Как должна была закончиться трилогия "Ар Мегиддо"

Те читатели, кто знает меня ещё по Самиздату, скорее всего помнят, что была у меня книга с таким названием. На АТ она не выложена. Собственно, никуда не делась, по всему интернету растащена, гуглится за секунду. Но я старательно делаю вид, что её нет.

Это трилогия, которую я писал в соавторстве с Андреем Шитяковым.

Вкратце, что за хрень такая, кто не слышал — это попаданческая трилогия с попаданцами необычными. Там Александр Филиппович Аргеад вместе со всем войском, осаждающим Тир, проваливается примерно на 1200 лет в прошлое, аккурат в третий день после окончания битвы при Мегиддо, где Тутмос III навалял коалиции ханаанских царей. Ну а далее начинается выяснение, кто кого заборет, слон или кит. Первая книга представляет собой почти целиком две огромных батальных сцены.

Закончены были две книги, а третья написана примерно на треть и на том заброшена, вероятно навсегда.

Почему так получилось?

Началось это все с прикольного обсуждения на Самиздате — фаланга против египтян Нового Царства. Все, естественно, топили за фалангу, "которая легко разгонит голожопых египтян", что очень раздражало камрада Шитякова. Он был уверен в обратном. Последовало предложение:

— А давай устроим литературную игру?

— А давай лучше роман напишем?

— А давай.

Написали с невероятной для меня скоростью. За 4 месяца. И второй за 8. Но на третьем все накрылось медным тазом.

Одна из причин — соавтор сделал египтян настолько неисторично-имбовыми, что у меня при всём моём покладистом характере в какой-то момент сорвало предохранитель. Я отвечал за македонян и изначально был уверен, что соавтор глубоко в теме и потому воспринимал его текст некритично, не проверял, что было большой ошибкой. Но очень быстро начал подозревать, что по части военной матчасти куда-то не туда мы рулим. Однако долгое время ограничивался сглаживанием совсем уж острых углов. Тем не менее, самая фантастическая фича в тексте осталась. Соавтор категорически не мог от неё отказаться. Уверял, что видел фреску собственными глазами.

Во второй книге есть большая сцена морского сражения. Я очень не хотел её писать, мы едва не разосрались. Я не верил в реальность подобного боестолкновения и существование «грандфлита» Тутмоса. Кромсал текст нещадно, чтобы хоть немного приблизиться к реалистичности. Но получилось всё равно фэнтези с обильным применением метательной артиллерии. Впрочем, в то время мне самому такое хотелось. В моей книге «Круги на воде 2», которая писалась параллельно, было эллинистическое морское сражение с такими пострелушками. Книгу эту я «сжёг», а альтернативно-историческая битва при Каликадне потом частично была переиграна в романе «Осколки» и там я уже значительно порезал всякое стреляющее, потому что к тому времени стал относиться к этому критичнее.

В общем, «Мегиддо» кое-как продиралось через постоянные приватные выяснения соавторов «откуда ты это взял». Но продолжалось. И, что удивительно, народу очень нравилось. Последняя глава «Неугасимого огня», второй книги, на Самиздате установила рекорд по просмотрам среди всех моих книг. Сольники даже близко так не читали.

Но в какой-то момент бомбануло. «Или переделываем вот это и вон то, или ну его нафиг». Совпало это с вступлением России в Сирийскую войну. Мой соавтор туда командировался, появляясь не чаще, чем раз в полгода. И всё заглохло. В моменты его появления я повторял: «Надо переделывать». Ну и вот так оно и кончилось. Я не хочу продолжать про «четырёхконные тачанки» и «грандфлит», пока мне не докажут их существование. Пока не доказали. Он даже уже и не возражал, что надо переделывать. Прямо сказал: «Хевити выпилим». Но воз и ныне там. Прошло много лет, уже не полетит.

Сама концепция мне нравилась. Я решил заняться исправлением ошибки, попытался сыграть ещё раз в эту игру, но только возвёл ошибку в квадрат — написал "Скованный Прометей". Теперь он на длительной паузе, по нему нет плана Б, план А плохой. Увы мне, посыпаю голову пеплом.

А вот по «Ар Мегиддо» план был очень подробно продуман с самого начала. И его придерживались. Буквально первым делом договорились, чем должно закончится. Эх, если бы не «тачанки»...

