Возвращение Итты

Что-то тревожило. Что-то очень издалека, очень на периферии чувств. Оно мешало и не мешало, то врываясь в ее покой, то сливаясь с тихим позваниванием колокольчиков.

Сны были картинками, иллюстрациями к каким-то забавным, но не известным историям. Про людей-пчел, про высокий шест с подтягивающимся на нем гимнастом с веревкой на шее, про сердитого, но потешного петуха и про прозрачную сороконожку, про лысых тетенек и комнату, до потолка наполненную яблоками… и другую комнату, полную самых настоящих гипсовых статуй. Снилось ей и совсем необычное. Двое голых всадников на лесной поляне. В руке одного кортик… Второй весь в слезах. 

Она будто перелистывала большой альбом для рисования, и ей казалось, что все это странное она нарисовала сама, акварелью и цветными карандашами. Но кто она такая, и когда она нарисовала всех этих смутно знакомых и вовсе незнакомых людей - она не особо помнила, да и не пыталась разобраться. Ей нравилось смотреть картинки, нравилось придумывать к ним истории.

Но то, что тревожило, тревожило все настойчивее, все раздражающей и громче…

И вдруг ее толкнуло в бок. Что-то большое, сильное, что-то извне.

Инстинкт самосохранения мгновенно смахнул в неведомое "альбом с картинками" и крикнул прямо в ее голове:  

"Очнись! Давай! Это щупальце. Огромное щупальце, и оно тебя прикончит, если ты не очнёшься!". 

Сознание проснулось раньше разума и от этого она испугалась ещё сильнее. Где она? Что с ней? Почему она одна? Она рванулась, но черные водоросли ее не пустили, не дали даже пошевелиться. Пока она развлекалась смешными картинками, водоросли незаметно опутали ее плотно и туго, вплелись в волосы, окрутились вокруг пальцев. Итта оказалась обездвиженной, спеленаной в коконе. Что это за кокон? Какой-то подводный паук, который теперь пришел за добычей. Должно быть это его щупальце… 

Она постаралась хотя бы повернуть голову, чтобы увидеть того, кто ее толкает, но новый, увесистый удар превратил ее кокон в карусель. Итту закружило. Вода вокруг ожила.

Откуда-то снизу вырвались и заметались пузырьки воздуха. Ещё и ещё. Их стало так много, что вода закипела, а когда успокоилась, и все улеглось, перед лицом Итты плавала страшенная тритонья морда размером с лошадиную. Тритон пялился на нее зелёными в черную крапинку глазами размером с чайное блюдце. Спящая человеческая суть прорвалась в иттиитское сознание. Завопила…

Сейчас, сейчас ее съедят! Тупые озерные тритоны-мутанты, которые разожрались до размеров племенных бычков. 

И тут тритон, медленно перебирая мощными лягушачьими лапами, отплыл назад и чуть вниз, и Итта увидела, что на его пупырчатой, коричневой и скользкой как калоша спине сидит Эрл…

Обнаженный Эрл был такой белый, что освещал собой все черное, что было в Черном озере. Его белые волосы плавали над головой, его белые острые зубы неприятно скалились, и только глаза темнели, как дыры в само Подтемье. Большие ступни с широкими перепонками подгребали воду, он управлял тритоном, точно кротким пони.

Эрл! Увидев его, да ещё в иттиитском обличье, Итта мгновенно вспомнила все. И разговор с Бореем, и Эрика в клетке, и голую Дамину в подвале с какой-то бабой, и Эмиля, держащего за руку Ричку… и ещё она вспомнила себя, сбежавшую от решения проблемы, упрятавшую сознание… на дне озера… бросившую всех, кто ей дорог… друзей, близких…

Чувство вины обрушилось на нее… Малодушная ты рептилия, Итта… - виси теперь тут, как муха, на дне Черного озера, обездвиженная, полность отданная во власть другой малодушной рептилии… 

Эрл прочитал ее эмоции и злобно оскалился. 

Из ножен на правом бедре он достал белый иттиитский кинжал, такой же, как кинжал Кита Масара. 

Итта застыла, не в силах ничего предпринять, не в силах от страха даже поймать эмоциональную волну Эрла. 

Но тот сам нашел ее волну, и в сознание Итты хлынули грязные ругательства, даже не оформленные в слова. 

