Его забрали в феврале...

Моего прадеда забрали в феврале 38-го, и лишь спустя 16 лет прабабушка смогла узнать хоть что-то о его судьбе. Этим «что-то» оказалась явно фиктивная справка о смерти в местах заключения. И только много позже, в 90-х, уже моя бабушка, его дочь, получила документ о расстреле отца еще в 38-м по пресловутой 56-ой статье и полной его реабилитации.

Я не знаю зачем, и кому это нужно, но по существу люди гибли тогда тысячами. Вот так, в мирное время, ушедшие куда-то в ночь под бдительным конвоем в форме или штатском, они уже никогда не возвращались, и терялись где-то там навсегда, унося с собой свои истории, страхи, переживания и надежды.

Когда в детстве я слышал краткие упоминания о репрессированном сталинской машиной предке, я представлял себе умудренного уже жизнью человека, взрослого и статного, уважаемого в определенных кругах, и хоть сколько-то, но уже пожившего, повидавшего. А теперь, когда мне самому за 30, я представляю себе этого искренне испуганного 26-летнего парня, еще и не повидавшего самой жизни, только-только наладившего личную жизнь и недавно ставшего отцом. Вижу его удрученного и непонимающего, все еще верящего в ошибку касательно собственной персоны. 

Но нет. Это не ошибка. Это чес, гребенка. Шестерни закрутились и их уже не остановить. 

Что этой машине до того, что ты скажешь, что подумаешь, о чем мечтаешь? Что всему этому чудовищному механизму, сплошь состоящему из людей и псевдо-законов, до всего-того, чем ты просто жил?

PS: Очень жаль, что пост стал инициатором политических дискуссий, и отключили комментарии. Здесь все-же больше про людей, про ощущения, про душевное. 

Не знаю, будет ли еще кому-то интересно - отвечу на один из комментариев. На сколько был начальником прадед не знаю, но трудился он тогда инженером, будучи иностранным специалистом из Австрии на Челябинском тракторном заводе.