Там были очень интересные герои. Я с удовольствием занимался реконструкцией поведения Александра в невероятных для него условиях на основе его реальных действий в более-менее похожих ситуациях. Увлечённо описывал его отношения с Анхнофрет, героиней моего соавтора, которая фигурирует в его книгах Восход Хепри и Рождение свитка. Она мне так нравилась, что я не мог с ней расстаться. В результате в «Осколках» появилась списанная с неё Месхенет, а в «Золотом веке» опять же списанная с неё Миухетти-Амфитея.

Сюжет «Ар Мегиддо» мы вели так, что после первого столкновения (которое произошло из-за недоразумения и недопонимания) стороны разошлись в ничьей и стотысячное войско Александра (комбатантов около 40 тысяч) отступило на север в Киццувадну-Киликию. Там царь заключил союз с хеттами. Их я описывал непривлекательно, мне теперь, после «Золотого века», перед ними стыдно.

Александр и Тутмос изо всех сил пытались избежать дальнейшей конфронтации (к чему их подталкивали разные нехорошие люди), пытались дружить. Царь даже устроил Игры, на которые пригласил варваров (у соратников нереально бомбануло от такого).

Но всё же оба царя были слишком амбициозны, чтобы вот так запросто разойтись, как в море корабли.

Итак, чем всё должно было закончиться.

Александр занят расследованием покушения на свою особу, ему временно не до египтян. Тутмос занимается тем, чем занимался в реальной истории, но более форсированными темпами — завоёвывает Ханаан и Митанни. Он и его приближенные давно планируют разобраться с Бабили (Вавилоном) и, наконец, приступают к реализации этого плана.

Войско египтян добирается до касситского Вавилона и начинает осаду. Тем временем ханаанские сепаратисты намекают Александру, что «ты только начни, а мы подхватим». Он связан мирным договором и нарушать слово ему претит. Не по чести.

И тут во время осады Вавилона Тутмос получает кирпичом по короне Хепреш. Под которой царственная башка. Сразу нарисовываются свидетели его смерти, которые доносят эту новость до Александра.

Зеркально повторяется ситуация, когда фиванцы поверили, что Александр убит в Иллирии.

Царь поверил и начал действовать.

Македонское войско с союзными хеттами (которые два года тренировались по македонскому образцу) вторглось в Ханаан. Туда же бодро двинулся и Тутмос, снявший осаду Вавилона.

Встретились они опять возле Мегиддо.

Тут повторилась ситуация, как возле Исса, когда войска маневрировали, потеряли друг друга, и Дарию удалось зайти Александру в тыл. Здесь были похожие маневры, в результате которых Александр выяснил, что Тутмос жив.

Это всё резко меняло. Александр проклял и казнил подбивших его на эту авантюру тирийцев и готов был уже к встрече с фараоном для разрешения недоразумения и возвращения восвояси ни с чем.

И тут случилось непоправимое. Один из отрядов македонян нарвался на превосходящие силы египтян, вступил в бой и был разбит. Погиб командир. Им к несчастью оказался Гефестион.

Далее классика. Ахилл над телом Патрокла.

Всё, не может мира быть меж львом и человеком.

Происходит сражение главных сил. На начальном этапе македоняне и хетты несут огромные потери от многочисленных египетских лучников. Потом фаланга и гетайры всё же прорываются в ближний бой и ситуация меняется. Александр осуществляет то, чего у не получилось с Дарием — находит на поле вражеского полководца и вступает с ним в поединок.

Оба тяжело ранят друг друга. Вот только Тутмос от раны в голову слепнет, а Александр умирает.

Слепой Тутмос уступает престол своему другу и соправителю Ранеферу, стороннику мира с македонянами. Те избирают царём Кратера, который ранее породнился с хеттским царским домом и в силу обстоятельств стал основным претендентом на Престол Льва.

Стороны расходятся, заключают мир. Македоняне смешиваются с хеттами и строят сильное царство. И те, и другие индоевропейцы, поклоняются Богу Грозы, им это даже проще провернуть, чем с египтянами дружить. Мировоззрение, менталитеты ближе. В Египте меняется династия, что исключает появление на троне в будущем Эхнатона.

В конце мы собирались написать два эпилога — спустя 50 и спустя 500 лет, где планировалось показать, что цивилизация успешно избежала Кризиса Бронзового века.

Вот писал сейчас и думал — хорошая ведь была концепция. Жаль исполнение подкачало.