"Небо без Звёзд":День Четвертый. Водонапорно-безбашенный...–опубликована глава №12 моего АЭК-романа!

Добрый ДЕНЬ по МСК, мои уважаемые друзья-Писатели, Подписчики и Читатели моего романа - Небо без Звёзд (Альтер-Эро-Киберпанк) - https://author.today/reader/130688/1045606

Рад сообщить, что ЗАКОНЧИЛ выкладку на АТ новой главы из продолжения Романа - Глава двенадцатая (Бета). День Четвертый. Водонапорно-безбашенный... Он же, как оно испокон веков случалось традиционно было на Руси по скоромным четвергам – Рыбно-употребительский - https://author.today/reader/130688/2713438

Итак, ЧИТАЙТЕ, люто пинайте и смело забрасывайте меня, как автора НБЗ,  ссаными тряпкам — вперемешку с возмущенными тапками… 

Часть Вторая. «Их» Первое Задание

(Ключевой лейтмотив — «Настоящая Внеземная Любовь»)

Водонапорная башня — музей «Старый Владимир».Музей «Старый Владимир» в бывшей водонапорной башне погружает посетителей в атмосферу губернского города конца XIX-начала XX века. Его залы наполнены вырезками из местных газет и книг, старинными фотографиями с архитектурными памятниками, площадями, улицами. Особенно интересны интерьерные ансамбли, изображающие комнаты горожан, трактир, ломбард.

***

День Четвертый. Водонапорно-безбашенный … Он же, как оно испокон веков традиционно было на Руси по скоромным четвергам – Рыбно-употребительский

***

Утро для меня наступило… Внезапно!!!

Ну или, проще говоря, я беспардонно проспал свой служебный долг — планово-очередную Сумрачную Жатву!..

Иса — аналогично… Хотя и справедливости ради: она изначально ничего мне по поводу подстраховочной побудки ни разу и не обещала… Ну, типичная женЧЩына 21 века — что с неё возьмешь, кроме того, что она может, если вдруг сама с перепугу захочет, просто — дать или, наоборот, не дать…

И это даже несмотря на то, что с ручки двери, о которую я — вначале костяшками пальцев, а затем и полновесным кулаком — оттарабанил добрые десять минут, наконец-то исчезла издевательская таблички-дорхенгер — «Please, don't disturb!»… 

А сама хозяйка люкс-апартаментов «У золотых Ворот» спозаранку (?!) куда-то беззастенчиво, в стиле «Абонент временно не доступен или находится вне зоны действии Сети», растворилась… Да ещё и предварительно, со слов словоохотливой киргизки-уборщицы номеров, потратив не менее двух часов на свою боевую раскраску....

Но недосук... Пардон, я хотел сказать, это уже было не так уж и важно для нашего дела… Да, в общем-то, я уже успел и немного попривыкнуть к нежданчикам и выкрутасам своей горе-напарницы. 

А посему, максимально расторопно (в меру сил и текущих возможностей, разумеется!) собравшись с вещами и духом — я оставил в покое закрытую наглухо дверь номера Исы. И со всех ног бросился прочь из гостинцы — исправлять самолично мною же и накосяченное...

***

Коротко, не вдаваясь в подробности, про, ну, грешен, с кем не бывает, на этот раз уже почти что Полуденную Жатву…

По дороге от «У золотых Ворот» до главного офиса Государственного Владимиро-Суздальского Музей-Заповедника и его Библиотеки, я предусмотрительно, как заправский шпион, схватил в охапку первого попавшегося и до этого мирно шедшего по своим делам бродячего городского кота. 

Тот вначале отчаянно сопротивлялся всеми четырьмя лапами, активно помогая себе хвостом и зубами, но... Но коварно подкупленный мной остатками того самого поросенка — быстро сдался и присмирел у меня на руках. Как говорится — победили сила, хитрость, жадность и баснословная разница в наших с ним весовых категориях. 

Вот только к тому моменту, когда я практически бегом добрался до цели своего спонтанного марш-броска ночной Страж местного Просвещения уже, как выяснилось, сменился и давным-давно дрых без задних ног. Так что, повторно объясняться с ним по поводу: «Табэ что, вашбродь, здесь мёдом намазано?!» и «За время моего, как чокнутого лунатика, туда-сюда-обратно Пути – «котенок» вполне мог подрасти...» мне, уфф! —не пришлось!

