О мужественности, как показателе достоинства

Задумываясь над книжной и «киношной» героикой, задавался вопросом: а что движет этими людьми? Которые, на протяжении всего сюжета, иногда охватывающегося жизнь героическую, ведут себя весьма достойно и показательно. Собранны, целеустремлённы, а иногда даже не замечены думающими о секундах свысока. 

Зрителю-читателю показывается некоторый итог кропотливой и неустанной работы над собой героических личностей. Однако сам путь становления таких, достойных подражания, людей почему-то упускается из виду. И эта сокровенная тайна вызывает скепсис по отношению к успешному преодолению ими невзгод, скрывая самое важное – целеполагание преодолевающих, их внутренний настрой и глубинную реакцию на результаты героической деятельности.

Для себя обозначил такое состояние заряженности и решимости, как сжатую пружину, имеющую внутреннюю силу для реагирования на внешние посягательства на её пусть и заневоленное состояние равновесия. Или как кровяное давление, препятствующее проникновению в кровеносную систему человека внешних, чужеродных элементов. Но для эстетичности буду использовать пример пружины.

Героические «забеги» на короткие дистанции выглядят более правдоподобно по аналогии с обычным бегом. Стометровку, так или иначе, способны пробежать многие, как короткое, импульсное проявление самоотверженности для геройского поступка, затем разрядка – отдых, апатия. Такая импульсная самоотверженность даже может не успеть стать осознанной (проявление смелости). Забег на длинную дистанцию требует значительно больших усилий и тренированности организма в способности восприятия бега, как такого же естественного процесса, как ходьба. 

Конечно, в случае атрофии мышц и ходьба будет восприниматься некоторым подвигом, преодолением своей немощи, победой над самим собой. Именно о победах такого рода, дающих мощный импульс самоутверждения, повышая самоуважение, идёт речь.

Самоутверждение приходит при созидательных победах над собой. Тогда возникающее самоуважение представляется неким предохранителем, останавливающим человека от поступков, а в идеале и помыслов, влекущих умаление этого самоуважения, читай, достоинства.

В одном из фильмов понравилась формулировка, приходящаяся к месту в предлагаемых рассуждениях: «…Больше я не делаю ничего, что опозорило бы меня… или мою семью…» (Неугасающий (2008)). В сюжете есть закладки с ложками дёгтя, американцы без этого не могут, но в целом созидательная основа в нём есть. И состоит она в самоосознании и тренировке мужественности.

Мужественность представляется некоторой переменной по качеству величиной (возвращаясь к аналогии с тренированностью организма в беге). Её качество (глубинность) и определяется степенью осознанности человека.

Осознанность, в свою очередь, повышается неустанной внутренней работой (те самые созидательные победы над собой). Установку на постоянную внутреннюю работу вполне логично назвать преодолением себя. Но постоянство? 

Постоянство характеризуется устойчивостью осознания вектора развития человека или упомянутым ранее целеполаганием. Инструментом, дающим человеку силы для пребывания в постоянном состоянии сжатой пружины, является предстояние пред Богом.

По сути своей предстояние – состояние нахождения в самокритичной искренности при взгляде внутрь себя. Через предстояние реализуется служение Богу, которое характеризуется самоотверженностью. 

Попутно подумалось, что из-за хронического несовершенства человека и родилась философия, как принятие чего-то неприглядного, но одномоментно не исправляемого. Философский подход дарует компромисс: принятие своего несовершенства с учётом созидательной работы над ним. То есть самоуважение возникает не по достижении результата, а уже по факту стремления к его достижению. 

Предстояние предполагает «опаление» огнём искренней самокритичности всех страхов и слабостей человека. Оно образно соответствует стоянию на краю пропасти и внимательному её разглядыванию, читай, заглядыванию в глаза своим слабостям и страхам.

В данном контексте предстоянию вполне соответствует образ правителя Такэды из фильма Акиры Куросавы «Кагемуся: тень воина», который побеждал, в том числе, за счёт своей стойкости, не двигаясь с места во время битвы, как бы она не протекала.

Повседневность (обыденность) значительно больше психологически давит на человека, изматывая со временем (по аналогии с бегом – марафонская дистанция), чем некоторая форс-мажорная ситуация, требующая кратковременного напряжения. Это происходит из-за большей осознанности первой.

Соответственно, обыденность является тяжёлым испытанием и для мужественности. Данная тяжесть значительно облегчается предстоянием, нагружая человека неисчерпаемой внутренней работой над собой.

Так же, по аналогии с бегом, устойчивое ощущение предстояния тренируется повышением сосредоточенности на векторе саморазвития.

Добытая в самопреодолении качественная планка мужественности обретает некоторую сакральность для человека, являясь, помимо прочего, источником вдохновения на дальнейшее преодоление трудностей.

Резюмирую: наиболее качественная (глубинная по осознанности) мужественность обретается и закаляется в  искреннем, самокритичном предстоянии пред Богом посредством самосовершенствования. Это предстояние и является силой, обеспечивающей сжатое (собранное, ответственное) состояние внутренней пружины человека.

Всем, осознающим себя мужественными, её укрепления в достойном предстоянии!