"Молитесь Чернобогу, танцуйте перед ним..."

Сегодня, как я вижу, в ленте несколько человек отметилось уже тем, что 29 февраля - День Чернобога.

 И тут не мог не вспомнить один хороший стих из давно ушедшего времени, уже совсем другой страны:

Молитесь Чернобогу,
Танцуйте перед Ним.
Всё светлое - убого,
И благостное - дым.

Смелей оскальте пасти,
Провозглашая страсть.
Во власти дикой страсти
Свою поставив власть.

Покинувши берлогу
Шатается медведь,
Чтоб снова Чернобогу
Молитву прореветь.

Заодно и  присоединюсь к флэшмобу https://author.today/post/478022, напомнив, что почитание этого бога неоднократно освещалось и в моих произведениях. Как, например, здесь:

В Искоростене они не задержались -  сразу же после знакомства с наследниками Немала, гости, вместе с хозяевами, переместились в начинавшийся на северной окраине городища священный лес. Там была расчищена большая поляна, посреди которой возвышались два идола: некогда молния ударила в  могучий дуб, обуглив и расколов его пополам, а  уже люди вытесали изваяния  Богов из образовавшихся  половин. Слева стоял могучий старик, с большой бородой из стеблей различных растений и спутанной гривой, из которой выглядывали козлиные рожки. Козлиными рогами – и на этот раз настоящими – был увенчан и осиновый посох в левой руке истукана. Вместо правой руки у идола острилась кривыми когтями медвежья лапа. Короткие ноги оканчивались раздвоенными копытами, у которых лежали отрубленные людей и животных. Из некоторых обрубков шей еще сочилась кровь - со стороны казалось, что бог  окровавленными копытами попирает останки своих жертв. Слева стоял второй идол - увеличенное подобие того изваяния, что поставила Мустислава  в святилище Черного Леса: высокая статная женщина, с хищным лицом, глазом прикрытым прядью из густых волос и венке из вороньих перьев. Рядом с богиней и встала ведунья, чьей лицо покрывал искусная роспись из сала и сажи: на лице женщины щерился огромный, растянытй почти до ушей рот, с острыми клыками, а лицо превратилось в подобие жуткого черепа. Возле же мужского идола стоял могучий старик  в плаще из медвежьей шкуры, наброшенной прямо на голое тело. Босыми были и ноги лесного волхва. В правой руке он держал двузубый посох, в левой – большой бубен, покрытый колдовскими знаками.

А прямо перед идолами простерлась могила - выкопанная в земле и размеченная небольшими валами исполинская фигура, с подчеркнутыми очертаниями груди и широких бедер, выдававших женскую природу божества. Фигура простерлась головой на север и ногами на юг, причем на месте головы виднелся большой, выкрашенный алым валун, с черной точкой, обозначавшей один глаз. В центре  фигуры, в самом ее "животе", лежал  князь Немал - на возвышении из хвороста, в своих лучших одеждах и украшениях, с мечом и боевым топором на груди, обсыпанный зерном и зеленью хвои.

Бородатый мужчина рядом с идолом - Вологслав, волхв Хозяев Леса, дождавшись когда все скорбящие займут свои места, ударил в бубен  - и  из леса потянулись и остальные волхвы. Погребение началось с жестокой казни болгарских пленников, разорванных пополам прямо над могилой князя. Там же закололи и трех наложниц князя, двух рабов, коня и быка. Все это сопровождалось монотонным битьем в бубен - и мрачной песней, вновь и вновь эхом разносящейся по лесу.

-Породися Мраколице зернием железным, порубися Мраколице каменем отвесным...

Ну или здесь:

Кот с диким воем прыгнул на край котла и выхватил плавающий черпак. В душистом вареве всплыли крылья летучих мышей, змеиные головы, сушеные ящерицы и жабы. Кот залпом осушил ковш, спрыгнул с котла и вдруг вырос выше самого высокого дуба, превратившись в великана с огромными когтистыми лапами и кошачьей мордой. Посреди поросшего черной шерстью лба светился зеленым светом единственный глаз.  Ведьмы -  внезапно превратившиеся в светлокосых  ладных молодиц - в исступлении плясали перед ним.

-Пришел, пришел, пришел!- кричала первая.

-Ночь настала - он пришел,- вопила вторая,- бог пришел, праздник пришел!

-Зернобок-Зернобок-Зернобок, - голосила третья.

Великан опустил когтистую лапу во все еще кипящий котел, выудил сварившееся  тело, разорвал его на четыре части и раздал его женщинам. Не отрывая взгляда от застывшего, словно изваяние, чудовища Инга  жадно вгрызлась в капающее обжигающим соком нежное мясо, отрывая зубами и пожирая куски человечины. Когда она доела, Зернобок распахнул оскаленную пасть и из нее, прямо перед костром выпало нечто белое. В следующий миг фигура божества заколебалась и растаяла в тумане,  оставив Ингу в недоумении: был ли то это лишь морок, навеянный дурманящими испарениями колдовского зелья или на Броккен и вправду явился тот Черный бог, коему поклонялись и саксы и велеты и многие иные народы?

Кстати, к вопросу о "многих народах", напомню вот эту мою работу:

Впрочем, тут есть нюанс: возможно, Чернобог изначально не был чужд западной культурной традиции. Конкретно — традиции англосаксонской. Есть мнение, что Чернобог, под именем Зернобока или Зернебока, почитался древними саксами, которые перенесли культ своего языческого бога на Британские острова. На континенте саксы жили в тесном союзе с племенами западных славян — велетов, вместе с которыми поклонялись Чернобогу — Зернобоку. Под указанным именем славянский «злой бог» упоминается в знаменитом романе Вальтера Скотта «Айвенго»: в одной из сцен безумная старуха со стен горящего замка кричит: «Ревет Зернобок!» 

Ну и с праздником тех, кто празднует, разумеется!