Девятнадцатый век в Сибири. Часть 3

Поярковы посещали любительские спектакли, которые обычно устраивались в чертежной или в комнатах военного суда. Входные билеты рассылались только чиновникам. Филипп Николаевич упоминает пьесу «Умна и хороша, дурна и полезна», собравшая около 150 зрителей, с хорошими декорациями и «изрядной» игрой музыкантов.

В январе 1839 г. были поставлены уже два спектакля: «Стряпчий под столом», где главную роль исполнял подпоручик Самойлов «весьма отлично, хоть бы и на императорском театре», и «Чиновник по особым поручениям» с подполковником Л.А. Соколовским и Екатериной Семёновной в главных ролях. Всего было действующих лиц 15 и оркестр из 8 музыкантов. Последний спектакль повторяли по просьбе губернатора.

Летом 1839 г. в помещении Горного училища были устроены два представления заехавших в Барнаул негра-альбиноса и силача Зборовского. Билеты на такое мероприятие стоили дорого. Доход от третьего представления, прошедшего в Казенном саду, напротив дома А.А. Злобина, был определен в пользу бедных вместо акциза.

Частыми событиями городской жизни были балы по поводу обручений и свадеб. На праздничных ужинах подавалось шампанское, танцы продолжались до 2 – 3 часов ночи. В ноябре 1938 г. по случаю свадьбы и отъезда М.А. Злобиной на балах присутствовало от 40 до 100 лиц.

«Бал у Федора Вилимовича Геблера, по случаю получения короны на 2-ю степень ордена св. Анны». Бал у именинницы Кулибиной. Свадьба у Олоровского. До 100 человек гостей. Для развлечения детей в сочельник у губернатора делали елку. Костюмированный бал у жандармского майора Шишмарёва на новый год - дочь Поярковых, Надя, с подругой Калисфеной были одеты тирольками и пели тирольские песни. Некоторые барышни были в сарафанах с золотыми и серебряными позументами. Е.С. просит прислать серьги – «без серёг неловко. Бумашку рюмян, флакончик духов, баночку помады».  Просит прислать чепчики, которые часто портились от заводской сажи летом, а зимою от копоти сальных свечей.

 Екатерина Семёновна:«... Девицы на каждый бал делают новые платья и одеваются очень нарядно и ценно, можно сказать, что в нитку тянутся ..., а ежели быть два раза в одном наряде, то все барышни осмеют ...»

Екатерину Семёновну, конечно, несколько огорчают претензии барнаульских модниц, но подобное она видела и в Петербурге. А вот шуба мехом наружу, которая называется доха или яга, её поражает. Зять, Степан Иванович Гуляев, просит прислать ему доху в Петербург. Е.С. ужасается – неужели зять осмелится носить доху в столице! Однако, меховые сапоги – лунтаи или унты пришлись ей по вкусу.

В особо торжественные дни в городе проходили парады, когда солдаты и офицеры расквартированного в Барнауле Сибирского линейного батальона № 10 под музыку маршем шли в церковь и обратно после молебна.

Летом ежедневно Екатерина Семёновна с воспитанницами и другими дамами совершали вечерние прогулки: «...собираемся до 10 и более человек, ... берут все разного гостинцу и отправляемся на высочайшую гору, откуда прелестный вид, еще ходим на берег реки Обь, садимся на устроенную там скамейку, лакомимся и слушаем отличный орган, близ сего места есть дом Штильке, который ... заводит сей орган, растворяет окна ...; — а когда бывает грязно, то мы катаемся в коляске четверней, и несколько экипажей один за другим...»

Томас Аткинсон

 «С моей первой зимы в Барнауле я посетил почти каждый город в Сибири и оставался там достаточно долго, чтобы познакомиться с жителями и принять участие в их отдыхе и удовольствиях. И я считаю, что ни в одном городе нет общества столь приятного, как в Барнауле. Тут имеется превосходный оркестр, обученный одним из офицеров, очень хорошим музыкантом и почтенным исполнителем на скрипке, который получил музыкальное образование в Санкт-Петербурге. Под его руководством оркестр красиво и с большим эффектом исполняет многие оперы. Три леди в Барнауле хорошо играют на фортепиано и три или четыре любительских концерта, данные в течение зимы, не опозорили бы любой европейский город. У них бывают также несколько балов в декабре и январе, когда много молодых инженеров возвращается с гор, куда их посылали на восемь или девять месяцев».

