12 июля – Прохоровское сражение

Дорогие друзья! 12 июля 1943 года состоялось одно из крупнейших танковых сражений в истории и второе крупнейшее танковое сражение Второй Мировой войны – битва при Прохоровке. 

Железнодорожная станция прохоровка находилась на южном фасе Курской дуги. Не достигнув решающего успеха на Обоянском направлении, где оборона советских войск составила лишь около 35 километров, германское командование в соответствии со своими планами сместило острие главного удара в направлении Прохоровки с намерением выйти к Курску через излучину реки Псёл. Изменение направления удара было связано с тем, что согласно планам германского командования именно в излучине реки Псёл представлялось наиболее целесообразным встретить неизбежный контрудар превосходящих по численности советских танковых резервов. В случае, если до подхода советских танковых резервов захват Прохоровки обернулся бы провалом, предполагалось вообще приостановить наступление и временно перейти к обороне, с целью использовать выгодный для себя рельеф местности, чтобы не дать советским войскам реализовать численное преимущество охватив фланги 2-го танкового корпуса СС. Немецкое командование было намерено перехватить стратегическую инициативу и отомстить Красной Армии за поражение у посёлка Поныри, где с 7 по 11 июля проходили ожесточённые бои. 

Командование войсками приняли на себя генерал-лейтенант Павел Ротмистров с советской стороны и оберстгруппенфюррер Пауль Хауссер. 

Немецкие войска под Прохоровкой сосредоточили силы второго танкового корпуса СС и третьего танкового корпуса, в составе которых числилось порядка 413 танков и САУ, в том числе: легкие танки Pz II, Pz III Ausf N (с дополнительным противокумулятивным бронированием), средние танки Pz IV (в основном Ausf G и H), тяжёлые танки Pz Kpfw VI "Тигр" и САУ Stug III. 

Со стороны войск Красной Армии в сражении, в основном, принимали средние танки 5-й гв. танковой армии — 597 танков и САУ, 130 тысяч человек. В основе бронетанкового кулака советских войск были средние танки т-34/76 заводов №112 "Красное Сормово", №183 (г. Нижний Тагил), которые немцы прозвали "Микки Маус" за характерные круглые люки на башне, Сталинградского тракторного, лёгкие танки Т-70, британские тяжёлые танки "Черчилль", поставлявшиеся по программе ленд-лиза, а также САУ СУ-122 и СУ-76. 

12 июля в 8 часов утра после массированной артподготовкии советские войска перешли в наступление. Первый атакующий эшелон насчитывал четыре танковых корпуса: 18-й, 29-й, 2-й и 2-й гвардейский. Второй эшелон составлял 5-й гвардейский мехкорпус. Заревели моторы, по полю прокатился лязг гусениц танков. Сущестувет точка зрения, что встречный бой в районе Прохоровки был неожиданным для обеих сторон, поэтому танкистам часто приходилось импровизировать и находить нестандартные решения. Нередко случалось и так, что наши такисты, израсходовав все боеприпасы или встречая более грозного противника, шли на таран. Первый таран в сражении под Прохоровкой совершил механик-водитель Т-34 Александр Николаев, направив свой горящий танк на немецкий "Тигр" и уничтожил его. 

Александр Сергеевич Николаев родился 23 апреля 1923 года в д. Маковно Крестецкого района, до войны проживал в  поселке Кулотино, Окуловского района, Новгородской области. Там закончил ФЗУ при Кулотинской прядильно – ткацкой фабрике. В 1941 году фабрика была эвакуирована в Свердловскую область. Туда же эвакуировался и Александр со своей мамой. В 1942 году он добивается направления в Омское танковое училище, затем – на фронт. Старший сержант, водитель – механик 2 батальона, 181 танковой  бригады 18 танкового корпуса 5 танковой армии под командованием Павла Алексеевича Ротмистрова. В экипаже Александра Николаева также были командир батальона капитан Пётр Скрипкин и стрелок-радист Чернов Роман Иосифович (фото внизу).

Первым же снарядом командирский танк пронзил борт одного из «тигров», затем, развернувшись, тремя снарядами поджег второй танк. К тому времени немецкие танки успели развернуть свои длинные орудия и открыли огонь по этому, удивительно смелому русскому танку. Вражеский снаряд проломил борт, второй — ранил командира. Механик-водитель Александр Николаев и стрелок-радист вытащили командира из загоревшегося танка и укрыли его в воронке. Но один из «Тигров» двинулся прямо на воронку, чтобы прикончить советских танкистов. Тогда Александр Николаев вскочил в свой горящий танк, завел двигатель и ринулся навстречу врагу. «Тигр» остановился, попятился, выстрелил по советскому танку, но промахнулся, стал разворачиваться, чтобы уйти от надвигавшейся горящей стальной машины. Но пылающий танк, на полной скорости врезался в «тигр». Гигантский взрыв потряс землю.

Первый таран произвёл на всех участников сражения огромный психологический эффект. Гитлеровцы были настолько ошеломлены бесстрашием экипажа Т-34, что их «тигры» начали поспешно отходить. А советские солдаты, вдохновлённые примером мужественного экипажа, стали сражаться ещё отчаяннее. Всего же советские воины совершили в тот день более 20 танковых таранов.

...В этот момент Морозов отчетливо услышал, как из танка раздался отчаянный вопль: «Марат! Дава-а-а-а-й!!!», — и через мгновение башня хваленой немецкой машины, сопровождаемая красочным фейерверком, вылетела из каркаса и, пролетев несколько метров, с грохотом упала рядом с тяжелой немецкой машиной, охваченной пламенем горящего бензина. Наш герой, оправившись от шока, уже хотел было подойти к танку- спасителю, но не успел он привстать, как выстрел из пушки PzIV, предательски вставшего сзади т-34, окутал наземного Гастелло яркими кустами огня. Видя, как догорает подбитый герой, Морозов, еле сдерживая эмоции, под шквальным огнем танковых орудий, пытался найти хоть какое-нибудь средство борьбы с танками противника. Ползя по-пластунски среди убитых солдат, воронок, сгоревших танков и ошметков железа и стали, наш герой медленно передвигался по полю Прохоровки...

