Не верю

Иисус воскрес: снял с плеча туринскую плащаницу; вынул обломок копья Лонгина из груди; облачился в белое; решил прогуляться.

Спустился в долину, повстречал апостола Фому.

Фома(встретившись взглядом со Спасителем, и хорошенько проморгавшись):

– Неее...

Иисус:

– Что не так то?

Фома:

– Пруфы гони.

Иисус(разворачивая ладони со стигматами):

– Так нормально?

Фома(протягивая корявые пальцы к стигматам):

– Можно поковыряться?

Иисус(кивая):

– Научный подход важнее причинения боли другу и учителю?

Фома(ковыряясь пальцами в пробитых ладонях Христа):

– Истина превыше стыда. Сквозные! Это ничего не доказывает: уже второй день народ на рынке копьями Лонгина оптом торгует, и в каждом тату-салоне за два медяка тебе дыры в ладошках ржавыми гвоздями пробивают – тренд сезона!

Обиделся Иисус, отработал по профилю сорок дней, затем затаился в даркнете на пару тысяч лет – сам за Фомой оттуда наблюдал, ибо гештальт незакрытый Спасителю покоя не давал. Увидел, как Фома в Индию подался: вроде как христианство проповедовать, да в колесо Сансары уверовал. По вере, да воздастся! Подождал Христос пока Фома на свет белый снова не народится.

Сошел с небес в Россию, устроился в школу актерского мастерства Станиславского, стал готовиться к спектаклю "Страсти по Христу" в роли себя самого.

Отработал на генеральной репетиции на все сто: мучения от бичей легионерской массовки претерпел; на кресте натурально умер, затем воскрес; вышел из глубины сцены в белых одеждах к ракушке суфлера, а на ней Станиславский сидит – лоб недовольно морщит.

Станиславский:

– Не верю!

Иисус(разворачивая к нему пробитые ладони):

– Хочешь поковыряться?

Станиславский:

– Зачем мне эти дешевые трюки? Ты лицом плохо играл, не верю!

Иисус:

– Раньше ты пруфы требовал, сейчас почему нет?

Станиславский:

– Пруфы я бы у настоящего Христа попросил, от тебя же жду убедительную игру. Где боль в глазах, где любовь ко всему человечеству, где упрек мне за неверие? Слушай, с таким лицом слащаво-благостным тебе Антихриста играть – высший пилотаж лукавства, Немирович-Данченко как раз про него пьесу дописывает...запишу тебя туда.

Сыграл Христос Антихриста. Станиславский был доволен – хлопал в ладоши, как умопомраченный, просил "набис".

Христос:

– Могу, чуть позже, зато хоть на тысячу лет, но потом снова за роль Христа возьмусь, хорошо?

Станиславский:

– Куда вас всех тянет в чужие амплуа? Ладно, поживем-увидим, может и вырастешь когда-нибудь из Антихриста до Христа ...