, тут будет два поста по два отрывка. Каждый посвящен одному персонажу, где первый отрывок - то, как этому персонажу пытаются открыть глаза, а второй - то, как до него это доходит. 

Правда, все четыре отрывка где-то уже светились. 

Итак, первый пост - про Килиана. 

- Вот видишь! – всплеснула руками девушка,  - Стоило дать тебе малейший намек, как твои мысли развернулись в эту  сторону. А знаешь, почему?!

- Потому что ты мне нравишься? – предположил чародей.

Хотя явно понял, что её ответ будет совсем другим.

-  Нет, - покачала головой чародейка, - Потому что ты пуст внутри. Ты  пытаешься заполнить эту пустоту – тем, чем можешь. Ты помнишь наш  разговор на корабле?

- Я помню, - кивнул юноша, - Ты говорила о том, почему для меня так важна оценка моего интеллекта.

-  Тогда я не все понимала. Сейчас знаю больше. Знаешь, перед смертью  Герцог назвал твое имя. Он сказал, что узнал своего сына, как только  увидел.

Лану саму коробило от  жестокости тех вещей, которые она говорила. Но это было необходимо. Ложь  сладка, но это сладкий яд. А правда – она бывает очень горькой.

Жестоко,  но необходимо. Не то же самое ли чувствовал Кили, объявляя её своей  рабыней? В любой другой момент Лана оценила бы иронию. Сейчас, не  отвлекаясь, следила за собеседником.

Чародей опустил голову.

- И к чему это? – осведомился он скучающе-безразличным тоном.

Лживым насквозь.

- Скажи, Кили. До того, как началась вся эта кутерьма с возвращением Владык… Ты вообще видел его хоть раз?

- Один раз, - пожал плечами ученый, - В далеком детстве.

Лана понимающе кивнула:

- То есть, фактически, ты рос без отца. Чувствовал себя брошенным. Оставленным. Ненужным. Неважным…

- Хватит.

Голос Килиана прозвучал резко, жестко и властно. Так что Лана сочла за благо подчиниться.

-  Хорошо. Главное, что именно этого тебе недостает. Нужности. Именно это  ты пытаешься получить – то, чего не получил от отца. Поэтому чем больше  ты мне помогаешь, - а ты не думай, я действительно ценю твою помощь, -  тем больше тебя ко мне влечет. Поэтому для тебя так важно, чтобы другие  ценили твой интеллект: это позволяет тебе чувствовать себя нужным.

Она чуть помедлила. Наступал самый сложный момент.

- И именно на этом тебя поймала Ильмадика.

Как  она и ожидала, Килиан не принял её слов. Его лицо исказилось гневом,  кожа начала темнеть, а в глазах появились фиолетовые огоньки.

Впрочем, еще секунду спустя ученый прикрыл глаза, а когда открыл, они снова были нормальными.

- Не надо так говорить о ней, пожалуйста.

- А почему, собственно? – возразила девушка, - Неужели ты не видишь, что она из себя представляет?!

Спокойствие, с которым Килиан принял этот выплеск эмоций, было даже каким-то пугающим.

- Она Владычица, - ответил он, - Величайшая. Под ее началом мы построим новый мир. Справедливый мир.

- Да посмотри же ты! – воскликнула Лана, - Посмотри, что именно вы строите! Разве этот мир – то, о чем ТЫ мечтал?

-  В перспективе, - ответил Килиан, - Конечно, есть определенные  проволочки. Конечно, не все, кто служит Ильмадике, разделяют мои  желания. Но мы справимся со всем этим. Я обещаю тебе, Лана: когда мы  закончим, я покажу тебе новый мир, и он тебе понравится.

-  Не обещай того, чего не сможешь выполнить, - мотнула головой чародейка,  - Не разделяют твои желания, говоришь? А какая, собственно, разница?  Разве твои желания… играют тут вообще хоть какую-то роль?

Она развела руками, как будто хотела объять весь мир.

