Спрашивается, почему...
Автор: Мария Камардина... Машенька не пишет книгу? Чем занимается в свободное время? 
А вот чем:
Это мы со свекровью сегодня решили, что хотим сделать на ужин блинчиков – и сделали 
Миска побольше с мясом, поменьше – с творогом и курагой. Два часа времени с перерывом на покормить мелкого, и это мы ещё вдвоём, и две сковородки, и электромясорубка, и блендер, и миксер... Зато о-о-очень вкусно, и мальчики наши довольны 
Пока писала пост, вспомнила отрывок про блинчики из «Знака Саламандры» – ссылку не прикладываю, чтоб не обвинили в самопиаре, а отрывочек под спойлер положу, он милый
Выхожу на кухню. Сашка являет собой идеальную иллюстрацию к какому-нибудь женскому журналу или даже роману: стоит у плиты спиной ко мне, из одежды – трусы и фартук, и фигура такая, спортивная… Прислоняюсь к косяку и просто смотрю, как он выскребает половником остатки теста из миски, выливает на сковородку, крутит её, чтобы блинчик вышел ровным…
– Четыре яйца выжило, – сообщает он, не оборачиваясь. – Сосиски и молоко тоже, хотя без тепловой обработки я бы их есть не рискнул. Батон совсем сдох, в пакет из лужи натекло, а торту повезло, он выше лежал, только сплющился немного.
Делаю шаг к нему, чувствуя себя диким зверьком, который крадётся к кормушке: чуть что – рвану в чащу без оглядки. Ещё шаг, другой, третий, личные границы натягиваются и лопаются мыльным пузырём, когда я, вздрагивая от собственной смелости, кладу ладони на Сашкину спину, обнимаю, прижимаюсь щекой к плечу. Он тоже вздрагивает и замирает, я слышу, как сбивается его дыхание, и сама едва дышу. Что говорить, не знаю, и он тоже молчит, и время тянется, тянется…
Пока не начинает пахнуть горелым.
Сашка шипит и хватается за сковородку, я резко отодвигаюсь и сажусь за стол. На коленях почти сразу материализуется Гошка, урчит и требует свою порцию обнимашек. Я обвожу кончиком пальца чешуйки и шипы на его гребне и ужасно боюсь поднять голову. Сашка вытряхивает горелый блин в мусорку, выключает газ, а потом присаживается на корточки и кладёт руки мне на колени.
– Ты как вообще?
Ёжусь и отвожу взгляд в сторону. На столе тарелка, на тарелке стопка румяных блинчиков, запах такой, что слюной захлебнуться можно – если не вспоминать.
– Нормально, – выговариваю через силу. Почему-то хочется извиняться – уж не знаю, за что конкретно, но пока я подбираю слова, Сашка ловит мою руку и касается губами запястья.
– Я нашёл в полке чай с пустырником, – сообщает он. – Вон, в жёлтой кружке. Водки нет. – Я поднимаю взгляд, и он поясняет: – Князев же советовал вчера, мол, народное средство.