Субботний отрывок

Итак...

Моя модификация субботнего флэшмоба -- показывать свежайшее. Ниже -- написанное уже в 2024 г. Впроцессник. Вторая часть "Большого путешествия". Возможные издержки: текст может оказаться не окончательным.

Высокую башню, появившуюся несколько лет назад на морском побережье возле Нового порта, жители Ликсуса прозвали Туррис Булгарика – Булгарской – то ли оттого, что построили ее в бытность городским префектом булгарина Батдубая, то ли намекая на происхождение самого императора Кубера. Поднявшаяся на добрые полсотни пертик над приземистыми римскими постройками, выстроенная из темного пустынного базальта и местного рыжеватого известняка, несведущему чужестранцу башня могла показаться некрасивой и даже зловещей. Однако у местных жителей – кроме разве что тоскующих по давним временам стариков – дурных чувств она не вызывала, так как сооружением была, несомненно, полезным. По ночам башня исправно трудилась маяком, показывая многочисленным торговым судам путь к Новому порту. А в ясные дни – в Мавретании они бывали такими почти всегда – на вершине Булгарской башни иногда можно было видеть яркие вспышки собранного огромным вогнутым зеркалом солнечного света. Одна за другой вспышки неслись на восток, где их раз за разом повторяли на похожих башнях, цепь которых тянулась до самого Карфагена. «Ага, гелиограф работает, – со знанием дела кивали в это время жители Ликсуса, – новости в столицу отправляет!» Иные из них даже примерно представляли себе, каким способом слова превращаются в свет, а тот потом вновь становится словами. Правда, прочитать передававшиеся с башни послания без знания тайного ключа им все равно было не под силу.

Вот и в тот июньский день жители Ликсуса увидели на вершине Булгарской башни яркие прерывистые вспышки. По правде сказать, особого значения им горожане не придали: куда больше их интересовала новость о корабле с высокой трубой между мачтами, объявившемся под утро в устье Ликоса возле Нового порта, а затем покинувшем бухту совершенно непривычным, даже чудны́м образом: не разворачивая парусов, не прибегая к веслам, зато оставляя за собой шлейф густого темного дыма. Наблюдая это диковинное зрелище, даже бывалые моряки из Сеуты и Фару, оказавшиеся в то время в Ликсусе, не говоря уже о портовых рабочих, успевших поучаствовать в разгрузке странного корабля, испуганно крестились и читали молитвы. Спокойствие, похоже, сохранял один лишь легат Нового порта Квинт Мессий Вар, за недолгое время своей службы успевший прославиться на весь город не только вздорным характером, но и осведомленностью в технических новинках. Выслушивая доклады перепуганных портовых чиновников об «адском дромоне», он в ответ лишь хмыкал и загадочно усмехался. Что такое паровые машины, почтенный эр Мессий в общих чертах себе представлял. Более того, он даже знал о постройке на Оловянных островах то ли двух, то ли трех кораблей с такими машинами на борту.

Первым чувством, которое эр Мессий испытал, услышав о покинувшем бухту дымящем корабле, оказалась острая досада. Дело было не только в его неудовлетворенном любопытстве: куда больше его задела несвоевременность доклада. Британский «дромон» пришел еще на рассвете, простоял полдня на рейде, разгрузился, высадил пассажиров – а он, первый человек в порту, узнал об этом, лишь когда тот уже успел скрыться за горизонтом. И что за груз на нем привезли, что за пассажиров – поди теперь разберись!

Как на грех, принесший эту новость мелкий таможенный служащий оказался по внешности явный ливиец: черноволосый, горбоносый, толстогубый – правда, вопреки обыкновению своего народа, с чисто выбритым лицом и подстриженный на римский лад. Для почитавшего себя истинным римлянином Мессия это был не более чем выдрессированный дикий варвар, не способный ни понять, ни оценить технических новинок и вообще прогресса. А церемониться с варварами римлянину было не к лицу.

– Имя? – грозно выпучив глаза, рявкнул эр Мессий, едва таможенник закончил сбивчивый и на редкость бестолковый доклад.

Тот явно растерялся: отступил на шаг, ссутулился.

– Я не знаю, как тот корабль назывался, почтенный легат... – неуверенно заговорил он. – Мне ведь о таком не отчитываются...

– Твое имя, варвар! – перебил эр Мессий, устремив на таможенника презрительный взгляд.

Таможенник выпрямился. Его смуглое лицо посерело.

– Мичипса, сын Гвасилы, – неожиданно твердо вымолвил он. – Выпускник Университета Кер-Сиди. Магистр права.

Эр Мессий опешил. Сам он о том, чтобы отправиться в Британию и поступить в Университет, в молодости даже не помышлял.

А Мичипса с вызовом посмотрел на него и ровным голосом продолжил:

– Я гражданин Африки, почтенный легат. И мои предки жили в этой стране, когда Эней еще не покинул Трои.