Шаровая ММО-молния, чего я, если честно, больше всего опасался, на этот раз тоже вышла-вошла весьма масенькой, блеклой и в тон зданию желтоватой… То есть, в лучах яркого полуденного Солнца, она оказалась практически не различимой для глаз случайного, загодя не предупрежденного о самом факте её грядущего появлении, наблюдателя.

Ободренный столь легким успехом в исправлении своих же собственных «косяков» и досадных служебных оплошностей я облегченно выдохнул. После чего, не удержавшись, победоносно, пусть даже украдкой, огляделся по сторонам и… 

И какого же было моё удивление, когда боковым зрением я обнаружил на проезжей части, справа от входа в белёсо-желтушный особняк офиса Музея и Библиотеки, не только нашу припаркованную Ладу Гранту, но… Но и небрежно облокотившуюся спиной и своей попой на её капот и ехидно скрестившей на груди руки... Ису?! 

Но как, Карл? Как?.. Как она с такой легкостью и быстротой меня вычислила и сходу нашла — именно здесь и сейчас?..

— Ну, что, Мальчик с Шариками, дело — сделано?.. Поехали, что ли, теперь уже с чистой совестью — позавтракаем? — насмешливо, не меняя своей позы, поприветствовала меня напарница.

— Можно... — растерянно выдавил я из себя на явно затянувшемся выдохе. 

— Ну, тогда, Марко Поло ты наш непризнанный, живо прыгай в тачку... Неча тут больше коренным обитателям и сотрудникам местного Музея-Заповедника глаза-то мозолить... Сегодня же четверг, да? Типа — общенациональный Рыбный День, да?.. — заторопила она. — Если что, то столик в ресторане «У золотых Ворот» я нам уже полчаса назад, как забронировала... Так то, вашбродь, цыгель, цыгель… Ай лю-лю ! Или, по-нашему, по-бразильски — время не ждет!

Я покорно кивнул и с видом проштрафившейся из-за собственной же безалаберности собаки поплелся к машине. При этом всё ещё, даже на ходу, продолжа недоумевать: «Как? Вот как она, Иса, вообще, здесь так быстро оказалась? Она, что, уже аж с первого же дня нашего с ней знакомства где-то установила на мне... ГЛОНАСС-маячок?»

Согласен, сия моя мысль была невыносимо обидной и чисто по-товарищески, даже, крамольной, но…

Но, исходя из непреложного Принципа Бритвы Оккамы — пожалуй, наиболее правдоподобной и единственно верной. Особенно в части сугубо рационального, если не привлекать новые сущности, объяснения подозрительной осведомленности и вездесущности Исы.

— Ну, так, ты долго будешь ещё копаться с дверью, вашбродь? Может, всё же, поехали... Или где?.. А то тут, вообще-то, парковка запрещена… И да, киску-то — отпусти на волю! Животным и местным аборигенам, напоминаю, ездить в нашей тобой машине — строжайше запрещено! Андерстенд, гражданин насяльник! Это не я так решила, а гласит наша Искательская Инструкция! — нетерпеливо прицыкнула она на меня, когда я уже практически, как минимум – главной своей седалищной частью, наконец, оказался справа от неё в салоне «Лады-Гранты».

Точно!.. Про сытого и потому уже прикорнувшего доверчиво урчащего у меня под курткой на груди дворового котика я как-то совсем позабыл…

В итоге, опять пришлось открывать-закрывать дверь машины, потратив на сию локальную Спецоперацию жалкие остатки жареного поросячьего копчика и одновременно неслыханного бродяче-кошачьего «счастья».

Но — сработало!.. 

Котик, в отличие от меня, остался очень даже доволен нашими с ним взаимопрощальными, на посошок, «отступными». Ну а мы с Исой, благодаря его неуемному чревоугодию и покорности, уже минут через десять сидели за столиком в ресторане.

Как и провидчески предвещала моя напарница, в тот день, в отличие от нашего предыдущего здесь, «У золотых Ворот», сугубо мясного сабантуя на широкую командировочную левую ногу, нам подали всё исключительно рыбопродуктное. 