-  Оглянись вокруг, Кили! На Церковь, славящую твою Владычицу как Бога! На  инквизицию, снова поднявшую голову – ты ведь сам пострадал от нее  когда-то! На твою магию, превращенную в орудие для укрепления чужой  власти! На «новую знать», отличающуюся от старой лишь именами! На  рабство, которое вы ввели в Идаволле, в конце-то концов!

Глаза мага снова стали светиться фиолетовым, но на этот раз Лана смотрела в них без страха.

- Оглянись и скажи: где во всем этом ТЫ?

-  Везде, - ответил Килиан, - Ты думаешь, я не знал обо всем этом?  Думаешь, я не понимаю? Но иногда необходимо принимать тяжелые решения.  Убивать, обманывать, порабощать. Все великие дела начинались с крови.

-  Ты не ответил на вопрос, - мотнула головой Лана, - Где тут ТЫ? Я вижу,  что ты готов принимать тяжелые решения, чтобы строить «утопию»  Ильмадики. Но чего ТЫ САМ хочешь?!

Килиан колебался. Заметно колебался. Казалось, он сам не помнил, чего когда-то хотел.

-  Я мечтал создать мир, где положение человека определяется его реальными  талантами и личными качествами. Не происхождением. Не богатством. Не  умением дурить другим головы.

- Но что  вы творите на самом деле? – спросила девушка, - Вы готовите войну, где  погибнет множество достойных… и талантливых людей. Зачем? Вам так важно  расширить влияние своей Владычицы? А почему? Вы подчинили ей Церковь –  как? Обманом или колдовством? Не тем ли самым умением дурить другим  головы?

Ученый попытался что-то  ответить, но Лана уже разошлась. А когда она расходилась, остановить её  было не проще, чем колесницу с понесшими лошадьми.

- Посмотри на себя! Ты сам стал частью того, что ненавидишь – ради чего?!

- Ради Ильмадики, - твердо и уверенно ответил маг.

Этот  голос стал для Ланы как ушат холодной воды на голову. Запнувшись на  полуслове, она застыла, глядя на бывшего друга. И без того эмоционально  сдержанный, сейчас он казался статуей, выточенной изо льда.

- Я люблю её, Лана, - продолжил Килиан, - Вот и все.

Вот  и все. Хотя он вкладывал в эти слова лишь значение завершения фразы,  почему-то для чародейки от них повеяло какой-то… обреченностью.

- Нет, Кили, - покачала головой она, - Ты её не любишь.

- Почему? – удивленно спросил ученый.

Это всегда был его любимый вопрос. Но сейчас в нем не было никакого смысла.

- Пойдем есть, - сказала Лана, - Я сегодня еще не завтракала. Умираю с голоду.

Обогнув  Килиана, она направилась к выходу из комнаты. Он, однако, не двинулся с  места. Лишь негромко, но с нажимом повторил вопрос.

- Почему, Лана? Почему ты считаешь, что я не люблю её?

Уже занеся ногу над порогом, чародейка обернулась:

- Потому что любовь не приемлет рабства. Но слишком часто рабство принимают за любовь.

(с) "Ложь путеводных звезд", глава "Лики измены" https://author.today/work/52961

«Рано или поздно наступает момент, когда  уже невозможно отворачиваться от того, на что не можешь смотреть. Когда  накопившиеся противоречия прорывают плотины твоего разума, неостановимым  селевым потоком обрушиваясь на твою жизнь. Смывая все то, что ты  строил, надеясь, что того, на что ты не станешь смотреть, не посмеет  существовать.»

Килиан не стал спорить с  решением Владычицы. Это было бесполезно. Да, она давно уже вложила в  его голову такую установку: не спорь с божеством, божество знает лучше.  Вот только сейчас ученый считал это бесполезным совсем по иной причине.

Не спорь с божеством. Божество все решило.

«Я  слишком хотел быть причастным к великому. Бастард. Одиночка.  Отверженный. Я так хотел быть чем-то большим, что дал обмануть себя.  Даже нет, не так. Я так хотел быть чем-то большим, что обманул сам себя.  Ты лишь дала мне яд, но выпил его я сам.»