Теперь эр Мессий и вовсе остолбенел – от невероятной наглости варвара. Намек этого Мичипсы был вполне понятен: в старых преданиях Эней считался объединителем италиков и троянцев в единый народ латинян, а его потомки Ромул и Рем – основателями самого́ Рима. И выходило, что это не просвещенные сыны Вечного города принесли на дикие берега Слоновьего континента цивилизацию, а, наоборот, северные выскочки, сброд, составленный из италийских дикарей и приблудившихся к ним троянцев, заявились к древнему великому народу и захватили его земли. Самое неприятное состояло в том, что это весьма походило на правду. Эр Мессий, будучи человеком образованным, разумеется, не только читал Гомера, но и знал наизусть большие куски из его «Илиады». А в ней, повествовавшей как раз о временах Энея, упоминалась Ливия, в которой будто бы одно время жил Менелай, рассказывая ее жителям о событиях Троянской войны.

Разумеется, слова Мичипсы пришлись эру Мессию не по вкусу. Более того, они привели его в ярость. О, будь этот варвар рабом или чужестранцем – эр Мессий сполна отыгрался бы за его дерзость! Но сейчас он был бессилен: в нынешние времена все – и благородный италик, и грек, и ливиец, и даже потомок презренных вандалов – сделавшись гражданами Африканской Империи, становились равны перед ее законами. Пожалуй, всё, что мог предпринять эр Мессий, чтобы потешить свое уязвленное самолюбие, – это придраться к какой-нибудь служебной оплошности чересчур заносчивого варвара. Но находить оплошности он умел хорошо.

И эр Мессий взялся за дело.

– Давно состоишь на службе? – небрежно, как бы невзначай, поинтересовался он у Мичипсы (имя ливийца помимо воли врезалось ему в память). Конечно, стоило бы при этом еще и смотреть на невежу сверху вниз, но тут вышла незадача: по своей давней привычке эр Мессий принял явившегося с докладом мелкого чиновника, вольготно устроившись на широком кресле, подозрительно напоминавшем курульное – разве что снабженном низенькой, едва заметной спинкой.

– Недавно, – с некоторым недоумением откликнулся ливиец. – С первого июня.

Тут-то эр Мессий и возликовал.

– Тогда почему я тебя до сих пор не видел? – вкрадчиво поинтересовался он и, мысленно потирая руки, замер в предвкушении жалобных оправданий.

Недоумение на лице ливийца сделалось еще сильнее.

– Но я пытался тебе представиться уже пять раз, почтенный легат! – воскликнул он. – И каждый раз не заставал тебя на месте!

Сначала эр Мессий растерялся: от ливийца он ожидал совсем не такого ответа. Но уже через миг он возликовал еще больше. И, благо повод теперь нашелся, грозно поднялся с кресла.

– То есть ты хочешь сказать... – Голос эра Мессия, сначала тихий и вкрадчивый, внезапно сделался подобен львиному рычанию. – Что я отлыниваю от своих обязанностей перед Империей?

Ливиец сделал шаг назад, его обретшее было прежний смуглый оттенок лицо вновь посерело. Эр Мессий, заметив это, с трудом сдержал самодовольную усмешку.

– Я не говорил такого, – неожиданно твердо произнес ливиец. – И не думал тоже. А если бы думал, то так бы и сказал.

Усмешка на лице эра Мессия тотчас же пропала. Формально ливиец не сказал ничего предосудительного, но и в словах его, и даже во взгляде сквозил неприкрытый вызов. Даже бледность его лица казалась теперь признаком не испуга, а горделивого презрения. Однако при всем том уличить наглого варвара в непочтительности было невозможно.

И тогда эр Мессий сменил тактику.

– Что за товары привез британский дромон? – деловито спросил он, припомнив, что ливиец совсем недавно не сумел назвать имя корабля.

И снова проклятый варвар не оправдал его ожиданий. Ответил он сразу же, не задумываясь:

– Насколько мне известно, почтенный легат, там нет ничего, предназначенного для продажи. Багаж одиннадцати пассажиров, еще десять ящиков по два куллея каждый – собственность Университета – и еще двадцать таких же – груз, адресованный лично Императору. Всё это не покидало территории порта и по-прежнему находится на грузовом пирсе.

Сначала эр Мессий недовольно скривился. Затем внезапно оживился. А затем, мстительно усмехнувшись, задал так долго подыскивавшийся и наконец нашедшийся коварный вопрос:

– Там в ящиках что находится – вино, масло?

– Я не знаю этого. – Ливиец почтительно наклонил голову, но на его полных, широких губах эр Мессий отчетливо прочитал презрительную усмешку. – У меня нет полномочий выяснять содержимое груза, отправляемого Хранительницей Британии нашему Императору.

И тогда эр Мессий усмехнулся еще раз, а затем торжествующе произнес:

– Тогда почему ты измеряешь груз в куллеях, как будто это сосуды, а не ящики?

– Но, почтенный легат... – Ливиец посмотрел на него с искренним, неподдельным недоумением. – У меня не было возможности взвесить груз, а его объем не зависит от того, чем заполнены емкости. По крайней мере, так нас учили в Университете.