Охота

Томас Аткинсон

«Долина Оби очень привлекательна для спортсмена-охотника. Приблизительно с середины июня до первого августа тысячи дупелей и бекасов гнездятся на берегах реки, в траве вокруг многочисленных озер».

Люси

«Господа развлекаются на пикниках «со стрельбой». Мне жаль, что Вы не могли наблюдать их спортивные забавы. То, как они потребляют всё вино, взятое с собой, для меня загадка, часто человек [слуга] возвращается дважды или трижды за большим количеством шампанского».

Они развлекаются тем, что ходят в гости друг к другу. «Мы так же провели много приятных вечеров в их обществе. Все чиновники обедают с начальником[1] [Nachalnik], или директором шахт, по воскресеньям, и мы, пока жили здесь, также получали приглашения от него. После обеда все гости отправляются домой, для сиесты, без которой, я полагаю, русские не могут существовать, а вечером, между семью и восемью часами, возвращаются в сопровождении леди. Молодые обычно танцуют весь вечер, а старшие играют в карты. В одиннадцать часов на стол подают ужин, и после него, в полночь, все расходятся по домам.

По средам вечером другой чиновник развлекает тесный круг друзей. Здесь господа играют в карты или шахматы, а леди берут свою работу.

Летом ни один день не проходит без пикника. Слуг посылают заранее, со всем необходимым для чая. Право, время проходит очень весело. Пикники вообще-то устраивают для развлечения детей, но к детским играм присоединяются все: и стар, и млад. Мы совершали очаровательные прогулки в лесах и собирали грибы, ягоды и цветы.

 Мы совершаем частые экскурсии за пределы города. Для пикника нет места, равного Сибири – мы можем устроиться в любом месте, какое выберем, и гуляем, где хотим. Каждая леди по очереди берет на себя обязанности хозяйки и отправляет слуг с необходимыми припасами к месту лагерной стоянки. Подобные собрания – самые весёлые, как Вы можете себе представить. Сначала леди отправляются с детьми, за ними следуют господа. Старые и молодые, право, все они отдаются этому полностью, играют во все виды игр, и, бросив заботы ветрам, на время вновь становятся детьми и скачут, прыгают, бегают и танцуют.

Мы присутствовали на бале в честь именин мадам Аносовой. Генерал Аносов[2] – губернатор Томска. День прошел весело. Танцевали до часу ночи. Вечером в небо взлетел очень красивый фейерверк. Все мы обедали у генерала, а обед здесь продолжается два часа. 

Погода была хороша, компания, во время антрактов в танцах, освежалась, прогуливаясь в большом губернаторском саду. Несомненно, сад предпочтительней жаркой и душной атмосферы салонов. Бал в июне показался мне необыкновенным».

[1] Горный начальник

[2] Томский гражданский губернатор – известный металлург, горный инженер, генерал-майор Павел Петрович Аносов.

Люси о бале в Змеиногорске

«Вернувшись в Змеиногорск [Zmeinogorsk], немного более чем через год отсутствия, …Мы сделали несколько визитов, чтобы оказать внимание, а также посещали вечера. В первом доме, куда меня пригласили, я нашла, что основным  развлечением являлась, как обычно, игра в карты. Молодые особы сидели, по сибирской моде, вытянувшись в струнку на стульях, поставленных близко друг к другу вкруг комнаты. Познакомившись со всеми, я попыталась вступить в беседу, но это оказалось трудной задачей, поскольку здесь принято вести себя очень тихо.