А именно:

"Форель речная"

«Рыбная рапсодия» — ассорти из слабосоленой семги, царской рыбы, отварных кальмаров, мидий и красной икры; Шашлычок из морских гребешков и креветок. «Уха "Парламентская"» — рыбный суп из судака и сибаса. «Судачок по-боярски» — филе судака с грибами, помидорами, запеченное под сыром с майонезом. "Форель речная" аж со сладким перцем и лимоном (утром ещё, небось, вовсю плавала?!). Местечковые королевские мидии (фиг откроешь без подручной монтировки!). "Влюбленные креветки" (ага, стопудово, родом и самоходом прямиком из Клязьмы). «Струдель горячий» — рулет из слоеного теста с персиками и корицей подается с ванильным соусом и шариком мороженого. «Мороженое Романов» — два шарика мороженого с клубничным соусом и взбитыми сливками; Жюльен из мидий и креветок… 

Ну и что-то там ещё из реко-озерно-морской водоплавающей и по дну ползающей живности-мелочи…

Всего и не упомнишь, да ещё когда оно на халяву — когда Фирма платит за всё!

"Рулетики из судака"

Вот только незадача: сожрать это всё только в два горла — шансов у нас Исой на этот чревоугоднический подвиг было явно немного. А хранить недоеденные рыбопродукты в холодильнике — как бы не комильфо.

Оставалось только... как тем разнесчастным мышкам из известного анекдота: плакать, давиться, колоться — но продолжать жевать, жевать, и ещё раз жевать сей злополучный, притом во множественном числе, водоплавающий «кактус»… То есть всё то, что нам не без ехидной усмешки на губах приносили официанты. 

И так — до победного конца! Ну, или, хотя бы, до более-менее благопристойного, сохраняющего нам, как гостям купеческого Владимира, четь и лицо — самоотвала…

— Всё! Больше не лезет... Сдается мне, что мы сильно поторопились избавиться от местного бродячего котика... Вот бы он тут и сейчас от всей души оторвался на рыбных закусках и морепродуктах! — это был мой спонтанный крик души и одновременно стон доверху переполненного желудка и пищевода.

— Согласна... — на удивление, чего за ней ранее как-то не замечалось, кротко и подчеркнуто солидарно согласилась со мной Иса, тоже откидываясь назад на ресторанном стуле.

— Может, теперь, чуток поработаем? А, дорогая напарница? Ну, пока солнце всё ещё высоко... А то мои ММО-шки — уже совсем истосковались по воле и серьезному делу? 

— Можно... — неуверенно протянула она. — А что за унылый местный музей у нас сегодня на очереди? Небось, опять какие-то там замшелые допотопные безделушки и скелетики в стеклянном шкафу?

— Не-е-е-е… — поспешил её «успокоить» я. — Сегодня всё строго по-взрослому и чин по чину: местная Красная Водонапорная Башня со Смотровой площадкой и краеведческий музей… Ну, что-то, там, в духе «Старый-Престарый Владимир» аля Серебряный 19 век. Всё остальное, думаю, «Гугл-помощник» нам уже по дороге более-менее подробно расскажет, а если попросим — то ещё и виртуально покажет. Ты, дорогуша, главное, только микронаушник ОЗК далеко не убирай!.. Но, просто и от всей души советую, сразу засунь его в положенное ему по прямому предназначению место… А не как обычно — в самый дальний, потаенный кармашек своей косметички.

— А, ну, тогда ладно... Поехали! — равнодушно пожимая плечами, не сразу, но всё же, кивнула она. — Надо, так надо...

Ещё раз несказанно удивившись её подозрительной покорности и служебной исполнительности, я первым встал из-за стола. После чего, тяжело вздыхая от явного пережора и подколодной тяги ко сну, вразвалочку, как беременный таракан, направился к выходу.

Иса, судя по стуку её копыт… пардон, черных туфель-лодочек по паркету ресторана у меня за спиной — незамедлительно последовала моему примеру.

***

Между тем и минут через десять… Ох, уж, эти 10 минут — как уже понял, всё и вся во Владимире, начиная с расстояний и заканчивая сменами настроения, измеряется исключительно «десятиминутками», а не как в других крупно-исторических городах — километрами или кварталами!

