Субботний отрывок

Даррен все видел настолько отчетливо, будто сам присутствовал при их разговоре.

“...О чем ты, какое там “буду должен”, мы же не чужие, Кьялар! Да, мир страшноватенький, но я надеюсь, что быстро отыщу твою Леа. Помощь? Мне? Зачем, ты все уже сделал. Рядом запечатанные миры-ловушки, говоришь? А глаза и чутье у меня на что? Это еще зачем? А, древний медальон, мгновенно пробуждающий память, если она сама у девушки не проснулась? Отлично, отлично. Теперь я ее точно приведу, а не сможет или не захочет - на плече притащу, первый раз, что ли. Есть место, где можно безопасно отдохнуть перед переходом по Тропе? Твоя леди может с непривычки сильно устать. А, молодой чистый мир, очень кстати. Это еще что? Резервуары с Изначальным Пламенем, Шакти делала - кто ж откажется! Да, понимаю, только в крайнем случае. Разумеется, и маячок тоже, вдруг я оплошаю… Ну не обижайся ты, знаешь ведь, язык мой - враг мой. Время идет иначе? Бывали мы в разных временных потоках, да и кто меня ждет-то здесь. Некому дни считать…”

Зверь внутри недовольно рыкнул, Даррен вздохнул.

– Почему ты не скажешь ему самое главное, любимый? - прозвучал откуда-то из-за спины мелодичный голос, и Лоцман обернулся. Невысокая, очень хрупкая, с россыпью бледных веснушек на щеках и маленьком, чуть вздернутом носике, с толстенной каштановой косой, перекинутой на грудь. Тонкие руки сжимают полотенце, точно это трос, брошенный утопающему. Огромные золотисто-карие глаза смотрят тепло и грустно, с каким-то особым пониманием, а маленький рот скорбно опустил уголки. Вот она какая, Алеанна - вечная любовь Хозяина блуждающей Таверны. Значит…

– Что ты считаешь главным, Леа? Скажи сама, твое сердце более чуткое, чем мое, - Кьялар сник и опустил голову.

– Тайри появилась тогда очень вовремя. Нам всем оставалось жить сутки, потом это были бы уже не мы. Я никогда не забуду мерзкий запах переполненной людьми клетки… Некоторым повезло, как мы думали - они умерли сами, и никто не властен был уже над их душами и памятью. Остальные молили о смерти Творца нашего. Она обрушилась на головы конвоиров, как легендарная птица Кшетт. Мы даже не поняли, как это у нее получилось, но десять бездушных очень быстро попрощались со своим жалким подобием жизни. Она разбила клетку, избавила нас от цепей, а потом… Потом она рассмотрела тех, кого освободила, и… заплакала. Стала лечить самых слабых и изувеченных. Если бы Ларг не прокричал, что скоро явятся новые бездушные, она бы и с места не сдвинулась. Я увидела у нее на шее медальон и вспомнила о себе все. Поняла, что она шла за мной, но не смогла бросить остальных. Детей от шести до шестнадцати лет, пусть не челове-ческих, что с того. Разумеется, она спросила, где здесь можно спрятаться и переждать, ведь многие еще нуждались в лечении, а она умела исцелять. Старшие мальчишки знали эти места, и какое-то время нам даже удавалось скрываться. А потом… потом на след встали голодные демоны, и мы их почуяли. У нее не было выбора, а делать его приходилось. Выбирать между беззащитными детьми и обещанием привести меня в Таверну. К тому моменту она уже поняла, что в нашем несчастном мире почти нет магии, все, что она делала, было обеспечено ее личным огнем. Тайри сотворила укрытие - теплое, уютное - спрятала его от посторонних глаз и чужого познания, но сразу сказала, что это ненадолго, и через несколько дней чары исчезнут. Пообещала вернуться за остальными, взяла меня за руку и повела за собой. Кьялар сказал, что это была мертвая Тропа, поэтому мы дошли до промежуточного мира так быстро. Тайри отдохнула всего сутки, велела мне ждать там, у реки, и отправилась назад.

– Куда?!

– В мир, где нашла меня. Граввад. Проклятый, меченый Врагом… Там же остались дети.

– А я услышал отсюда сигналы магического маяка, бросил все и отправился в тот самый чистый мир, который указал Тайри, как место для передышки. Леа была там. Одна.

– И как давно все это произошло?

– Несколько месяцев по счету твоего мира, Дар.

– Точнее!

– Почти год. И не спрашивай, почему я не послал тебе весть. Таверна торчала здесь, как и сейчас, а гости, и без того редкие, совсем перестали появляться. Ни самому куда-то отлучиться, ни послать кого-то за помощью… А буквально вчера я уловил снятие печати со второго и последнего резервуара. Она его распечатала, но не воспользовалась, просто подготовила к действию. Похоже, ей-таки удалось выбраться, но… Я видел погоню. Отступник имеет на нее огромный зуб, он спустил Мертвую Свору. Очень надеюсь, что ей удалось укрыться, эти твари не могут без проводников появляться в чистых мирах, а тот мир был чистым. Люди там еще не придумали себе богов. Тебе надо всего лишь забрать ее.

