Подростковая любовь

Тут на сайте разгорелись нешуточные дискуссии о том, насколько описание любви между несовершеннолетним и взрослым героем является "развратом" и должно быть категорически запрещено.

Я в этих дискуссиях не участвовала по нескольким причинам:

1. Я почтенная пожилая дама и совершенно не склонна ни к каким "ненормативным" отношениям, притом, что к людям, с которыми они могут произойти, отношусь терпимо и с пониманием.

2. В моих книгах нет никаких откровенных сцен, поскольку ценз везде 16+ (кроме цикла романов "Дионис" из позднеантичной жизни, который выложен давно, в лихие вольные времена, и не здесь). 

3. Лексика, которой пользуются некоторые комментаторы, для меня неприемлема, и прошу далее придерживаться строгих литературных норм русского языка и правил вежливого общения. 

Но вопрос назрел в том числе и у меня, как ни странно.

В книге, которая сейчас пишется и постепенно выкладывается ("Возвращение Улисса", ознакомительный фрагмент есть и здесь) складывается ситуация из разряда таких, в которых герои ведут себя неожиданно для автора. Девочка (инопланетянка!) 15 лет, астроном-вундеркинд, питает, как ей кажется, роковую и безнадежную любовь к мужчине 48 лет (тоже инопланетянину!), а он любит другую женщину, вдову с двумя малышами, на которой счастливо женится. Девочка с подростковым максимализмом решает, что ее жизнь без него не имеет смысла и... нет, никаких попыток суицида или призывов к нему, боги космоса да упасут! Астрономический ум девочки подсказывает ей решение: стать хронавтом, специалистом по путешествиям во времени. Однако для белкового существа этот путь закрыт, и, чтобы получить такую профессию, ей придется стать симбионтом живого и искусственного интеллекта. 

Она сама несколько пугается такого исхода и буквально взывает о помощи к своему близкому родственнику, принцу Ульвену, который уже в нее влюблен. 

Так вот, хочу спросить: насколько эта линия (любовь между инопланетянами, но ей - 15, ему - 26) не вызовет гнева скрепной цензуры в нынешней нашей культурной реальности? Естественно, никаких постельных сцен не предполагается, но в черновом тексте принц довольно ясно дает понять, что именно произошло. И что у него намерения самые серьезные: обручение, а в дальнейшем, когда девушка закончит университет - законный брак. Оба героя считают этот выход взаимным спасением. 

Можно ли оставить, как есть, или лучше покрыть целомудренной завесой даже намеки на "грехопадение" юной героини (которого она сама добивается, дабы понять, чего лишится, если откажется от своей нынешней физической оболочки)? 

Сцена пока не выложена, поэтому и спрашиваю. Вдруг модераторы на нее ополчатся и забанят весь роман. 

Еще раз прошу воздержаться от обсценной и грубой лексики в комментариях. Вопрос сугубо профессиональный и отчасти формальный. И подчеркиваю: оба героя - не люди, хотя похожи на людей. И действие происходит на другой планете.