… В общем, мы были уже на месте!

При этом сразу отмечу, что глядя на Водонапорную башню глазами туриста или, как я, служебно-командировочного, весьма сложно было заподозрить в ней инженерный объект. Внешне она напоминала полноценное крепостное сооружение, сходство с которым обеспечивалась формой и декором.

Сходство с фортификационным сооружением придавал башне и кирпичный декор: арочные ниши, опоясывающие второй-третий ярус и имитирующие бойницы, карнизные валики, отделяющие друг от друга ярусы, стрельчатые арки над окнами. Притом, что со слов «Гугл-помощника» наших с Исой ОЗК — в ходе переоборудования под музей крыша башни получила характерное шатровое завершение, что внесло в облик утилитарного строения еще больший «цитадельно-крепостной» антураж.

Панорама водонапорной башни и площади перед Спасской церковью

— Ладно, ты — как хочешь, а я пошел, поразбрасываю камни... Засеем-ка нашими ММО-шками ещё и эту территорию. Ну, пока народу не много, и кошек с собаками и с дворниками, сторожами и полицейскими поблизости не наблюдается...— не терпящим возражении тоном, сообщил я Исе, как всегда, из-за слишком большого роста и габаритом, неуклюже выползая-вываливаясь из машины.

— Надумаешь, присоединяйся... Ну, или, сразу топай в музей... Ты же слышала «Гугл-помощника» — там, внутри башни, вроде, есть неплохая кофейня. Там чуть позже и встретимся. Лады?

— Хорошо, вашбродь! — на удивление быстро и безропотно согласилась с моим предложением она. — Шуруй, Сеятель, разбрасывай свои вумные шпионские камни... А я пока поищу этот самый Драмтеатр и парковочку для нашей Грант — чтоб подешевше и поприличней. А там уже — посмотрим, как карта ляжет… Встретимся уже в самом водонапорном музее. Ну, скажем, где-нибудь через полчасика — плюс-минус десять минут… Андерстенд, гражданин насяльник?!

— Океюшки, Ваше Императорское Величество! — в тон горе-напарнице насмешливо буркнул я.

И одновременно с этим вальяжно (как положено обремененному спесью «белому господину»!), притом совершенно непроизвольно – чисто на автопилоте, кивнул.

Дальше уже было техники — Искательской сноровки, смекалки, тренировки...

Короче говоря, как и обещал Исе, я со ставшей уже для меня рутинной обыденностью ММО-Посевной — худо-бедно и без приключений в полчаса-таки уложился. И тоже, от нечего делать, хотя никогда Серебряный Век Российской Империи особо-то и не любил, двинул в сам музей — Краснокирпичную Водонапорную Башню... Пр этом: что-то вдруг сразу вспомнилось про дорогу, мощенную желтым кирпичом и потом, внезапно, аж изумрудами?! 

Не скрою, первый же этаж башни-музея «Старый Владимир» произвел на меня более-менее приятно интригующее впечатление. 

Он повествовал об облике города в дореволюционный период. При этом, как машина времени, его антураж и общая атмосфера сразу же перенесли меня в недалекое прошлое...Прямо на глазах (вот, ни разу не вру!) одна за другой как бы оживали музейные экспозиции, представляющие собой зарисовки жизни типичного губернского города конца XIX — начала XX века.

Никак не хуже первого оказался и Второй этаж Башни, посвященный жителям города и их основным занятиям. На его стендах были обильно представлены фотографии давным-давно вымерших и безвозвратно канувших в Лету: дворян, купцов, духовенства, мещан, разночинцев, военных, чиновников разных ведомств. А так же — всевозможные документы о традиционных занятиях горожан: о ямском промысле, о садоводстве и огородничестве.

При этом вместо объяснительных текстов – стены музея были украшены пожелтевшими от времени газетами, страницами из журналов, подлинными выписками из книг. Дополнительный, необыкновенный колорит музею также придавали многочисленные рекламные вывески той эпохи, открытки и газеты, позволяющие буквально ощутить уходящее все дальше и дальше от нас время.