– Если она действительно там, - тихо вздохнула Леа. - И если она жива…

–Жива, - протянул Даррен, прислушиваясь к струне, - я слышу ее сердце. Плохо, точно сквозь вату, но слышу! Возможно, она просто спит?

– Кто знает… Я рад, что ты слышишь ее. У меня камень с души упал, - облегченно вздохнул Хозяин, - Отдыхай, а завтра все решим. Утро вечера если не мудренее, то спокойнее. Да и мы с помощниками кое-что тебе в дорогу соберем.

– Погоди-ка… - Даррен потеснил Зверя. Только что появившаяся мысль не давала ему покоя. - Ее сапфир… Она взяла его с собой?

– Нет, к моему огромному сожалению, - мрачно сдвинул брови Кьялар. - И тут я был бессилен. Она принесла свое синее сокровище в трижды зачарованном ларце, сама поставила его в очаг и велела не трогать до тех пор, пока узор на крышке не изменится. Тайри сказала, что верный страж сильно пострадал в последнем сражении, спасая ее жизнь. Чтобы не умереть, пришлось ему снова вернуться в синий кристалл, а хозяйка позаботилась о его покое до полного излечения. Мы с Леа уже извлекли ларец из Пламени, но открывать без Тайри не решились.

– Понятно. Думаю, если воин будет в силах, он появится сам, без посторонней помощи, - Зверь легко отыскал в глубокой стенной нише ларец и с одного взгляда оценил истинное положение дел. - К нашему возвращению, полагаю, Скай выздоровеет.

– Раз так, то позволь проводить тебя в твою комнату, князь, - серьезно проговорила юная жена Хозяина, - тебе тоже надо отдохнуть перед серьезным делом.

Утром Кьялар принес Лоцману не только завтрак. Он осторожно положил перед ним крупный темно-оранжевый кристалл, вправленный в простой серебряный браслет.

–Материнская друза только что уловила сигнал такого же камушка. Тайри совсем недавно распечатала резервуар с Пламенем, видимо, пришлось-таки прорываться, - негромко сказал Хозяин.

– Или вычерпала себя до дна, – мрачно ответил зеленоглазый. - Чем быстрее я попаду к ней, тем лучше.

– Не спорю, но не с голыми же руками ты полезешь в это гнездо нечисти? Вот, держи. - в ладони Лоцмана лег очень древний меч, явно нечеловеческой работы. Узкий, длинный и хищный, с отливающей лиловым сталью и призрачными знаками, бегущими по лезвию. – Это мой, еще со старых времен. Пусть теперь послужит тебе.

– Спасибо, – искренне поблагодарил маг, с неким трепетом взирая на только прикидывающееся простым оружие. К такому надо было еще привыкнуть, а ну как новый владелец ему не понравится? - Наверное, он помнит самую первую битву с Отступником…

– Он много чего помнит, и тебя не подведет. Главное, не выпускай его из рук.

Даррен хотел задать еще пару вопросов, но тут по перилам съехал давешний бард, держа на плече примечательную гитару - черный лак деки, перламутровая отделка, золоченые колки. Явно очень дорогой инструмент для такого бродяги. Или же он только казался бродягой и в прошлом видывал куда лучшие времена?

Парень пригладил свободной рукой торчащие в разные стороны русые вихры, кивнул Хозяину, как ни в чем не бывало, уселся на высокий табурет у стойки и принялся перебирать струны.

- Как спалось, Вальд? - с усмешкой поинтересовался Кьялар, - Надеюсь, Гросс не уронил тебя по пути?

- Спасибо, хорошо, - ответил бард и застыл, неотрывно глядя на Лоцмана.

- Порадуешь нас чем-нибудь, или же до первой кружки твой волшебный голос не работает? Сейчас подойдет Леа, и будет тебе...

- Благодарю, но сегодня хватит с меня и чаю, - медленно, точно во сне, проговорил Вальд, а потом взял несколько аккордов, и Таверну накрыла тишина.

Так случилось давно и так повелось в веках
Твоё сердце поёт только в чутких её руках
Её сердце от горя лишь твой огонь хранит
Крылья хрупкого золота вас унесут в зенит
Будут тысячи троп и дорога - всего одна, 

Будет боль разлук и через сотни миров струна.
Будет дом среди яблонь, и песни, и смех детей,
Будет счастье - простое, как и у всех людей...
Будет свет в окне и горящий для всех очаг,
Будет целый мир для тебя в осенних её очах.

Будет все, но не будет назад пути.
 Будет все, коль сумеешь её спасти. 

Даррен вздрогнул и сжал кулаки. Этот человек откуда-то все про него знал, и знал, что делать. Сейчас, немедленно - иначе будет поздно.