Поливая Итту всеми возможными злыми эмоциями, Эрл сплыл с тритона и кинжалом принялся срезать с нее водоросли. Одну за другой… 

Дура! Ведьмова дура! - ощущала в своей голове Итта и мысленно соглашалась. Дура да! А ещё эгоистка. И… предвзятая, мелочная дрянь.  

Водоросли яростно сопротивлялись, извивались, и прыскали в воду фиолетовой жидкостью. Но кинжал иттиитов был хорош, а Эрл чертовски ловок. Он был полон отвращения, раздражения и злости, но сосредоточенно рубил и резал, брезгливо кривясь тонкими губами и раздувая закупоренные подвижными хрящами ноздри тонкого носа.

У него под ребрами было три линии жабр, они все время выпускали ниточки воздушных бусинок, у него на руке выше плеча темнела татуировка трезубца, у него не было... вообще не было волос на теле, а половой орган по-морелачьи прятался под похожими на гульфик хрящами.

Высвободив Итту из плена хищных водорослей, и отмахиваясь кинжалом от их извивающихся обрубков, Эрл подхватил ее поперек туловища и, втащив на спину тритона, сам оседлал его, воткнул пятки тому в склизкие бока. Тритон развернулся медленно и тяжело, точно баржа и поплыл.

"Держись за меня, дурочка… — что-то такое прозвучало у нее в голове одной лишь мыслью, не имеющей никакого отношения к словам. — Держись как можно крепче. Нам ещё надо одолеть переход".

Итта вцепилась в гладкое, холодное тело Эрла. Мысли его молчали. Итта слышала только напряжение и спрятанный за ним страх… 

Чего боялся Эрл стало ясно не сразу.

Сначала они плыли на тритоне, плыли так долго, будто бы это было не Черное озеро, а море. А потом их швырнуло внезапным встречным потоком, скинуло с тритона, они оказались в бурлящей воде вдвоем, и тогда уже не только Итта, но и Эрл вцепился в нее острыми когтями. Их крутило и бросало из одного стремительного потока в другой, их преследовали диковинные, страшные существа. Итта видела бугристые, изъеденные моллюсками рыбьи морды, такие каких никогда не видела, они бросались на них оскаленными пастями, клацая челюстями у самых их лиц, она видела безглазые серые черепа размером с карету, всасывающие стаи зеленых червяков, видела парящих в воде мертвых птиц с бесперыми крыльями-скелетами… норовивших выклевать им глаза. Но Итту и Эрла крутило так стремительно, что все эти ужасные существа не успевали до них добраться… 

"Зажмурься и соберись!" - мысленно велел Эрл. 

Итта зажмурилась. 

И тут ее голова, а следом все тело врезалось в тугую толщу воды, плотную как кисель, и тяжелую, как перекисшее тесто. Движение прекратилось. И исчезла способность дышать. От недостатка кислорода жабры вздулись, руки и ноги свело судорогой. Ком паники встал в горле. Но Эрл тащил ее. Тащил, хотя сам еле мог двигаться. К счастью тритон отыскал их, толкнул спиной снизу, Итта уцепилась за него ногами и теперь уже не Эрл ее, а она рванула Эрла за собой. Тот оседлал тритона, они прижались к его склизкой коже и тритон очень тяжело и медленно заскользил в киселе. Когда тесто отпустило, выплюнуло их, чмокнуло ими, Итта почувствовала как болезненно заныли хватающие полную кислорода воду жабры, и увидела очень-очень высоко над головой покачивающуюся поверхность и там наверху блин настоящего солнца…

Эрл вытащил ее на берег, буквально сбросил на землю, выплюнул водяную пробку, показал Итте зубы, еще иттиитские, такие, в два раза больше иттиных, потом судорожно глотнул легкими и проорал:

— Ведьмова дура! Как!!! Как тебя угораздило!!! Тебя что, родители вообще ничему не научили?!

Итта вернула себе человеческое тело, выкашляла воду и тоже больно вздохнула. Говорить она пока не могла, поэтому только отрицательно помотала головой.

— Оно и видно. — Эрл сел рядом, обхватив руками колени. Он тоже устал. Итта подумала, сколько, интересно, он искал ее, и вообще сколько она пробыла под водой.

"Сутки", — мысленно ответил Эрл, а вслух сказал:

— Лицемеры... Они думают, что если нарядить иттиитку, как человеческую девочку и ничего ей не рассказывать, то она перестанет быть иттииткой...

