Николай Майоров. Я полюбил весомые слова. (68)

Незаметный, он не был тих и безответен. Майоров и мнения свои защищал,  как читал стихи: потрясая перед грудью кулаком, чуть вывернутым тыльной  стороной к противнику, точно рука несла перчатку боксера. Он легко  возбуждался, весь розовея. Он не щадил чужого самолюбия и в оценках  поэзии был резко определенен. Он не любил в стихах многоречивой  словесности, но обожал земную вещность образа. Он не признавал стихов  без летящей поэтической мысли, но был уверен, что именно для надежного  полета ей нужны тяжелые крылья и сильная грудь. Так он и сам старался  писать свои стихи — земные, прочные, годные для дальних перелетов.

(с) Д. Дадин.

Лирика Майорова предметна, его язык большей частью жёсткий, немногословный, но, судя даже по немногим уцелевшим стихам, богатый.

Николай Петрович Майоров, русский поэт-фронтовик

Учился на историческом факультете МГУ им Ломоносова и одновременно в Литературном институте имени Горького. Ученик поэта Павла Атокольского. Писал пронзительные стихи.

 В октябре 1941 г. Николай Майоров призван в РККА Краснопресненским РВК г. Москвы. Был стрелком пулемётной роты 1106-го стрелкового полка 331-й стрелковой дивизии. Помполитрука.

Погиб смертью храбрых во время первого большого наступления советских войск 8.02.1942 в бою у деревни Баранцево Смоленской области. 

Несколько стихотворений опубликовано за время его учёбы в газете  «Московский университет». Две поэмы, написанные им в 1939 и 1940, не  сохранились. Большинство рукописей, очевидно, утеряно вместе с  чемоданом, отданным на сохранение в начале войны. Сохранившиеся  стихотворные произведения были опубликованы посмертно.

…Мы были высоки, русоволосы.

Вы в книгах прочитаете, как миф,

О людях, что ушли, не долюбив,

Не докурив последней папиросы.

Когда б не бой, не вечные скитанья

Крутых путей к последней высоте,

Мы б сохранились в бронзовых ваяньях,

В столбцах газет, в набросках на холсте.

Но время шло. Меняли реки русла.

И жили мы, не тратя лишних слов,

Чтоб к вам прийти лишь в пересказах устных

Да в серой прозе наших дневников.

…И шли вперед, и падали, и, еле

В обмотках грубых ноги волоча,

Мы видели, как женщины глядели

На нашего шального трубача.

А тот трубил…