Ангелы Полночи Дина Кунца

Кул-Эйд добрался до наших прилавков в девяностые. Такое же растворимое говно, как Yupi, Zuko или Invite, те, что просто добавь воды. Виноградный Кул-Эйд мне даже нравился. Виноградный Кул-Эйд любили герои Кинга с Кунцом, а их книги любил не только я.

- Хороший мальчик…

Хорошими мальчиками называют золотистых ретриверов, и в первый раз об этой породе узнал из «Ангелов-хранителей» Дина Кунца. Девяностые перешли экватор, книжные пираты потихоньку помирали, мастодонты российского книгобизнеса набирали очки, и АСТ серьёзно взялся за хоррор. Даже если тот оказывался мистикой, триллером или, прости Господи, сплаттер-панком. Двум писателям руками, живописующих всякие мерзопакости на Мэнщине с Оклахомщиной, достались личные серии. 

На обложке «Ангелов-хранителей» красовалась морда какой-то стрекозы, честное слово. Фотошоп ещё не захавал художественное оформление, а нейросеть находилась на одном уровне восприятия с митохондриальными цепочками или форматом связи ДжиЭсЭм. Но серию Кунца оформляли самым натуральным вырвиглазным пиздецом, хотя порой угадывали хотя бы что-то. 

- Пошли в парк бухать.

- В сквер.

- А не похер?

На самом деле нет, но по сути именно так. Пятнадцать – семнадцать без водья в те годы чаще всего были неправильными. Понятно, что наоборот, но подросткам не докажешь. 

Полторашки после употребления юзали вовсю и они как нельзя лучше подходили для запивона. Запивон делался просто – варенье с водой или, чаще всего, теми самыми Юпи с Инвайтом. Ещё и выбирали вкус поблагороднее, мешая химические кристаллы с водой из-под крана и полируя ею свободно купленную в ларьке огненную воду. 

«Полночь» Кунца рассказала о будущем, накатывающем прямо сейчас. Старый-добрый Дин думать не думал о нанотехнологиях, выдумав что-то своё и заставив людей небольшого городка, живущего под сенью мега-корпорации, изменяться под личные нужны. «Полночь» тогда казалась страшноватой и притягательно пугающей, прячущей под обложкой темноту, где в свою очередь прятались демоны. 

Полночь нашей Родины наступила чуть раньше, и её тьма прятала в себе не меньших монстров, частенько прорывающихся через оболочку обычных граждан, молодых, юных и вообще подрастающих. Хотя было неясно – какая тьма хуже – прячущая среди чёрных ночных улиц нахальных отморозков или обычных продавцов ларьков, спокойно продававших сижки с водярой самым обычным подросткам? Только тогда о таком никто не думал, ужасы продавались под аляписто-цветными обложками книг и на видеокассетах, подписанных ручкой или фломастером. Ужасы наших городков стали привычными очень быстро.

- Лимонная горькая настойка. Это не водка?

Лимонная, пока ещё выдержанная по ГОСТ, оказалась просто водкой с лёгким душком цитрусовых. Адово-сиреневый Юпи, растворённый в полторашке из-под газировки «Краш», куда-то пропавшей, перекрывал горечь как мог. 

Город отмечал свои сорок лет и на них в город привезли парочку самых настоящих чудес. Чудом номер раз стал концерт Серова, вывшего свои мало кому интересные песни под ровесников наших родаков. Чудом номер два стал фейерверк и его-то большая часть горожан увидела в первый раз. Богом клянусь, на время, когда в ночном небе Отрадного распускались ярко-разноцветные георгины с хризантемами, созданные пиротехникой, в сквере Победы даже перестали выписывать пиздюлей каким-то бедолагам и тем, по уму, стоило бы смазать лыжи, но то ли зрелище завлекло, то ли сил не осталось.

Мы, упоровшиеся палёной горькой настойкой, ползали по кустам и радовались, дурни, что ничего не ели. Знать бы, что пустыми желудками блевать даже хуже…

Кул-эйд обожал герой «Ангелов-хранителей» Кунца, истории с золотистым мутировавшим ретривером, бежавшим от бабуина-убийцы. Кул-эйдом баловался герой «Противостояния» Кинга, когда растворимый порошок покупала ему его любящая мама. Кул-эйд приобрела моя, в то самое лето фейерверков с Серовым и именно виноградный. 

Через пяток лет совпадение, где ты перечитываешь полюбившуюся книжку жанра «хоррор» и попиваешь ту самую растворимую ботву, такое совпадение стало принято называть легко и узнаваемо всем, заставшим главное кинцо Миллениума:

- Матрица…

Может, так и было, может, так и есть, кто знает?

«Ангелы-хранители» закончились хэппиэндом, как и «Полночь». Полночь девяностых у нас тоже вроде бы миновала и это здорово. Кунца давным-давно не тянет перечитывать, ведь книги Кунца просты и легковесны, написаны для подростков и прочего люда, не любящего читать книги сложнее. 

А ещё «Полночь» Кунца подарила интерес к блэк-металу, также оставшийся где-то в давно прошедшей юности. И не сказать, что отсутствие любви к Темностулу с Бурзумом меня как-то расстраивает, всему своё время, слово чести.

А вот Кинг уютно стоит в библиотеке. Почти вся та самая серия АСТ с ломаными буквами.

И дядя Стивен всё также хорош, как и четверть века назад.