Когда компьютеры были большими 2

Продолжая тему, начатую ранее, о трудовых буднях одного советского предприятия.

Когда компьютеры были большими / Сиратори Каору (author.today)

И здесь следует заметить, что предприятие это было ориентировано, скажем так, не на ширпотреб. Хотя и не что-то крупное, так, на средненького типа продукцию, неприметную. В общем, было в той богадельне что-то вроде режима секретности, не сказать, чтоб слишком уж навязчивого, но и не без своих неудобств. Для некоторых, по крайней мере. В частности, была там одна категория работников, назовём их условно «физиками», которым не положено было делать никаких рабочих записей нигде, кроме так называемой секретной тетради. Которую утром надо было получать под расписку в первом отделе, а вечером — под расписку же и сдать. Это, значит, чтоб враг не украл наших ценных советских мыслей. А для пущей надёжности все страницы этих тетрадей были пронумерованы, дабы можно было убедиться, что ни одну мысль оттуда не вырвали и за ворота не вынесли.

Второй же момент, который надо отметить, уже не специфический для предприятия этого, а общесоветский и даже, не побоюсь сказать, болезненный — это что туалетная бумага в те времена изготовлялась из газет. Причём не промышленным способом, а вручную. Но это не значит, конечно, что руководство не заботилось о нуждах народа, так что в организациях подобными работами занимались специально выделенные люди, вооружённые ножницами. (Уборщицы, скорее всего, хотя полной уверенность у меня здесь нет.) А главное же здесь то, что:

1) Для хранения этой высокоинформативной туалетной бумаги возле каждого унитаза был приделан к стенке эдакий кармашек — примерно как сейчас для входящих-выходящих иногда делают.

2) Поскольку газеты унитаз переваривает плохо, ещё возле каждого унитаза стояло специальное ведро, куда использованную туалетную бумагу надлежало складывать.

(Опять, возможно, для многих известная информация. Но не все ж такие умные.)

Так вот собственно история. Собрался как-то один такой физик в туалет сходить. По большому. Ну и взял с собой свою секретную тетрадь, чтоб поработать в спокойной обстановке. Ну а когда закончил и приготовился совершить финальный ритуал, сунул её в этот кармашек — а то неудобно ж, одной рукой газету мять. А когда закончил совсем и собрался уходить, тетрадку-то свою и забыл! А когда вспомнил — очень не сразу, а зря — бросился в холодном поту обратно. И видит, лежит его тетрадочка, целёхонька, ровно там, где он её и оставил. Прямо камень с души свалился. Берёт он её, родную-драгоценную, листает… И — о, ужас! Не хватает нескольких страниц! Куда делись? Да вот же они — в ведёрке лежат. Использованные по назначению. Ну, что делать… Пришлось их отчищать, отмывать, разглаживать вклеивать. В общем, всё обошлось. Не без неприятностей — ну так бдительней быть надо.

Да, но что же произошло? А вот такое неблагоприятное стечение обстоятельств, что вскоре после физика нашего, бурление в животе случилось не у кого-нибудь, а у самого начальника первого отдела. И надо же было так совпасть, что занесло его именно в ту кабинку, где тетрадка в кармашке лежала. Но, к счастью, товарищ большой души человеком был, не стал давать делу официальный ход, с выговором и всё такое. А решил вместо этого провести воспитательную работу, мягко, по-чекистски. И, я думаю, урок на пользу пошёл. Больше этот физик наверняка таких грубых нарушений режима себе не позволял. Да и не только он.