Сурковое и тигровое

Бывает иногда такое: автор где-то обнародует некий отрывок, и при этом подразумевается, что отрывок этот автору представляется особенно удачным и он им заметно гордится. А ты, просмотрев, думаешь: «Господи, если вот это вот удачное, то какое же там остальное, у?..»

Иногда оно бывает оттого, что автор, чаще неопытный, спешит выложить вот это своё, ненаглядное, что называется, с пылу, с жару. Как в том стихотворении: «Когда Рафа́эль вдохновенный…» – и так далее. 

Нет, Рафа́элю можно всё, а нам, людям попроще, валиться в восторге от своего сотворённого лучше немного обождать. И как бы оно не жгло руки, тащить его на всеобщее обозрение спешить не нужно. А в особенности – если это написано в азарте, на вдохновении. 

Когда удаётся что-то вытащить из ноосферы – мы уже об этом говорили, – объективно это оценить трудно, а сразу, по горячему – наверное, вообще невозможно. Оно пребывает перед автором как бы в упаковке из замысла и творческого переживания, небесное сияние и блики застилают глаза, а сладкая пыльца порхает вокруг и лезет в ноздри. И незаметны не то что мелкие недочёты, но и косяки посерьёзнее. Многие из которых уже завтра будут как на ладони.

Вот.

Но случается и по-другому.

Помнится, когда в одной соцсети на иностранную букву «F» ещё вовсю кипело литературное общение, довелось увидеть там один неловкий момент.

Некоторый уже не начинающий, но, видимо, всё ещё недостаточно опытный автор выложил что-то вот такое вот, короткий свежачок. Выложил – и стал свистеть весёлым сурковым свистом, радуясь своим умениям и солнечному дню. И друзья-сурки стали посвистывать ему в ответ – ну, все мы видели, как это бывает.

Но в местах тех, на беду, обитали не только сурки. Неподалёку прогуливался литературный тигр – настоящий, с густой шерстью и бесспорным и заслуженным зубастым авторитетом. Он бродил по округе, обнюхивал камни с кустами и метил изредка территорию. Привлечённый многоголосым посвистыванием, он сунул свою полосатую морду на полянку. И тут же одним движением большущей лапы неосторожного грызуна уничтожил. Тигр тот вообще был экономен в движениях: завидев в травах крадущуюся и дрожащую книгу новичка, он настигал её, хватал и просматривал всегда только первую страницу – и оставлял свой вердикт, неизменно кровавый. 

Здесь ему хватило и того, что имелось, двух-трёх абзацев. 

Он написал комментарий, что-то в духе: «О чём шум, что это за текст такой? Странновато тут всё написано… Это что, какой-то перевод?»

Обычно литературные тигры спокойные, немного флегматичные, но этот часто был вот такой, как будто бешеный.

Друзья-грызуны ничего не отвечали, их уже не было на полянке, только где-то в дальних норах раздавался тихий стук их перепуганных зубов. 

Смятая шерстяная тушка сурка пару раз конвульсивно дёрнулась, с неё, как блошки, соскакивали какие-то неловкие слова вперемешку со смайлами.

Но тигр уже потерял интерес. Ступая на мягких лапах, он направлялся туда, где была настоящая охота, там ревели медведи, рыли землю копытами круторогие буйволы и щёлками челюстями крокодилы.

Но то история про сурка. А, например, с носорогами и бегемотами всё по-другому. Так что отращивайте шкуру и поплёвывайте на всех.

Ну или сами становитесь тиграми. Но маленьких тогда, смотрите, не обижайте.