Что такое норма?

Что такое норма? Что такое быть нормальным и ненормальным? И что такое отклонение от нормы? Может ли представление о норме изменяться с течением времени? Отклонение от нормы в пределах нормы, это норма?
 На эти вопросы, я постараюсь ответить.
У нормы два проявления: объективное и рефлексивное. Проще говоря, есть фактическая норма, а есть чьи-то представления о ней. Первое – это всего лишь распределение значений некоторого параметра индивидов в популяции. Отрефлексированная норма включает в себя уже не только верное или ошибочное представление этого распределения, но и цепь обратной связи: есть выученная субъективная оценка индивидов, обладающих теми или иными значениями параметра, есть положение конкретного индивида в этом распределении, есть вытекающие из этого всего социальные последствия для данного индивида, которые в итоге опять же влияют на субъективную оценку значимости параметра и через неё – на оценку индивидов в зависимости от места в распределении. Сложная херобора, остаётся уточнить, что это мы взглянули только со стороны индивида как субъекта, а этот субъект подвергает такой же оценке других индивидов и корректирует свои воззрения на норму исходя ещё и из опыта взаимодействия – и из этой оценки, положенной на перенятое у окружающих мнение, и возникает выученная субъективная оценка, с которой я начал. Все термины назначены мной произвольно и могут причинять боль при прочтении.

Ну так вот, и к чему я это? Есть объективная норма, есть норма в индивидуальном представлении, а есть норма в общественном представлении: здесь индивидуальная норма сама становится параметром, значение которого опять же нормально распределяется в популяции, и, поскольку эта норма хоть и имеет своим содержанием другую норму, сама всё равно является обыкновенной объективной нормой, а значит переживает все те же самые приключения, с той разницей, что она уже не порождает собственную социальную норму, поскольку этот общественный аспект уже в себя включает.

Следует помнить, что это не застывшая скульптура, а наоборот, нечто живое и самоформирующееся, переживающее постоянное становление. И, поскольку рассматриваемое явление находится в постоянном движении, это движение мы тоже должны рассмотреть.

Итак, куда и как движется норма? Первое, что можно отметить, это что объективная норма движется в пространстве своего параметра, сдвигаясь влево или вправо, а также расползаясь вширь и скукоживаясь вузь.

Норма в индивидуальном представлении может двигаться к большим или меньшим точности и значимости, поощрять конформность или отталкивать от неё и чорт его знает что ещё. Наконец, движение общественной нормы есть не просто колебания масс индивидов и метания их из одной пубертатной крайности в другую маразматическую, а как раз те социальные преобразования, которые тебя интересуют. И в этом смысле из сказанного пока ещё не ясно, в какую сторону что меняется. Погоди.

Повторюсь, что норма – не застывшая догма, даже если в чьём-то представлении это так. В любой отдельно взятый момент времени текущее состояние нормы обусловлено объективными причинами, оно предопределено значением равнодействующей всех вовлечённых сил. Есть факторы понижающие и повышающие, стабилизирующие и дестабилизирующие. Это пока трюизм, пусть полежит тут, вдруг понадобится.

Мы помним, что норма в индивидуальном представлении зависит от опыта (здесь точнее: практики, там править лень) взаимодействия с носителями разных значений параметра, каковой опыт (практика) влияет на социальные последствия для носителей тех или иных значений. Социальные последствия направлены как на коррекцию значения параметра, так и просто на удовлетворение интересов индивида, столкнувшегося с носителем этого значения. Практика же претворяется в конкретных общественных условиях, и общественный прогресс может так менять эти условия, что меняться будут и адекватные социальные последствия.

Магистральное направление прогресса таково, что в общем случае стремится отвязать возможность соблюдения интересов индивида от особенностей значения любых параметров его контрагента. Это означает две вещи: во-первых, растущая индифферентность к как можно большему числу параметров, а во-вторых стандартизация протоколов взаимодействия. Эти вещи сами по себе ортогональны, но в приложении к норме в общественном представлении порождают противоположные движения. Индифферентность – дестабилизирует, расширяет норму (отсутствие социальных последствий не запускает социально обусловленную коррекцию параметра) стандартизация стабилизирует, сужает (у обладателей значений за пределами нормы меняется практика взаимодействия, что запускает индивидуально обусловленную коррекцию параметра).

