Субботний отрывок: выпуск 3

На печально известном балконе собрались небожители, не имеющие к Дворцу наказаний никакого отношения. Низведение молний на одного из высших небожителей дело небывалое. Многим охота увидеть такое.

В последний раз здесь подвергся экзекуции великий грешник Хун Сянъюнь, посмевший взбунтоваться против Девяти Сфер. Но смотреть на казнь тогда не позволили. Говорят, его демонический дух рассеялся, не вынеся сотен небесных гвоздей, а тело сгорело под молниями. С того времени о демоне упоминалось лишь в легендах, а Три мира благополучно вернулись к упорядоченной жизни.

Юй Цзымин не доверил наказание мелким чиновникам, опасаясь его смягчения. И был по-своему прав. Люй Инчжэнь оставалась хозяйкой дворца Дафэн. Принять на себя чужие молнии её добровольное решение. Вполне ожидаемо, никто не хочет стать врагом Владыки-стража.

Люй Инчжэнь презрительно рассматривала Бога войны, держащего в руках жезл для призыва молний. Он медлил с наказанием, то и дело поглядывая на чистое небо над головой. Девять Сфер словно решили посмеяться над Юй Цзымином, осложнив ему дело хорошей погодой.

Интересно, сколько духовных сил он вложит, чтобы добиться желаемого? Вот уж поистине клок шерсти с паршивой овцы стараний не стоит.

Наконец, Юй Цзымин решился — кивком пригласил старшего чиновника Дворца наказаний. Тот выступил вперёд и, развернув шёлковый свиток, начал зачитывать приговор.

— Фан Синюнь, дашисюн Владыки-стража Люй Инчжэнь, презревший все небесные законы грешник дворца Дафэн, приговаривается к пятидесяти ударам небесных молний за организацию побега подозреваемой в сговоре с демонами управляющей дворца Дафэн, младшей небожительницы Ин Сянхуа. Его вина доказана, а грех не подлежит сомнению. Люй Инчжэнь берет на себя вину дашисюна Фан, как его наставница, обязавшись перенести пятьдесят ударов небесных молний. Наказание будет исполнено незамедлительно.

Люй Инчжэнь обвела взглядом собравшихся небожителей. Многие из них не стеснялись показывать собственное любопытство, щедро сдобренное злорадством. И она их прекрасно понимала. Приятно наблюдать, когда бьют другого, и осознавать — сейчас ты вне опасности. Ты вместе со всеми, а тот, кого бьют, остался один. Отвергнутый и осмеянный, он назван грешником и у него нет права на помилование.

Прислужники дворца Дафэн были приведены на Балкон наказаний принудительно. Они жались друг к другу, как испуганное стадо белоснежных коз, вытесненное тиграми на край обрыва. Бежать вперёд не хватает духу, а спрыгнуть вниз ещё страшнее, ведь внизу ждёт верная смерть.

Люй Инчжэнь с улыбкой бросила снятую мантию на пол. Принять одежду никто не решился. Мысленно пообещав сменить всю прислугу во дворце Дафэн, набрав вместо этих трусливых кроликов новичков, впервые очутившихся после вознесения на Девяти Сферах, она опустилась на колено. Не потому, что ей хотелось кланяться ухмыляющемуся Юй Цзымину, а из опасения случайно упасть под ударами молний к радости её давнего врага.

Юц Цзымин поднял жезл к небу, старательно творя заклинание. Раздался сухой треск — сноп искр сорвался с кончика жезла, но удара не последовало. Как и ожидалось! Сама природа выступила против вершащего месть под видом справедливости.

— Тебе помочь, уважаемый Бог войны? — с изрядной долей ехидства в голосе поинтересовалась Люй Инчжэнь, наблюдая за очередной попыткой вызвать молнии.

Окинув её свирепым взглядом, Бог войны передал жезл чиновнику Дворца наказаний.

— Правильное решение, уважаемый Бог войны, — заметила Люй Инчжэнь. — Вовремя отступить лучше, чем стать посмешищем.

— Посмотрим, останется ли в тебе столько же злорадства к концу этого дня... — отозвался Юй Цзымин.

Не останется, Бог войны прав. Голубые искры потекли вдоль жезла, послушные заклинанию чиновника из Дворца наказаний, медленно накапливаясь на верхушке, пока не образовался мерно гудящий шар. Затем шар ярко вспыхнул, впиваясь острым зигзагом в быстро темнеющие небеса. А в ответ на призыв с Балкона наказаний пришла небесная молния.

Огненный поцелуй обжёг кожу между лопатками. Люй Инчжэнь на мгновение прикусила губу, не позволяя стону вырваться наружу, а затем тихо произнесла:

— Один...