Среди рекламных вывесок и воссозданных интерьеров меня, не скрою, больше всего заинтриговал — выпуск «Брачной газеты», «с помощью которой жители дореволюционного Владимира пытались устроить свою личную жизнь». Чтение опубликованных там объявлений заставило меня, благо Исы поблизости не было, не только пару раз улыбнуться, но и даже, с минуту-другую — откровенно и беззаботно поржать.

Здесь же, на втором этаже, мне было сверхвеликодушно предложено, пусть и виртуально, но всё же, прокатиться вместе с извозчиком по старым улочкам Владимира. И, опять же, снова без ворчаще-брюзжащей мне в самое ухо, как оно уже стало вполне обыденным при наших с ней совместных автопоездках по городу, Исы…

Комната в доме зажиточного горожанина

Типичный гостеприимный владимирский трактир с традиционным самоваром, расписными подносами, многочисленными штофами и графинами 

Кабинет начальника тюрьмы

Скудная церковная лавка

«Чем дальше в лес — тем толще партизаны?..» — наивно подумал было я, заинтригованно поднимаясь уже на Третий этаж музея.

Ан, нет!

Нос к носу столкнувшись с представленными там артефактами (эту часть инструктажа «Гугл-помощника» я почему-то, по собственной безалаберности, пропустил мимо ушей), посвященных религиозной и духовной жизни города: предметам культа, иконам, старые фотографиям храмов и т.д. — я предпочел благоразумно, будучи убежденным атеистом и здравомыслящим человеком, не удостаивать ни своим временем, ни эмоциями, ни вниманием добропорядочного Искателя… Но сразу же решил пойти выше-дальше.

То есть незамедлительно подняться на комфортную, как мне клятвенно обещал «Гугл-помощник», крышу. 

И он — не соврал.

Застекленная часть смотровой площадки выходила на север. Отсюда открывался вид на Козлов вал с Золотыми воротами (это не я такой умный, это мне «Гугл-помощник» вовремя подсказал и направил) и виднеющуюся вдалеке современную застройку с Белым домом — зданием Администрации Владимирской области.

С открытой части можно было полюбоваться лежащими за Клязьмой заливными лугами. Длинной нитью над ними тянулся мост, переходящий в дорогу, ведущую к другому старинному городу Владимирской земли — Мурому. Особенно красив этот вид был сейчас, ранней весной — во время разлива Клязьмы.

С левой стороны смотровой площадки я воочию увидел замечательную во всех отношениях панораму древних владимирских храмов — Дмитриевского и Успенского соборов и парка им. Пушкина с самой популярной обзорной площадкой. У подножия башни как на ладони лежал Патриарший сад, Спассо-Преображенская церковь и уютные старые домишки, хаотично облепившие владимирские склоны.

Вид со смотровой площадки

Вид на город с водонапорной башни

Здесь же, именно на недавно отремонтированной смотровой площадке, я и обнаружил скучающе облокотившуюся об перила Ису, устремившую свой романтично-рассеянный взгляд куда-то туда — заклязьминские дали-дальние. В левой руке она крепко сжимала свернутую в трубочку, как если бы готовясь прибить бесчестную, назойливую муху (то есть – меня), ксерокопию той самой Владимирской «Брачной газеты» 19-го века — над которой я только что ржал.

Она самая — «Брачная Газета»

И в этом не было ничего такого уж удивительного. Так как (ну, грешен — запамятовал или что-то там перепутал, искренне каюсь!), обещав ей внутри Башни ещё и уютную кофейню — я свою напарницу, как выяснилось, непреднамеренно, но все же бессовестно, обманул.

— Ну и как тебе показался музей? Ну, и, Владимир, в целом? Особенно, с высоты птичьего полета, а? — сразу же взял быка за рога я.

— Ну-у-у, так, средней паршивости и скукоты, — лениво «ответствовала» она. — Всё оно как-то уныло, мрачно и тухло. Я ожидала куда большего от так распиаренного в нынешних СМИ Посеребрённого Века…

— Чего же? Если не секрет, конечно?