Отрывок из романа "Ледяной коготь: испытания грядущего дня"

В начале сражения советские танкисты получили некоторое преимущество: восходящее солнце слепило наступавших с запада немцев. Очень скоро боевые порядки смешались. Высокая плотность боя, в ходе которого танки сражались на коротких дистанциях, лишила немцев преимущества более мощных и дальнобойных пушек. Советские танкисты получили возможность прицельно бить в наиболее уязвимые места тяжело бронированных немецких машин.

Механик-водитель Коваленко Василий Иванович вспоминал:

Нашему экипажу пришлось туго под Прохоровкой. Тяжелые фугасные снаряды сорвали с машины все крылья и фары и все, что плохо лежало - хорошо, что мы сняли вовремя десант. Самое плохое, что как только мы ринулись в бой, у нас сорвало гусеницу и пришлось во время боя обуваться, но хорошо тренированный экипаж без особого труда справился с этой проблемой. Я первый раз очень боялся, думал, что следующий снаряд попадет прямо в мой люк. Ускорил ход и по пересеченной местности нагнал машину. Когда танк идет на ухабах, он так качается, что трудно в него попасть. Я этим воспользовался и залетел прямо в рощу, тут же выстрел и мы подбили самоходку. Видим, из люков выскакивают немцы, а наш пулемет поливает их огнем. Повыползали и остальные немецкие танки, я разворачиваю свою машину и кричу Мише Овечкину: "Давай в бок по "тигру"! Не успел я сообразить, как с "тигра" слетела гусеница и он задымился. Так наш первый бой был и страшный, и удачный. После боя мы получили благодарность. Потом уже в боях стали меньше бояться и нервничать.

Когда советские танки во время вышли на дистанцию прямого выстрела своих орудий и их встретили плотным огнём САУ  немцев, танкисты были просто ошеломлены. Под ураганным огнём было необходимо не только вести бой, но прежде всего психологически перестраиваться от рывка вглубь обороны противника к позиционной борьбе с противотанковыми средствами. На поле боя творился настоящий ад: чёрный едкий дым застилал солнечный свет, горели танки, от жара плавилась броня, из люков подбитых машин вздымались вверх столпы искр и пламени. 

По воспоминаниям пехотинца Мамутова Амзы Амзаевича:

Наша армия Чистякова, стояла южнее Прохоровки, ее атаковала армейская группа "Кэмпф", во время этих боев немец бросил десять дивизий, как нам сообщали. Знаете, танки были, конечно, но все-таки я думаю, что десяти дивизий там не было. Танки даже шли на таран друг друга, железо горело. Немцы были одеты в разную форму, в том числе в камуфляж, эти воевали совсем здорово. Основная линия немецкого наступления состояла из танков. По боеспособности, наши танки были лучше, чем немецкие, хотя у врага пушка была мощнее, стреляла в том числе термитными болванками. На переднем крае был советский танк, ему навстречу шел немецкий, тот останавливается, и подбивал наш с лету, около меня пролетал снаряд, болванка горит, чуть ли не задевает. Так этот "Тигр" семь наших танков подбил. А мы сидели в окопах и видели это.

Около 13 часов немцы вывели из резерва 11-ю танковую дивизию, которая совместно с дивизией «Мёртвая голова» нанесла удар по советскому правому флангу, на котором находились силы 5-й гвардейской армии. Им на подмогу были брошены две бригады 5-го гвардейского мехкорпуса и атака была отбита.

Несмотря на всю ожесточённость боя и существенные потери, Красной Армии не удалось в полной мере выполнить поставленную задачу. Однако и немецким войскам достичь успеха не удалось. О потерях и с немецкой, и с советской сторон до сих пор спорят историки: генерал Ротмистров утверждал, что за день из строя было выведено с обеих сторон около 700 танков. Официальная советская «История Великой Отечественной войны» приводит сведения о 350 подбитых немецких машинах. Г. Олейников критикует эту цифру, по его подсчётам в сражении не могло принимать участие больше 300 немецких танков. Советские потери он оценивает в 170—180 машин. 

Согласно докладу, который представил по итогам сражения Сталину представитель Ставки маршал Василевский, «в течение двух дней боёв 29-й танковый корпус Ротмистрова потерял безвозвратными и временно вышедшими из строя 60 % и 18-й танковый корпус — до 30 % танков». К этому нужно добавить значительные потери пехоты. В ходе боёв 11—12 июля наибольшие потери понесли 95-я и 9-я гвардейские стрелковые дивизии 5-й гвардейской армии. Первая потеряла 3334 человека, в том числе убитыми почти 1000 и пропавшими без вести 526 человек. 9-я гв. вдд потеряла 2525, убитыми — 387 и пропавшими без вести — 489.

В память о Прохоровском сражении 3 мая 1995 года к 50-летию Победы в Прохоровке был открыт Храм Святых Апостолов Петра и Павла. На мраморных плитах его стен высечены имена 7 тысяч погибших воинов. 

Несмотря на то, что обе стороны понесли значительные потери, Курская битва и не думала утихать. Впереди были долгие полтора месяца напряжённых боёв, в ходе которых Красной Армии предстояло выдержать натиск немецких войск и перейти в настпуление, чтобы затем освободить Орёл, Белгород и Харьков и окончательно перехватить стратегическую инициативу.