В  тот самый момент, когда Ильмадика рассказала о своем решении, сквозь  пелену слепого обожания прорвался отголосок возмущения. Возмущения тем  жестоким, бессмысленно-жестоким приговором, который Владычица вынесла  своей сопернице.

Сопернице. Его разум  вцепился в это слово, как вцепляется в мачту матрос на корабле,  подхваченном штормом. Островок стабильности, позволяющий сохранить  рассудок.

Или скорее – найти его.

«За  тысячи лет в качестве божества ты так и не поняла, что значит быть  божеством. У божеств нет соперников. Зато для лжеца соперником будет  любой, кто пытается разоблачить его обман. Как Лана, героическая Лана, в  которой истинной силы больше, чем в тебе со всем твоим богоподобным  могуществом. Потому что в отличие от тебя, интриганки с божественными  силами, она понимает, что такое достоинство, честь… и любовь.»

Он  не стал спорить с богиней. Он не стал даже лгать ей снова.  Воспользовавшись неоднозначными формулировками, Килиан скрыл свой  внутренний мятеж. Но в душе своей он уже знал, какое решение правильное.

И знал, что пойдет до конца, чего бы ему это ни стоило.

«Любовь  не приемлет рабства. Но слишком часто рабство принимают за любовь.  Именно на этом попался и я. Тогда, в Проломе Стефани, я искал того, кто  объяснит мне, как жить в этом мире. Для тебя, для той, кому нужен был  слуга и источник творческой энергии, это было настоящим подарком Судьбы…  Или, быть может, результатом твоей ворожбы. Тебе не составило труда  нащупать нехитрые струнки моей души. И сделать так, что я не просто стал  твоим рабом: что я был рад стать твоим рабом.»

От  Ильмадики Килиан направился прямиком в темницу. У него было мало  времени. С минуты на минуту Владычица догадается о подвохе. А кроме  того, зная Йоргиса… Ученый слишком боялся, что если он промедлит,  случится непоправимое.

«Но кое-чего не  поняли ни ты, ни я. Мы сами строим мир вокруг себя. Мы сами решаем,  каким он будет. Нам не нужны Боги, - потому что каждый из нас и так  немножко Бог. Это главное, чему научила меня Лана. Ты построила мир, в  котором есть лишь хозяева и рабы. И я принял его, потому что выстроил  мир, где могу надеяться лишь на помощь извне. Возможно, ты счастлива в  том мире, что построила вокруг себя. Но мне он больше не нужен. Я  отвергаю его.»

«Я отвергаю тебя».

Стражники у ворот темницы скрестили алебарды:

- Извините, господин барон, но Госпожа Ильмадика велела не пускать вас к пленникам…

Сдвоенные  молнии с двух рук заставили их заткнуться, отшвырнув к стенам. Не  смертельно, но в строй они встанут нескоро. Даже не глянув на  поверженных противников, чародей двинулся дальше.

«Мне  не нужны Владыки. Мне нужно лишь делать то, что я считаю правильным. Я  считал правильным высказаться против рабства. Но я промолчал. Я считал  правильным спасти Хади. Но я промолчал. Я считал правильным не допустить  бессмысленной войны за веру. И тогда я снова промолчал. Но сейчас я  знаю, что будет правильным и как мне следует поступить.»

«Я не позволю причинить вред Лане».

Отчаянный  женский крик заставил его ускориться еще больше. Стражники у камеры  даже не успели понять, что произошло. А уж увидев навалившегося на  девушку Йоргиса, Килиан и вовсе ощутил приближение неконтролируемой  трансформации.

«Забавно. Я ненавидел  их. Амброуса, Йоргиса, Эрвин. Я ненавидел их, потому что ты того хотела.  Я верил, что все зло, что мы несем, исходит от них, а ты – жертва,  которую понимаю лишь я. Каждый из нас верил, что понимает тебя только  он. Но только это тоже ложь. Мы все были лишь рабами. Рабами, которых ты  использовала, чтобы контролировать других рабов.»

(с) "Ложь путеводных звезд", глава "Все, что было мной" https://author.today/work/52961