Реквием

Не хотел ничего писать, и всё же решил чиркануть пару строк. События сегодняшнего дня, вызвали из моей памяти 90-е годы. Мой родной город взрывали несколько раз, а в нём населения всего 150000 человек или около того. Помню, как постоянно проверяли документы на блокпостах в автобусе и поездка домой занимала не три часа, как сейчас, а порядка пяти со всеми остановками. Помню, как мы ходили в патрули по городу, а младшие курсы бегали по тревоге в полной экипировке с гранатомётами и пулемётами. Да и все остальные были на всё готовы.

В принципе с того времени, да и чуть раньше мне приходилось жить в состоянии перманентного стресса. Вроде всё было уже очень давно, а вроде и недавно. Так же искали бородатых мужчин и женщин закутанных в чёрное. Ту беду победили, но по известным причинам, она вновь вернулась, только время уже наступило другое и люди другие. Лишь только память остаётся вечной. Этот год будет очень тяжёлым и основной виток всевозможных событий наступит к осени, тогда, когда первая жёлтая листва появится на деревьях и зацветут астры. Наверное, они где-то почернеют, а где-то обуглятся, наверное, а может быть и нет.

Лето, всё решит лето.

Яркие всполохи огня, клубы дыма пуска, будет правда у тебя, правда будет грустной,

Если любишь ты меня, поклянись сгорая. Правда будет у тебя, правда будет грустной,

И вставая на земле на приклад опёршись, думай, правды не тая, правда будет грустной,

Нет пути теперь назад, нет пути на месте, правда будет у тебя, правда будет грустной.

Вечная память погибшим! Пишут, что люди умирая, оставались лежать обнимая друг друга. Матери обнимали детей, мужчины жён.

Я читаю и рыдаю, я рыдаю, стоя, не могу душа моя, видеть всё без слёз я.

Я не плачу, просто я, воду лью глазами. Горе братцы у меня, умираю стоя.

И лежат они теперь, вечно став семьёю, горе братцы у меня, и рыдаю стоя.

Кто-то в холл шёл отдохнуть, кто-то по работе. Горе братцы у меня, и рыдаю стоя.

Дети на полу лежат, задохнувшись дымом, горе братцы у меня, и рыдаю стоя

Кто-то страх свой потеряв спас других собою, горе братцы у меня, плачу молча, стоя.

Больше нечего сказать, всё что мог, ответил. Горе братцы у меня, горе, горе, горе.

Стихи мои плохие, но это неважно на самом деле. Царствие им небесное! А наказание за это всем неизбежное!