Субботний отрывок

5 день Гроз 986 ЭС Галея, Боннен

Над Бонненом опрокинулось синее небо. В прозрачном после шторма воздухе четко вырисовывались мощные бастионы форта на мысе Алерон и зубчатые стены и башни крепости Пувор-Роял, опоясывающей Верхний город. Сверкали воды залива, сверкала умытая ливнем красная черепица островерхих крыш. Солнце пламенело в высоких окнах ратуши и храма Странника Милостивого. Верхний город просыпался неспешно, нежась в благоухании сиреневых садов, однако в Нижнем, а особенно — в гавани, во всю кипела жизнь. В запахи смолы, водорослей и рыбы вплетались пряные ароматы привезенных из полуденных стран специй. С пронзительными криками чаек спорили голоса торговок, ругающихся с рыбаками из-за цен на утренний улов. Из трюмов пузатых флейтов, пришедших из Эрминаля, выгружали пеньку и зерно, деготь и медные слитки. Грохотали обитые железом колеса, мощные болоне* влекли тяжело груженные подводы.

Посреди пристани, не обращая внимания на толчею и окрики, застыл старик, одетый добротно, но несколько неряшливо. Он напряженно всматривался в корабли.

— Отошел бы ты с дороги, добрый человек. Зашибут.

Старик встрепенулся, услышав звонкий женский голос. Возле него остановились молодая торговка с корзиной, полной отборной трески.

— Зашибут, — повторила она. — Ищешь кого?

— Пинас «Разящий»...

— Не вернулась еще эскадра. У тебя там кто служит, сын?

На лице старика отразилось волнение:

— Сын... да. Давно ли эскадра в море?

— Уж седмица прошла. 

— Успел, успел... — забормотал старик.

— Случилось чего?

— Поберегись! — рявкнул верзила-грузчик, сгибающийся под тяжестью мешка с зерном.

— Пошли-ка, добрый человек, отведу тебя в «Красный петух». Таверна, тут, недалече, — добавила женщина, заметив, что старик встревожился. — Хозяин, Огюст — мой брат. А мне на рынок пора, рыба стухнет. Проведаю тебя вечером.