— Ну, там, как в некогда, ещё до нашего с тобой, Ис, рождения, весьма популярной среди младых вертихвосток-девиц бело-орлиной песне из якобы далекого прошлого Российской Империи: «Как упоительны в России вечера: Любовь, шампанское, закаты, переулки… Ах, лето красное, забавы и прогулки… Балы, красавицы, лакеи, юнкера. И вальсы Шуберта и хруст французской булки…» — явно со знанием дела, продекламировала она. — Ну и где оно… Тогда, было?!

— Бывает... — многозначительно, с пониманием, хмыкнул я. — Но это быстро проходит. Притом, как правило – само. И даже, если повезет, то и без подручных антидепрессантов...

— Ладно, поехали обратно, в гостиницу, вашбродь... — наконец, решительно заявила она, демонстративно отворачиваясь от лежащей внизу панорамы Владимира. — Я что-то спать хочу. Долго-долго. И притом — одна!

Молча пропуская её к винтовой лестнице, я озадачено вскинул брови и совершенно непроизвольно при этом пожал плечами

Не скрою, такой подавленной и ко всему сущему безучастной обычно всю из себя гиперактивную и во всех вопросах сверхэнергичную Ису — я видел впервые. 

Вот жеж, как оно оказывается, даже несмотря на наше уже более чем недельное знакомство и регулярное общение, притом – не только на службе, но даже в быту — я Ису всё ещё совсем не знал. Вот, ни чуточки и ни сном ни духом: где и когда — она действительно настоящая и искренняя девушка-друг, а где – просто играет самовлюбленную дуру и леди-вамп.

А, ведь, я всегда до этого считал, что хорошо — нет, даже, отлично и безошибочно — разбираюсь в людях. Причем — даже с первого взгляда.

А тут, вон, такая незадача и полный, да ещё и на ровном месте, облом…

Ох, горе, горе мне и всеобщий позор за чрезмерно раздутое ЧСВ и граничащую с тупизной меганаивность!!!

«Ладно, проехали… С кем не бывает... столь обидных проколов?! Будем дальше наблюдать и Искать — точно такую же, но уже с крыльями и перламутровми пуговицами! И да, на этот раз уже вместе — со столь, как оказалось, непростой на поверку моей напарнией — Исой!» — молнией пронеслось у меня в возбужденном саморазочарованием мозгу и подсознании.

— И да, — уже спускаясь по водонапорно-башенной лестнице вниз, бросила мне Иса, — завтра на перед рассветом мы поедем на твою чертову ММО-жатву уже вместе. Только — я за рулем!.. А то, как я посмотрю, ты, тут, без моего должного присмотра, совсем уже от рук отбился, гражданин насяльник... Договорились, вашбродь? Не забудешь? Разбудишь?..

— Ладно, как скажешь, дорогая напарница… Как там в совковой песне некогда пелось: «Завтра я до зари встану. По широкому пройду полю. Что-то с памятью моей стало: все, что было не со мной, помню… А степная трава пахнет горечью. Молодые ветра зелены. Просыпаемся мы. И грохочет над полночью то ли гроза, то ли эхо грядущего Апофеоза-войны...»[1] — сходу, типа в отместку за «хруст французской булки», продекламировал уже я.

И при этом тайком, исключительно в глубине души, но никак не на публику, победоносно усмехнулся.

— Заметь, дорогуша, не я это предложил!!! — после паузы ехидно добавил я — уже почти криком ей в широкую спину.

И всё это ровно за минуту «до» того, как тоже начать вслед за Исой, хотя и не так ловко и грациозно, как она, спускаться с застекленных «небес» Краснокирпичной Водонапорной Башни на современную заасфальтированную «грешную землю» града Владимира.

— Значит, договорились, вашбродь... Ловлю на слове! Потом уже никак не отвертишься! Я, конечно, не злопамятная, но просто буду завтра, если что пойдет не так, ну очень злой, и память у меня хорошая! Андерстенд, гражданин насяльник?! 

Донеся до меня её вызывающе сердитый голос уже откуда-то из глубины излишне богоугодного и низкопоклоннического третьего этажа музея. 

На том они, то есть — мы с Исой, и порешили...

Авторские Примечания (см. также Расширенный Справочник Триемирья)

Текущие Сноски по контексту и спецтерминам авторского ТриеМирья (Прим. авт.):

[1]  Известное стихотворение Роберта Рождественского «За того парня» (1976 г.). Небольшой авторский перефраз.