Шлем Ярослава Всеволодовича

Ранним утром 9 августа 1808 года две крестьянки из села Лыково Владимирского уезда отправились в лес собирать орехи. Те только-только начали поспевать, но если пойти за ними позже — их уже оборвут другие сельчане.

К тому моменту, когда женщины дошли до кустов лещины за полем, уже рассвело. Продираясь сквозь заросли, лыковчанки заметили яркий солнечный зайчик, блеснувший на кочке под орешником. Выглядело это странно, поэтому крестьянки подошли поближе.

Та самая кочка оказалась сломанным старинным шлемом, лежавшим на сильно заржавевшей кольчуге. Женщины подобрали свою находку и отнесли местному старосте, а тот, разглядев на налобье шлема образ архангела, передал реликвию священнику, самому образованному в селе человеку.

Поп внимательно изучил обломки, прочитал надпись на позолоченной серебряной накладке и сразу понял, что это очень ценная вещь. Потому отправил её не кому-либо из епархии, а сразу же самому императору Александру Павловичу. Государь, поглощённый военными и политическими проблемами страны (в то время Россия вела одновременно три войны), тем не менее заинтересовался находкой и передал этот шлем Алексею Николаевичу Оленину, помощнику директора Публичной библиотеки и товарищу министра в Департаменте уделов. Оленин считался знатоком древнерусских летописей и написал несколько книг по истории страны.

Алексей Николаевич собрал обломки шлема на специально сделанной деревянной болванке, обтянутой сукном. После этого он начал тщательно изучать реликвию. Оленин знал из древнерусских летописей, что "златый шелом" мог носить только князь. Из надписи на передней накладке "Михаиле помози рабу своему Феодору вьликъи архистратиже гн" можно было заключить, что владелец шлема носил христианское имя Феодор.

Перебрав известных ему князей Древней Руси, а также сражения, проходившие возле Юрьева-Польского, Оленин предположил, что шлем был потерян во Второй Липицкой битве князем Ярославом Всеволодовичем. В том сражении коалиция владимирцев, суздальцев и муромцев потерпела поражение от отрядов новгородцев, ростовцев и смолян. От Авдовой горы, где, скорее всего, проходила битва, до села Лыково по прямой около 15 км в юго-восточном направлении. По летописным источникам, Ярослав Всеволодович после жестокой сечи бежал в Переяславль-Залесский, который находится от Авдовой горы приблизительно в 60 км к северо-западу. Но это не смутило Алексея Николаевича. Не придал особенного он внимания и тому факту, что князь Мстислав Мстиславич, командовавший войсками победителей, тоже при крещении получил имя Феодора. Так что связь шлема из-под села Лыкова с именем Ярослава Всеволодовича многие современные историки справедливо критикуют.

Но Оленин учитывал тот факт, что Ярослав Всеволодович был отцом Александра Невского, победителя шведов в 1240 году и Ливонского ордена в 1242 году. Также Ярослав Всеволодович был предком всех великих князей Московских вплоть до Фёдора Ивановича. Так что его имя, как потенциального владельца шлема, звучало более громко и весомо, чем у других потенциальных кандидатов.

После того, как Алексей Николаевич атрибутировал реликвию, её немедленно отправили в Оружейную палату. Но Оленин ещё испытывал определённые сомнения, так что в 1810 и в 1811 годах отправлял в Лыково на место находки шлема Александра Ивановича Ермолаева, художника, археолога и нумизмата, своего верного соратника. А в 1830 году он командировал в Юрьев-Польский историка и художника Фёдора Григорьевича Солнцева, чтобы тот осмотрел место Второй Липицкой битвы. Но все эти дополнительные изыскания не изменили первоначальную атрибуцию.

Из-за коррозии железной части шлема точно восстановить его первоначальную форму довольно трудно. Оленин и другие исследователи XIX века предполагали, что он имел вытянутую форму. Современные специалисты, производившие реставрацию реликвии в 2021 году, сделали заключение, что оригинальный шлем был менее высоким.

Известно также, что средневековые оружейники работали над этим шлемом в несколько приёмов. Изначально (по оценкамспециалистов, во второй половине XII века) никаких украшений не было. Позднее к наголовью приделали серебряные пластины, причём мастер, крепивший их, кое-где задел буквы чеканной накладки вокруг образа архангела Михаила и испортил орнаментальную кайму по краю. И последний оружейник приклепал на звездчатую пластину с изображениями Спаса, Святого Георгия, Василия и Феодора на макушке шпилеобразное навершие, закрывшее нимбы святых. А ещё этот мастер приделал на лицевую пластину наносник-набровник, закрыв ноги архангела Михаила на серебряной накладке. Красота красотой, но безопасность владельца шлема была важнее.

Фёдор Солнцев зарисовал эту реликвию в середине XIX века.

Художник вслед за Олениным предполагал, что к наноснику-набровнику крепилась защитная полуличина. Но Анатолий Николаевич Кирпичников, очень авторитетный специалист по древнерусскому оружию, заключил, что никакой полуличины на этом шлеме никогда не было. То, что принял за её обломки Оленин, на самом деле является остатками кольчужной бармицы.

Солнцев был не единственным, кто делал зарисовки этой реликвии в XIX веке. Известно, что данным шлемом очень интересовался Николай Павлович, когда разрабатывал проект кожаной каски для российских солдат. Для него делал прориси художник Лев Иванович Киль. Так что шлем Ярослава Всеволодовича стал одним из главных прототипов русской военной каски. В 1837 году Николай I подарил один из первых вариантов этого защитного головного убора Карлу Прусскому. Когда в 1840 году королём Пруссии стал Фридрих Вильгельм IV, принц Карл добился, чтобы подарок российского императора использовали в качестве основы для прусской каски пикельхаубе. Последняя использовалась до начала Первой мировой войны, а потом в 1916 году была заменена на стальную каску. Так шлем Ярослава Всеволодовича повлиял на военную историю c середины XIX до начала XX веков.

Так выглядит шлем Ярослава Всеволодовича сейчас, после реставрации 2021 года.