"Das ist раздолбайство!"

Есть такой типичный приём в книгах: персонаж-иностранец (или инородец в многонациональной стране) в речи внезапно начинает вставлять слова на своём родном (или хотя бы более активно используемом) языке. На сайте «Викитропы» этому посвящена целая статья (да, я рекламирую наш сайт :)) - ну а я неожиданно вспомнил, как с таким довелось сталкиваться в жизни:

1. Однажды смутно знакомой коллеге (русскоязычная толкиновская тусовка достаточно тесна — там все друг друга через два-три рукопожатия знают) понадобилась консультация по российскому праву (уже не помню зачем юристу по миграционным вопросам из США надо было уточнить некоторые российские моменты — но тут подвернулся я, в тот момент ещё практикующий юрист, недавний сотрудник коллегии адвокатов). С большим трудом (всё-таки разница в часовых поясах громадная: когда у меня рабочий день — она давно спит, и наоборот; плюс типично мои «захнычки» со «Скайпом»: вылез на связь, не проверив, работает ли микрофон) всё-таки созвонились — и я, честно говоря, не сразу понял, что от меня вообще надо. Увы, за годы работы в США на профессиональные темы собеседница привыкла общаться профессиональными же терминами... на английском языке. Лишь ближе к концу разговора она у меня поинтересовалась: «Сорри, а ты английский-то вообще понимаешь?» Я не удержался и, хмыкнув, ответил (старательно подпустив русского акцента и покорёжив грамматику): «Домаж, мэ жё не парль па ля лянг англэ!» И верно: я на слух английский практически не воспринимаю, в школе и универе я учил французский.
2. Как-то довелось общаться с другом из Израиля по тому же «Скайпу». Уже не помню, о чём именно мы говорили (и по какому поводу) — но я поймал себя на том, что к концу разговора на какой то вопрос ответил: «Не парься, всё бэсэдер!» Только потом дошло, что этот «бэсэдер» (примерный перевод: «Всё хорошо и нормально») я от собеседника и подхватил.
3. Как определить, что моему двоюродному дяде уже больше не наливать? Когда он с суржика переходит на чистый украинский :) Хотя человеку уже за шестьдесят, и его сыновья (мои троюродные братья) на русском говорят чище меня самого (увы, если я забываюсь, то начинаю по-диалектному «шокать» и «гэкать» — увы, рос и живу в зоне южнорусских говоров, невольно их подцепив), но у него родной язык — именно украинский. Хотя человек родился и вырос именно в РСФСР: на юге Воронежской области до сих пор полно именно укроязычных сёл.
4. Однажды, случайно оказавшись в гостях на дне рождения моей одногруппницы в универе Фатимы Лопеш да Кошта (она была из Гвинеи-Биссау, причём из образованной и, я так понимаю, смешанной семьи — так что никаких аборигенных языков, только чистый «португэш»!) — я слегка запаниковал. Так вышло, что белых там было только двое, а не португалоязычных — один я (второй была белой была девушка-студентка из Испании, свободно владевшая португальским). В итоге, разумеется, ради одного меня никто на русский не переходил. Но, как мне потом рассказывали (сам я по понятным причинам этого не помню... как и о том, как я в тот вечер добирался до съёмной комнаты, где квартировал на пятом курсе), слегка злоупотребив пивом, я постепенно осваивался... и вроде как к концу вечера спокойно со всеми беседовал на португальском, по-русски вставляя только «матерные междометия». Пожалуй, «Особенности национальной охоты» с егерем, по-пьяни перешедшим на немецкий, который в трезвом виде не знал — не комедия, а чистая производственная драма :)
   

А вот вам доводилось сталкиваться с такой словесной мешаниной?