— Я... я не знала своего отца...

— Еще веселее... — в сторону сказал Эрл.

Его тело постепенно становилось человеческим — оно не претерпело при этом больших изменений. Просто с рук и бедер исчезла чешуя, а перепонки стали почти незаметны и все же заметны.

Впечатляющими были только медленно теряющие пигмент черные глаза, - они стали светло-серыми.

— Так ты что же, выходит полукровка?

Итта кивнула.

— Странно. А эмпатический фон развит, как у полноценной. В междумирье заходишь от глупых девчачьих обидок, как к себе домой. Но это же мелочи, правда?

— Спасибо тебе... — сказала Итта и вслух, и мысленно.

— Твоего спасибо мне не надо. Ты знаешь, ради кого я стараюсь.

Итта убрала со лба липкие мокрые волосы и улыбнулась. Голый Эрл-человек, прикрывающий сложенными коленями пах, уже не казался ей тем надменным существом в кружевных манишках.

— Мне-то не ври. Один раз ты меня провел, заставил думать, что ты — мерзкая тварь.

— Я мерзкая тварь, — оскалился он. — И ты мерзкая тварь. Не заблуждайся, девочка. Ты думала, окрутишь пару доминантных самцов и дело сделано? А вот нет. Твои близняшки тебе не помогут. Это только твоя битва. Всегда придется защищаться... От себя в первую очередь. Ну и от тупых, суеверных ублюдков, которые боятся иттиитов. Соскочить не получится. Придется себя принять…

- Я так и собираюсь… - спокойно сказала Итта. - Я видела все, что происходит. Я имею ввиду с Даминой, с Эриком… с Эмилем. Все видела, и ничего не сделала. Теперь сделаю. Постараюсь… 

- Что ты имеешь ввиду? 

- Спасибо тебе, что спас. И…

- Только не надо этих девчачьих соплей тут лить. Что ты... собиралась делать?

- Помочь. Я отправляюсь в Уздок. - Итта поднялась. - Прямо сейчас.

- Голая? - Эрл ухмыльнулся и язвительно оглядел Итту. Оглядел так пренебрежительно и строго, что Итте стало стыдно не своей наготы, а того, что не только ее уму, но и женской красоте Эрл явно выдал не самую высокую оценку. Пусть, какое это имеет значение?

Тело ее начало меняться, Эрл ехидно наблюдал, как девочка снова превращается в иттиитку. Вполне быстро для начинающей… но потом… улыбка сползла с его лица. Изменения продолжались. И вскоре перед ним уже стоял не просто гибрид двух древних цивилизаций, а морелак - чешуйчатое существо цвета индиго, с большими черными миндалевидными глазами, острыми зубами и когтями, гибкое, уверенное и решительное. 

"Так лучше?" - мысленно спросили его.

- Нет! - воскликнул он вслух, вскакивая и вовсе не заботясь о своей наготе. - Вообще не лучше. О святая Неринга! Ты… ты же ничего не умеешь. Ты как ребенок, которому дали меч, а он не знает, что с ним делать! Люди это опасно. Очень опасно. Опаснее  хищных водорослей. Ты запалишься, выдашь себя, меня, а заодно все - жизнь, возможности, статус… Выходи из этого уровня! Сейчас же! Лучше глупая девка, чем это!

"Ты же сам сказал - надо себя принять..."

"Лезть в таком виде к людям. Да ещё... на равноденствие!!!! Это не принять... Это уничтожить!"

"Прости… я должна… я просто должна помочь друзьям… я пока не знаю как. Но так шансов у меня больше…"

И Итта, вернее уже не Итта, а иное существо, сделало шаг назад и исчезло в зарослях  кулиягоды…

Эрл схватился за голову. Он понял, что вся эта история закрутила его не хуже водоворота Подтемья, и он ничего, совсем ничего не может больше предпринять, чтобы соскочить с несущейся в пропасть лошади. Теперь ему придется идти за ней, за этой глупой, самоуверенной девицей, которую он терпеть не мог, но которая была дорога его другу ...

Придется идти. Но сначала... Сначала он вернётся к Борею, все ему расскажет и поцелует его... И тогда, может быть, в неизбежной гибели тайны, репутации и карьеры появится хоть какой-нибудь смысл...

(Над финалом ещё подумаю... У меня несколько вариантов...)