Разговоры о сексе. Когда третий лишний
Автор: Наталья ВолгинаПрисоединяюсь к интересному флешмобу от Анастасии Разумовской https://author.today/post/474374 Их трое, третий лишний. С какой героиней останется герой?.. Ну, а пока они говорят - больше о ревности, но и о сексе.
С тех пор она все чаще приходила одна. Слегка запыхавшаяся Анна прибегала следом или вовсе не появлялась. Подруги шушукались, Лали вывязывала слова горячей приглушенной скороговоркой; в час перехода от света к сумеркам бледное лицо вивенки теряло окраску и становилось пепельным. Сесть рядом мне давно уже не удавалось – тут же вклинивалась, работая ягодицами, Лали и сердилась на любой смешок, куксилась на невзначай уроненное слово. Я недоумевал: что с ней?
«Ревнует», – вполголоса пояснила вивенка; говорить громче было небезопасно: за приоткрытой дверью, шагах в двадцати отмывалась после уличной лужи Лали (ей на роду было написано пересчитать все обервальские лужи). Ее ботинки, не по распутице хлипкие, сохли на батарее центрального отопления, рядом висели маленькие, как на ребенка, носки. Обшлага брюк покоробились и потемнели, их объезжал скарабей – круглый утюжок, вертлявый и не очень горячий, как ни старался отладить его Филолай. Лали щеголяла в пижаме брата, его одежда была впору Лали; что до обуви, туфли близнеца падали с ее ног, будто скорлупа ореха; внутри были розовые ядра пяток, наморщенные на исподе, и ровненькие, подвижные пальцы, которые шевелились, словно смышленые самостоятельные животные, когда близняшка роняла туфельку, несоразмерную ее стопе, и снова подхватывала цепким гибким движением.
Когда она вышла, я сказал Анне, что Лали сильно переменилась.
«Ревнует», – спокойно ответила Анна.
«Тебя?»
Ее ясный взгляд стал еще прозрачнее и еще яснее; в разговоре она редко задействовала мимические мышцы, обходилась беглым дрожанием век, огоньком в зрачках, колебанием ниточки в подглазницах.
«Зачем же? – вкрадчиво сказала девушка. – Она ревнует тебя. Она… – Ее щеки и лоб покраснели, словно в воду подсыпали марганца.– Как бы тебе сказать… – и прикрыв длинные глаза ресницами, вивенка произнесла: – Видишь ли, она неравнодушна к мальчишкам».
Я поперхнулся: о-о! Лали?!
Она остановила меня взглядом: я говорю тебе об этом, потому что мы – друзья.
Конечно! Но… Лали? Выходит, я нравлюсь ей, как мужчина? или как девушка, – путался я и краснел вслед за Анной, но не нежно, розово: лицо и шея, и без того смуглые, полыхали.
«Как я тебя смутила, – изумилась Анна, ее глаза сильнее вытянуло к вискам. – Ты горишь», – и она приложила прохладную кисть тыльной стороной к моей скуле.
Я вздрогнул, потупился, я видел только, как снова медленно, медленно краска наползает на ее анемичной бледности лоб.
В ванной хлопнула дверь, неразборчиво, птичьей трелью проверещала Лали. Вивенка отшатнулась, заходила по комнате, быстро, тихо и надменно выговаривая:
«Я доверилась тебе в надежде, что ты не употребишь во зло… Она доверчива, слаба, не ее вина, что ее тянет к мужчинам», – вслушиваясь в разноголосое пространство за распахнутой дверью: скрипам на лестнице, бархатной тишине передней (у немоты свой голос) и – в глубине коридора – вскрикам, плеску, голосам близнецов, – она рассказала мне балладу о ягненке и седовласом Гумберте. Ягненку было одиннадцать лет.
«Но я даже не знал, что я ей нравлюсь!» – воскликнул я.
Анна вспыхнула:
«Да она ко всем мальчишкам липнет! Ты очень скоро догадался бы, уверяю тебя! Раньше я заставляла ее прекращать такие знакомства».
«А теперь?» – спросил я.
Она не ответила, села, теребила каплеобразную, с завитком на конце, кисточку под медицинской резинкой.
«Я боюсь за нее, Антон, – сплетая и расплетая кисточку, сказала она. – Если я не буду за ней приглядывать, она пропадет».
«Значит, я не должен сюда приходить?»
Она сплетала и расплетала кончик косы.
«Не нужна мне Лали! – яростно прошептал я и вдруг вспомнил, как совсем недавно теми же словами оправдывался перед академиком. – Хочешь, слово дам?»
«Не нужно! – оскорбилась она. И добавила: – Я тебе верю…»
Весь текст: "Город одиночек" https://author.today/reader/318922/2982798