Быстрее пуль

— Главная мысль, которую человек пытается донести до других, заключается в том, что он имеет доступ к гораздо более престижному потреблению, чем про него могли подумать. Одновременно с этим он старается объяснить окружающим, что их тип потребления гораздо менее престижен, чем они имели наивность думать. Этому подчинены все социальные маневры. Больше того, только эти вопросы вызывают у людей стойкие эмоции. 

— Вообще-то мне в жизни попадались и другие люди, — сказал я с легкой иронией. 

Иегова кротко посмотрел на меня. 

— Рама, — сказал он, — вот прямо сейчас ты пытаешься донести до меня мысль о том, что ты имеешь доступ к более престижному потреблению, чем я, а мой тип потребления, как сейчас говорят, сосет и причмокивает. Только речь идет о потреблении в сфере общения. Именно об этом движении человеческой души я и говорю. Ничего другого в людях ты не встретишь, как не ищи.

Пелевин, Empire V

Спорить имеет смысл разве что ради мелочной радости самоутверждения. Донести что-то до собеседника невозможно, если тема мало-мальски его затрагивает. Каждый человек постоянно испытывает боль. Среди бесчисленных потоков струящейся вокруг информации он выбирает то, что хоть чуть-чуть эту боль притупляет, и держится за это намертво. Любые попытки объяснить, что как бы все слеганца сложнее, воспринимаются как атака, попытка ввергнуть его назад в пучину боли, от которой он едва отгородился шатким забором мыслеконструкций. А на войне, как мы знаем, хороши все средства.

Можно разве что быть почестнее с самим собой, хоть тут есть элемент мазохизма конечно. Например, признаваться себе, что низкая востребованность твоих книг тебя уязвляет. Хотя бы перед собой не делать вид, будто ты выше этого. И нет, не в том дело, что массовый читатель туп и невзывскателен. Он устал и разочарован, но если ты до сих пор к нему не смог пробиться, поговорить с ним так, чтобы он услышал — это твоя проблема, а не его. Тебе ее и решать.

Еще можно торжественно себе обещать, что если однажды паче чаяния взлетишь к высотам топа, то никому, ни единой живой душе не скажешь «твой рейтинг на порядок ниже моего, так что не смей тут вякать». Даже если этот человек будет говорить очень, очень неприятные вещи. Но кто ж его знает-то, как оно там, на вершинах. Возможно, платить приходится стольким, что становится уже не важно, что ты там прекраснодушно о себе думал пару мильонов рейтинга назад.

И можно надеяться однажды найти слова, чтобы рассказать, что нам совсем не обязательно оставаться отчужденными от своего труда, своей жизни, друг друга и самих себя. Что счастье богатых делается из горя бедных, и это не устраивает уже богатых так же, как бедных. Поэтому в следующий раз мы сможем пытаться перейти на новую ступень существования не так, как оно бывало раньше, а без насилия. Ну или никак не перейти и погибнуть, так по-настоящему и не родившись. Как вариант. Тоже хорошая история, я вообще люблю, когда все умерли.

Ну или еще как-нибудь там.

Много разных мыслей можно у себя в голове крутить, чтобы не смотреть на слишком медленно растущие циферки авторского рейтинга. Но однажды приходит письмо от читателя, и ты на минуту позволяешь себе поверить, что деньги и слава — это еще и не все. Потому что даже если бы твою книгу прочитал в целом свете только один вот этот человек, все уже было бы не напрасно.

Письмо вот такое:

Я надеюсь, что все будет хорошо.