"Из позднего атомного века..."

Эта статья уже мелькала в этом блоге; и все же она будет и сегодня. Один самолёт; один город; одна бомба.

Хрупкий мир/One world or none, 1946 год. Редактор - Декстер Мастерс

Филип Моррисон. Если бомба выйдет из-под контроля

Мы сидели в маленькой открытой деревянной хижине, похожей на киоск на церковной ярмарке, и слушали майора японского генерального штаба из Токио. Земля вокруг нас почернела. Деревья у Внутреннего моря были странно голыми для сентября. Передовой отряд американской армейской миссии по изучению последствий взрыва атомной бомбы прибыл в Хиросиму. На развалинах крепости, бывшей штаб-квартиры Пятой дивизии, местные власти подготовили для нас встречу с людьми, пережившими катастрофу, связанную с первой атомной бомбой. Майор был очень молод и очень серьезен. Он говорил медленно и тщательно, как человек, который хочет, чтобы его правильно перевели и ясно поняли. Историю, которую он рассказал, стоит послушать. Это история о первом воздействии атомной бомбы на государство.

Примерно в четверть восьмого утра в понедельник, 6 августа, японская система раннего предупреждения обнаружила приближение нескольких вражеских самолетов, направлявшихся в южную часть острова Хонсю и, несомненно, к портам Внутреннего моря. Была объявлена тревога, и радиовещание прекратилось во многих городах, в том числе в Хиросиме. Налетчики приблизились к побережью на очень большой высоте. Почти в восемь часов операторы радаров определили, что количество приближающихся самолетов было очень небольшим - вероятно, не более трех, - и тревога о воздушном налете была отменена. Населению было передано обычное предупреждение по радио о том, что, возможно, было бы целесообразно укрыться, если B-29 действительно будут замечены, но что никакого налета, кроме какой-либо разведки, не ожидается. В 8:16 токийский оператор управления Японской радиовещательной корпорации заметил, что станция в Хиросиме отключилась от эфира. Он попытался воспользоваться другой телефонной линией, чтобы восстановить связь, но и это не удалось. Примерно двадцать минут спустя Токийский железнодорожный телеграфный центр понял, что главная телеграфная линия перестала работать к северу от Хиросимы. А с нескольких небольших железнодорожных станций в десяти милях от этого города поступали неофициальные и довольно путаные сообщения об ужасном взрыве в Хиросиме. Обо всех этих событиях затем было доложено в штаб противовоздушной обороны Генерального штаба. Военные снова и снова звонили на армейскую станцию беспроводной связи в крепости в Хиросиме. Там не отвечали. Что-то произошло в Хиросиме. Люди в штаб-квартире были озадачены. Они знали, что никакого крупного вражеского налета произойти не могло; они знали, что в то время в Хиросиме не было значительных запасов взрывчатки.

Молодому майору Генерального штаба было приказано явиться. Ему отдали приказ немедленно вылететь на армейском самолете в Хиросиму, приземлиться, оценить ущерб и вернуться в Токио с достоверной информацией для персонала. В штабе противовоздушной обороны считалось, что ничего серьезного не произошло, что тревожные августовские дни 1945 года в Японии из нескольких искр правды породили ужасный слух. Майор отправился в аэропорт и вылетел на юго-запад. Пролетев около трех часов, все еще находясь почти в ста милях от Хиросимы, он и его пилот увидели большое облако дыма с юга. Ярким полуденным днем горела Хиросима. Самолет майора долетел до города. Они неверяще кружили вокруг. Огромная проплешина, все еще горящая, была всем, что осталось от центра оживленного города. Они пролетели над военной взлетно-посадочной полосой, чтобы приземлиться, но установки под ними были уничтожены. Поле было пустынно.

Примерно в тридцати милях к югу от разрушенного города находится крупная военно-морская база Куре, уже пострадавшая от авианосных ударов американского флота. Майор приземлился на аэродроме Куре. Тамошние военно-морские офицеры приветствовали его как первого официального представителя помощи из Токио. Они видели взрыв в Хиросиме. На помощь городу в этой странной катастрофе были отправлены грузовики с моряками, но ужасные пожары перекрыли дороги, и люди повернули назад. Несколько беженцев выбрались из северной части города с обожженной одеждой и кожей, чтобы рассказать почти истеричные истории о невероятном кошмаре. По их словам, на улицах дул сильный ветер. Повсюду валялись обломки и мертвецы. Большой взрыв был для каждого выжившего бомбой, попавшей прямо в его дом. Штаб-майор, на которого была возложена тяжелейшая из обязанностей, организовал около двух тысяч матросов в отряды, которые прибыли в город около наступления сумерек. Они были первой группой спасателей, прибывших в Хиросиму.

Майор взял на себя командование на несколько дней. Железнодорожная линия была отремонтирована, и эшелоны с выжившими были отправлены на север. Первыми поезда пришли из Ономичи, где примерно в сорока милях к северу находился большой военно-морской госпиталь. Вскоре больница была переполнена, а ее передвижные припасы иссякли. Затем поезда увозили раненых еще дальше на север, пока и там медицинские учреждения не были полностью забиты. Некоторых больных отправляли поездом в течение двадцати четырех часов, прежде чем они добирались до места, где их могли бы вылечить. Токио мобилизовал госпитальные подразделения, которые прибыли за сотни миль, чтобы организовать перевязочные пункты в Хиросиме. Одна бомба и один самолет поставили город с населением в четыреста тысяч человек в исключительное положение в военной экономике Японии: Хиросиме требовались бинты и врачи, в то время как оттуда ехали только поезда с обгоревшими и ранеными. Его судьба наводила ужас на все города островов.

Атомная бомба - это в первую очередь оружие истощения. Он уничтожает такую большую территорию так полностью и так внезапно, что оборона оказывается подавленной. В Хиросиме было тридцать три современных пожарных депо; двадцать семь были выведены из строя бомбардировками. Три четверти пожарного персонала были убиты или тяжело ранены. В то же мгновение на месте крушения вспыхнули сотни, возможно, тысячи пожаров. Как можно было взять эти пожары под контроль? За одну минуту пострадало около четверти миллиона человек. Медицинский работник, возглавлявший общественную организацию здравоохранения, был похоронен под своим домом. Его помощник был убит, и его ассистентка тоже. Был убит командующий вооруженными силами, и его помощник, и помощник его помощника, и фактически каждый член его штаба. Из 298 зарегистрированных врачей только тридцать смогли оказать помощь выжившим. Из почти двух тысяч четырехсот медсестер и санитарок только шестьсот были готовы к работе после взрыва. Как можно было бы оказать помощь раненым или должным образом организовать эвакуацию? Электроподстанция, обслуживавшая центр города, была разрушена, железная дорога уничтожена, а железнодорожная станция разгромлена и сожжена. Телефонная и телеграфная станции были разрушены. Все больницы в городе, кроме одной, были сильно повреждены; ни одна не смогла укрыть своих пациентов от дождя - даже если ее бетонная оболочка все еще стояла - без крыши, перегородок или окон. Целые районы внешнего города не пострадали, но люди там были неспособны оказать эффективную помощь из-за отсутствия руководства, организации, припасов и крова. Японская оборона уже доказала свою несостоятельность в результате ужасных огневых налетов B-29, которые опустошили так много японских городов. Но под воздействием атомной бомбы их напряженная оборона достигла полного истощения. В Нагасаки, на который была сброшена вторая атомная бомба, организация помощи была еще хуже. Люди сдались.