Способы реагировать на проблемы

Психологи утверждают, что есть всего три древнейшие реакции на стресс: бей, беги, замри.

Намедни я боролась с электронным журналом. Это прекрасная вещь, особенно ее ценят те, кто пальцы до крови стер на бумажных журналах. Но она еще полностью не отлажена и у нее случаются глюки. Не буду вас утомлять. Но после почти сорока минут борьбы, я навела красоту. Полюбовалась. Перезагрузила страницу. Зашла снова... А там все как было, словно я и не работала. Я хотела позвонить в техподдержку и рассказать все, что я думаю. Но потом вспомнила, что там надо представляться, а на языке у меня только очень нехорошие слова.

И тут дверь стали остервенело дергать, гоготать, и, кажется, лупить ногами.

А дверь, вернее замок, держится только на честном слове и нежнейшем обращении.

Я кое-как все же открыла дверь — каверзный болтик снова расшатался и держался на соплях. И рявкнула в полутемный коридор:

— Кто?! Кто это сделал?!

Их там было двое- четверо-из-ларца. Их моим воплем снесло к противоположной стене. Бежать смысла не было. Ответить они тоже не могли. Они были ошарашены. Потому что это не моя обычная реакция. Чем большую бучу они устроили, тем нуднее и тише мой голос, читающий им воспитательную беседу. А чем нуднее и тише, тем им страшнее. А тут такие фаерболы по коридору. Понятное дело — они молчали. Не подставлять же друга и вообще, скорее всего, дергали они все вместе.

Я вдохнула, выдохнула (хорошо не огонь) и перешла в режим удава Каа: «Ближе!»:

— Вы что не помните, как мы все не могли эту дверь открыть после физры, и я крутила винтик ножницами. Кстати, ножницы пропали. Я дала их вам всем, одни на всех, чтобы вам двойку по труду не поставили. С тех пор они исчезли. Больше чинить дверь нечем.

— Меня не было, — проблеял кто-то.

— А позавчера я вам читала воспитательную лекцию о недопустимости порчи школьного имущества? Читала?!

Они молчали. Читать-то читала...

Тут маленькое лирическое отступление. Есть общие запланированные воспитательные беседы. Эти проходят в их головах в режиме белого шума. Все что не отзывается в личном опыте и чувствах — все белый шум. Я себя представляю в этот момент так, только у них в голове включен режим «mute».

А бывают предметные беседы. Эти уже касаются лично пережитого опыта и потому более интересны обеим сторонам.

«Проведите с шестыми классами беседу о том, что нельзя швыряться едой в столовой» Как свидетель эпичной битвы, скажу, что сгущенка и блины плохо выковыриваются из ушей и смываются с волос. «Проведите беседу с третьими и шестыми классами о том, что нельзя бросать предметы в лестничный проем» Потому что испытания аэродинамических качеств хорошо отточенного карандаша могут закончится не только в пояснице уборщицы, мывшей пол на первом, а и худшими травмами. А если плевать со второго на первый во вражину, то прицельность может быть нарушена разными факторами окружающей среды. Тогда попадешь не во вражину, и даже не в училку с диоптриями и артритом, а в учителя физкультуры, совместителя, который еще и секцию ведет. У этого учителя физподготовка и аэродинамические качества таковы, что от возмездия не уйдешь.

«Провести с восьмыми классами беседу о том, что нельзя трогать кнопку пожарной сигнализации». На этой теме, я как классуха восьмого класса, похолодела. Это точно мои! Выговор и лишение премии к Новому году, решила я. Я их отловила и усадила. И самым тихим и нудным голосом рассказала, как плохо трогать кнопку. На их лицах проступило отчетливое любопытство и вопрос: «А что, так можно было?»

«Елки, просчиталась, это не они, кто-то другой с параллели получит выговор, а я создала только что в их мозгах красную кнопку любопытства». Я попробовала исправить, озвучив серьезную сумму штрафа, которую выплатят не школа, а родители.

— А как вычислят?! — нашелся умник!

— По камерам!

— Говорят камер нет, только входные...

— Ха! Надейтесь! И все заведены на монитор в кабинете директора, — если уж врать, то с размахом.

Ушли озадаченные, а до Нового года еще долго. Плакала моя премия. Сначала протестируют несуществующие камеры...

Итак, мы впятером стояли возле двери в темном и пустом коридоре, вспоминая воспитательные беседы.

И тогда человеческим голосом я спросила:

— Вот и что теперь делать? — и развела руками.

Один растворился в темном коридоре навсегда. До конца дня мне на глаза не показывался.

Второй обернулся очень быстро. Сбегал через пару дверей к своей бывшей классной младшей школы и принес такое выдвижное лезвие, которым мы раньше подчищали ошибки в бумажных журналах. Я отобрала «холодное оружие» и стала крутить сама. Он светил фонариком на телефоне. Но лезвие слишком широкое.

— Молодец! Хвалю за инициативу! Оружие вернуть.

Он вернул и сам вернулся страдать со мной. Тут подтянулись третий и четвертый. Они метнулись кабанчиком через всю школу в кабинет труда за отверткой. Но отвертка была не та. Мы как могли закрепили винтик, но он все равно цепляет, хотя дверь закрыть можно.

— Я посмотрел, какая нужна отвертка! Завтра я принесу из дома именно такую.

— А до завтра продержится, если вы дергать не будете, — сказала я.

— Мы — не будем!

Я их от души похвалила за то, что не оставили проблему и меня в одиночестве, а предприняли действия и даже некоторым образом достигли промежуточного результата — дверь худо-бедно отрывается и закрывается.

Вот этими тремя я, честно, горжусь, нормальные парни растут.

А я вот думаю, есть еще одна реакция, четвертая: делай! Делай, что можешь, что должен. Делай хоть что-то. Никогда не сдавайся