Невесомость

Присоединяюсь к флешмобу "Чуть не сдох":

«Но, лучше я выпью зелье с отравою,

Я с собою что-нибудь сделаю.

Но, свою неправую правую

Не сменю на правую левую.»

(В.Высоцкий «Песня прыгуна в длину»)

Возвращаясь с очередной разведки (акторством больше заниматься было нельзя, ибо, можно было нарушить стабильность Аттрактора), решила, не взирая на «сухой закон» на Базе, устроить сабантуй. Уж очень хочется глянуть на пьяных молодых шестиногих. Старых-то подбить на «попробовать» не получится.
Посему прикупила коньяка, двадцатилетней выдержки. Жаль, много с собой в портал не пронесёшь.

 Звери и птицы облепили меня, как новогоднюю ёлку. Это их и спасло. Ненадолго.
Стоило шагнуть из портала, слышу взрывы и выстрелы. Стая рассеивается возле меня. Падаю и перекатываюсь. В рюкзачке весело звякает, контрабандный коньяк ароматно стекает и пропитывает одежду. Что за карма такая: опять по мне стреляют, а я без оружия!
Из простреленного рюкзака выкатываются разнокалиберные золотые шарики. Это купюры «конвертировались» в физический эквивалент, соответственно номиналу. Как это происходит, высоколобые спецы мне объясняли, но зря. Пока птицы и звери атакуют морды рептилоидов, хватаю сразу пару покрупнее (грамм пятьдесят каждый) и встаю во весь рост. Одаряю двух самых близких противников новыми золотыми «глазами», отправляя к их Великой Матери. Пригнувшись, бросаюсь к ним. Вот, я и при оружии.
Трофей нешуточно тяжёл. Припоминаю, что мне рассказывали инструкторы, закидываю двухметровый дезинтегратор на плечо, пеевожу на полную мощность и шарахаю с плеча сразу по группе, бегущей по мою тушку. Отдачи почти нет, на месте врагов остались какие-то ошмётки. Ору изо всех сил, созывая стаю. Молчание. Замечаю окровавленные перья и кусочки шерсти: это друзья подарили мне несколько секунд ценой своей гибели.

Со стороны Базы слышна ожесточённая перестрелка. Значит, ребята ещё держатся. Внезапно оживает динамик на внешней стене портала:

— Анька, мать твою, эвакуируйся! План «омега»! — слышу голос начбазы, — Это приказ!

Как бы не так! Надоело за чужие спины прятаться:

— Я вас не слышу! — кричу в микрофон, — Иду к вам!

Настраиваю оружие на слабое поражение по площадям, чтоб расчистить себе дорогу, выбираю сектор стрельбы, в тот же миг вижу рептилоида с гиперболоидом. Это ручной парализатор, и направлен на меня. Стреляем одновременно. Противник поражён, но и я застываю памятником самой себе. Ни шагнуть назад, чтоб аварийно эвакуироваться (тот самый план "омега"), ни застрелиться. А в плен мне никак нельзя: расколят без всяких пыток, химией.

Внезапно, ослепительный свет заливает всё вокруг. Видимо, последние защитники взорвали Базу, чтоб не досталась врагам. Проспиртованная ткань на мне весело вспыхивает. Я, даже заорать от боли не могу. Темнеет в глазах. Мою полуобжаренную тушку, спиной вперёд, закидывает, подобно шару в лузу, со стрелковой позиции у открытого портала внутрь. Прямо, как по этой самой инструкции. Почему-то в ней не сказано, куда выбросит.

**********************************************************************************

Помнится, на мне горела одежда. Теперь одежды совсем нет. Я, в позе зародыша, нахожусь в какой-то мягкой тёплой тёмной камере. Плаваю в какой-то жидкости с закрытыми глазами и не дышу. Таки, я зародыш и есть! Точнее, без пяти минут новорождённый. Поправка: новорождённая. Тактильная проверка отмела все сомнения. Еле-еле подавляю истерику: мамочке лишние страдания ни к чему.
Судя по моему состоянию, роды должны начаться вот-вот и пройти успешно. То-есть, опять пелёнки, распашонки, подгузники, режущиеся зубки и прочие прелести младенчества. А главное, жить мне предстоит опять в женском теле. Да, я просто сойду с ума!
Времени на осмысление и поиск выхода совсем мало.
Миссия выполнена, и Светлому Будущему ничего не грозит. Буркинадии придётся обойтись без ангелочков. Думаю, они ошиблись — совсем не похожи на меня, только, цвет волос и глаз совпадает. Ибо, чокнутая женщина потомства оставить не сможет. Никаких временных парадоксов от моей смерти не будет. Мелькнула предательская мысль; «А, может попробовать?».

Тут же вспоминается Кончита Вурст. С трудом сдерживаю дрожь омерзения. Аккуратно, чтоб не потревожить маму, кувыркаюсь и обматываю пуповину непослушными руками вокруг шеи. Она коротка, начинает сдавливать шею, подобно лассо, и пережимается сама. Хочется вздохнуть, но нечем и нечего. Осталось дотерпеть до финала. Сознание медленно покидает меня.