Может показаться, что обе этих силы вместе замораживают ситуацию, но нет. Так кажется до тех пор, пока мы говорим о неких неконкретизированных нормах, нормах в целом. Но параметры индивида и их значения обладают, как уже было упомянуто, значимостью. Чем выше значимость в индивидуальном представлении, и чем ближе в нём желаемое положение индивида к сознаваемому, тем сильнее этот индивид сопротивляется коррекции. И, с другой стороны, чем выше в нормальном общественном представлении значимость параметра, тем значительнее социальные последствия, тем сильнее корректирующее давление.

Таким образом, наиболее динамичными являются нормы тех параметров индивида, которые в его индивидуальном представлении имеют либо значительно меньшую, либо драматически большую значимость, чем в представлении общества.

Стремясь избежать негативных и максимизировать позитивные социальные последствия, индивид с экстремальным значением параметра будет стремиться изменить социальную норму, а удастся ему это только в том случае, когда объективная норма пришла в текущий вид в результате деактуализированных корректирующих соц.последствий. Стремясь привести объективную норму к своему представлению, общество будет подвергать индивидов за пределами нормы всё более сильному воздействию.

В общих чертах таков облик прогрессивного будущего: всеобщая растущая конформность одновременно с постоянными попытками прогнуть общество под свою вопиющую ненормальность. Пластичное общество в руках попрошаек. Не говоря о том, что есть часть людей, не вписывающихся в норму таким способом, коррекция которого невозможна (эти обречены требовать принятия и не получать его) – уж если что-то стало трендом, то оно – точно нормально, то есть практика сжв, фемок, лгбтк++, сколь угодно реакционных политических движений, инцелов, плоскоземельщиков, религиозных фанатиков и околонаучных фриков громко вопить, требуя признания, станет фоном жизни. Они пришли, и они с нами навсегда. Вместе с тем, громко вопить умеют не только они, и коль скоро практика приносит плоды, ею воспользуются и широкие массы.

При этом набор мутантов со сверхценной особенностью случаен, а нужды общества закономерны.

Все вышеприведённые обстоятельства сужают вариативность картины будущего. Хотя в текущий момент истерички могут вопить о том, что всё пропало и завтра узаконят изнасилования детей и убийство людей с целью поедания их трупов, в реальности мы видим сейчас и увидим потом подвижки в совсем других направлениях: контроль безопасности дорог, отслеживание правильности парковки, появление велодорожек и полос общественного транспорта, установление правил выгула собак в частности и содержания животных вообще, фиксация правонарушений гражданами, обратная связь с органами власти (зря смеётесь), поддержка трудноизлечимых больных, ограничения в употреблении алкоголя и табака, давление на бытовой национализм, ограничения беспредела мажоров, контроль за соблюдением прав потребителей и т.д. Подвижки кое-где микроскопические, но за дваццать пять лет могут стать заметнее.

И я не про то, что изменения произойдут в этих областях, нет. Я о том, что один и тот же способ действия могут освоить не только каннибалы и педофилы, простые граждане тоже, и их больше. То есть изменений следует ожидать не в тех областях, которые вызывают изумлённый крик, а в тех, к которым неравнодушны широкие массы людей.

Например, нехорошо издеваться над слабыми (как физически, так и социально, ненормальные изгои тоже слабы) и гнобить их, хотя это очень легко и иногда приятно. Но растущая индифферентность выводит многих ненормальных из числа социальных изгоев, а метод истерического крика помогает самим гнобимым, их родне и сочувствующим призывать обидчиков к ответу. Тренд таков, что гнобят всё более и более узкую прослойку людей, и постепенно гнобить станет нельзя почти совсем никого. Снижение корректирующего воздействия приведёт к тому, что внешний вид формата "сынок, тебя же побьют!" переквалифицируется сперва в "главное, чтоб полиция не оштрафовала", а затем в "ну, говно на голове не носит, и ладно".

Отвязка вопроса размножения от вопросов секса полностью невозможна, но разделение этих вещей произошло. Стоит добавить отвязку вопросов любви от вопросов секса и вопроса общего быта от всего названного, и институт брака, итак трещащий по швам, разойдётся кишками наружу: его предстоит реформировать до неузнаваемости, юридически зафиксировав разделение указанных моментов. Ждите законодательно оформленные семьи из произвольного числа людей и становление новых семейных ролей, пока неизвестных.

Выяснять отношения с нарушителем общественного порядка не нужно, достаточно сфоткать и отправить куда надо.
В общем растущее безразличие к различиям и стандартизация взаимодействия путём накручивания дополнительных условий в одних случаях и сокращения числа контактов до необходимого минимума в других.