Джунгли, жертвы, змеи, идолы, шёпот в заброшенном храме

Не знаю, почему вдруг вспомнила стихотворение, видимо, настрой и самочувствие соответствующие. Относится это рифмоплётство к эпизодам из двух опусов — 20 главе "Побочного действия" и главе 14 "Цивилизованных людей". В последнее время по некоторым причинам мне не очень хочется чем-либо делиться, особенно если оно как-то связано с этими текстами, но сейчас вдруг приспичило, аж сопротивляться сил нет 

Девочка Нари несла благодарность в тёмный колодец старинного храма. Зубы сцепила и спрыгнула в яму. Тени шарахнулись в омут дегтярный.

Девочка Нари несла с собой свечи. Тени спешили упрятаться в щели. Пламя трещало и воском шипело в тёмном колодце в рост человечий.

В душном провале скользкие гады прятались скопом от зноя дневного. Нет, кроме них, никого здесь живого, людям, конечно, и вовсе не рады. Каждому гаду — очередь рвано, гильзы по камню россыпью гулкой. Не для того затевалась прогулка, чтобы латать ядовитые раны.

Змеи подохли. Вокруг запустенье. Тени плясали на плитах разбитых. Вспомнить бы разом слова для молитвы, что без конца предавалась забвенью. Девочка Нари про совесть забыла, всё преступила давно и навечно. Но трепетали от выдоха свечи:

— Стану молиться до самой могилы!

Девочка Нари хлеб преломляла, ломти бросала идолам в жертву. Нари шептала:

— Боги, поверьте, помню я боль от тугого металла. Помню, из раны хлестало фонтаном в этот момент на песке перерытом. Ведьму я помню, как же забыть-то — призраком бледным стояла в тумане. Чем заслужила чудо — кто знает — девочка Нари, «пират-самоучка»? Ведьма без слов и без злости шипучей рану закрыла, наверное, взглядом. Гладила долго прохладной рукою и ничего не просила за жалость…

Девочка путалась — пламя дрожало, тени глотали слова беспокойно.

Девочка Нари здесь ненадолго, схватит лиану — полезет обратно. Боги молчали, оно бы и ладно, лишь от молитвы немного бы толку.

Девочка Нари поправит футболку. Красную-красную — символ пирата.