За нерушимую дружбу!

Как уже знают читатели моего бложика, Дима С., выходец из арбатской шпаны, стал профессором и доктором наук (а в итоге и академиком). Профессуре в те далекие годы платили вполне прилично, к тому же Дима издавался и еще немножечко шил — как тогда говорили, «занимался с учениками». Поскольку преподавателем он был великолепным, к нему фактически стояла очередь.

В общем, не бедствовал. Весьма не бедствовал и любил порой гульнуть, например, в приснопамятном ресторане «Архангельское». Заведение славилось русской кухней, живой музыкой, роскошным палехским панно и находилось рядом с одноименной усадьбой, то есть за городом. Что заметно влияло на состав посетителей, приезжавших либо на своих машинах, либо в такси — то есть публика культурная, спокойная и состоятельная, оттого там любили бывать иностранцы и прочие дипломаты.

Вот гуляет Дима С. в этом ресторане, где его неплохо знали, общается с соседями и цепляется языком за солидного иностранца с семейством. Оба уже в том состоянии, что переводчик не требуется, и через пару слов выясняется, что визави — посол Уругвая. Немедля вспомнили обидный проигрыш сборной СССР в четвертьфинале чемпионата мира 1970 года уругвайцам, взаимно восхитились футболистами (напоминаю, Дима играл за "Локомотив")... Далее последовали сцены массового братания, тосты за нерушимую советско-уругвайскую дружбу и все такое, включая обмен визитными карточками. 

Догуляли, разошлись, да и позабыли.

Но, как выяснилось, не все — месяца через два на кафедру, по указанному на визитке адресу, приходит официальное приглашение Диме С. посетить прием в посольстве по случаю какого-то уругвайского праздника.

Шухер начался знатный — в то время в Уругвае злодействовала военная диктатура, направо и налево нарушавшая безобразия и щемившая профсоюзы и левых. Целый партком института заседал и решал — пустить или нет? С одной стороны, дипотношения никто не разрывал. С другой — диктатура же... В итоге вынесли вердикт в духе незабвенного кота Василия «Не советую, гражданин... мнэ-э... не советую. Съедят».

Дима отправил письмо с благодарностью и отказался под благовидным предлогом, на чем советско-уругвайская дружба в те годы и закончилась.