Про домогательства)))

Разумеется, отец оказался во многом прав. Дамы бросали на её наряд завистливые взгляды и поджимали губы, разглядев украшавший изящную шею сапфир. Кавалеры же не оставили ни одного свободного танца. Юную герцогиню Даллет это смешило: будущие великие маги напоминали ей фазанов, демонстрирующих оперение перед избранницей. Все эти "птичьи пляски" были забавны и необременительны, пока на балу не появился милейший господин ректор в сопровождении одного из младших братьев Императора. Разумеется, почтенный магистр не мог не использовать такой удобный случай, чтобы в очередной раз объяснить строптивой студентке, как она ошиблась, избрав для дальнейшего совершенствования не целительство. Тайри спокойно слушала увещевания главы Академии и дослушала бы до конца, если бы не проблема, именуемая Кимлан ор Льофф. Нравы и привычки этого принца были известны всей столице, если не всей Империи. Он всего-навсего считал любую понравившуюся девушку своей собственностью, и действовал, ни в чем себе не отказывая. В данный момент его явно заинтересовала дочь опального герцога.

Братец его величества нагло разглядывал стоявшую напротив девушку. От этих липких, плотоядных взглядов Тайри хотелось сбежать куда подальше и как можно быстрее смыть с себя мерзкие ощущения.

По лицу милейшего милорда ректора читалось, что он и сам не рад, но куда деться от высокородного хлыща? Причудам императорского братца препятствовать опасно, ибо тот был злопамятен и мстителен, как никто из его семьи.

Между тем, принц решил, что взглядами можно не ограничиваться, да и ждать ему надоело.

— Уберите руки, ваше высочество, — ледяным голосом произнесла Тайри, пытаясь преодолеть тошноту, — мне неприятно.

— Потерпишь. — Толстые пальцы с неаккуратными ногтями больно сжали её плечи. — А будешь брыкаться — пожалеешь. Я сделаю так, что ты просто исчезнешь, и никто про тебя не вспомнит. Подумаешь, девочка куда-то ушла в разгар веселья и не вернулась... Пойдем, прогуляемся по саду, детка.

Конечно, она могла ответить, поставить на место зарвавшегося наглеца, к какой бы фамилии он ни принадлежал. Но любое действие, любое заклинание этот мерзавец императорских кровей представил бы, как нападение на особу правящего дома. А это — гарантированная казнь для нее и подвалы императорской тюрьмы для отца, матери и дяди. Вот и получается, что Тайри не имеет права защищаться. Последняя в роду не может подставить семью под удар. Остается надеяться только на чудо. Жаль, что папин оберег не спасает от домогательств венценосных скотов...

От запаха слащаво-приторного парфюма принца Тайри подташнивало, от его наглых объятий — трясло, как в лихорадке. Очень хотелось попросить ближайший куст ползучего шиповника вцепиться в императорского братца всеми своими колючими побегами. Хотя, он, наверное, защищен от подобного фамильной магией.

— Ну же, не будь такой мрачной, детка. — Кимлан запустил пятерню в её волосы и больно потянул, заставляя откинуть голову назад. — Это в твоих интересах. Нечего строить из себя недотрогу.

— Ваше высочество, умоляю вас перенести ваше высочайшее благоволение на тех, кто действительно его... достоин. — Леди Даллет старалась говорить как можно сдержаннее и мягче. Может, поймет? Увы, принц еще более распалился:

— Сегодня я решил, что моего благоволения достойна именно ты. Уккабские колдуньи игнорируют наше общество и ко двору не являются. Ну, для начала сойдет и полукровка. — Императорский братец потянул за волосы еще сильнее, и Тайри отчаянно подумала: «Отрежу. Отчекрыжу эти кудри, ну их к Темному, чтобы еще хоть одна сволочь своей мерзкой клешней меня тянула...»

— Последний раз говорю: не сопротивляйся, детка, пожалеешь. Потому что, когда мне сопротивляются, я, знаешь ли, становлюсь очень... э-э-э-э... настойчивым.

Кимлан провел по её подбородку остро отточенным ногтем мизинца. Чтобы не закричать от омерзения, Тайри до крови прокусила губу. Темная капля побежала вниз, по шее и дальше — в неглубокий вырез платья. Уккабский шелк впитал ее, и на нем мгновенно расцвел тускло светящийся оранжевый цветок.

— Как интерес-с-сно, — увлеченно прошептал принц, — предвкушаю море новых ощущений. Это был правильный выбор, — он, уже не стесняясь, полоснул ногтем по её шее, чуть ниже уха.

Девушка тряхнула головой, капли крови полетели веером, одна из них тяжело ударила в сапфир, что висел у нее на шее.

Яркая белая вспышка резанула по глазам. На секунду и Тайри, и принц Кимлан ощутили порыв горячего ветра, увидели дорогу, уходящую к чужим горам и огромное крылатое существо над своими головами. Императорский братец с воплем отскочил от своей несостоявшейся жертвы. Прямо перед ним стоял невесть откуда взявшийся, невысокий и худой человек в странном синем одеянии. Узкое, породистое лицо с резкими, даже хищными чертами, дышало гневом. Раскосые глаза явственно светились в темноте ледяной синевой. Жемчужно-белые волосы трепал ночной ветер.

— Ты... кто такой?!! — просипел его высочество, медленно пятясь. — Откуда взялся?

— Разве это важно, сын жабы? Если ты еще раз посмеешь хоть в мыслях причинить вред моей леди, горько будешь жалеть об этом всю жизнь. Если, конечно, сможешь связно мыслить. Я не посмотрю, что твой братец на престоле. Сейчас. Пока еще. — Голос у незнакомца был низкий, отдававшийся мягкими волнами в костях и черепе.

Его высочество схватился за фамильный оберег, висевший на толстой золотой цепи.

— Я понял, кто ты такой! Ты не посмеешь, твои предки дали клятву не вмешиваться! — просипел он.

— Ну, во-первых, клялись они не тебе и не твоей крови. Во-вторых, спроси у братца, во что они клялись не вмешиваться. А в-третьих, мои предки этот договор вообще не подписывали, как и все остальные Воины. Так что ты ошибся, Льофф. Я посмею, и еще как. Что-нибудь еще расскажешь, или все-таки отправишься восвояси? — Усмешка у незнакомца вышла устрашающей.

— Вы поплатитесь, вы все поплатитесь, проклятые колдуны, я вам этого не забуду, — совершенно не царственно всхлипнул принц Кимлан и, не разбирая дороги, кинулся к замку.

Только кусты затрещали.