…хозяйка прервала нас вопросом, не играю ли я в карты. Я сказала: «Нет, я умею лишь разбирать пасьянс или гадать!» Едва я произнесла последние слова, как моя соседка попросила вынуть карты для нее. Я попыталась отшутиться, но не смогла отделаться от посыпавшихся просьб. Принесли карты, и мы отправились в гостиную, где я просидела целых три часа, болтая всякие глупости. Дамы сменяли одна другую, причём гаданием интересовались не только молодые девицы, но и старушки. Мои черные магические делишки прекратились, наконец, когда ужин подали на стол!»

«Приближается Рождество с его празднествами. Из отдаленных заводов прибывают молодые инженеры, чтобы принять участие в этих великих событиях. Я думаю, что балы будут давать в доме каждого из трех главных чиновников.

Платья и головные уборы для торжественного случая с тревогой ожидаются из Петербурга. Поскольку все подобные вещи заказывают в столице, состояние дорог вызывает много беспокойства у леди. Дело в том, что время от времени случаются неприятности – почтовые ящики с дамскими нарядами попадают в воду и всё портится».

Заказывали платья в магазинах не только через знакомых и родственников в столицах, но и по рекламе в журналах и газетах. По журнальным картинкам так же шили платья самостоятельно, вспомните разговор о выкройках двух дам, приятных во всех отношениях, из «Мёртвых душ» Гоголя.

«Вы будете, несомненно, удивлены, услышав, что мой маленький сын дебютировал в большом свете. Его пригласили на костюмированный бал, и он нарядился киргизом [а la Kirghis]. Это был недорогой, но решительно самый красивый и эффектный костюм на празднике, при том, что некоторых детей нарядили в самое дорогое платье.

Возможно, Вам интересно знать, как он был одет? Сначала на него надели красные чембары из китайского шелка, затем красивый короткий бухарский халат, из полосатой красно-желтой ткани, а полы заправили в чембары. Вместо платка вокруг талии повязали темно-синий шарф с вышитыми концами. За пояс заткнули кнут, охотничий нож и спичечную коробку. Красные сапожки и киргизская шляпа в форме лодки, дополнили его костюм. 

Шляпа оказалась наиболее трудной частью работы, но и в этом мы преуспели. Мой муж весьма тщательно, и «с научной точки зрения», выполнил её в картоне. Я покрыла шляпу красным китайским шелком и украсила золотым шнурком, коралловыми бусинками и китайскими украшениями. Перьями с груди индейки я с успехом заменила перья совы. 

В шесть часов прибыл экипаж. Мы нарядили ребёнка. Нас очень позабавило, когда он впервые увидел себя в зеркале. Тут нас поджидало одно небольшое затруднение – везти малыша нужно было далеко. Однако, недолго думая, я лишила его шляпы и с головой завернула в свой меховой плащ, где он и спал до нашего прибытия.

Музыканты сидели в приемной и только начинали танец. Звуки музыки разбудили малютку. Я привязала ему шляпу и шепнула, чтобы он шел в комнату, где шумно играли дети. Мальчик смело подошел к двери, но остановился на пороге. Очевидно, его поразило увиденное. Мы держались позади. Едва он появился в комнате, на мгновение воцарилась тишина, а затем раздались крики из всех сторон: «Это – Алатау! Это – Алатау!» Когда мы вошли, на нас никто не обратил внимания. Вокруг ребенка собралась толпа! Мадам Соколовская схватила нашего малютку и поставила в центре стола, где господа играли в карты.

Впоследствии один из детей сказал мне: «Сначала я не признал Алатау, я думал, что механическая кукла вошла в комнату на удивление нам».

«Среди развлечений в Барнауле музыка занимает исключительное место. К ней тут весьма неравнодушны. Прибытие артиста здесь всегда воспринимают с удовольствием, поскольку это разнообразит обычную рутину жизни. Во время нашего пребывания в городе здесь давали концерты два итальянца, а также Христиани[1] [Christiana], дама, которая играет навиолончели. На концертах артистам-музыкантам помогают леди, по крайней мере, те, кто не возражает играть публично и перед большим собранием».

О сибирской свадьбе. «Ухаживания тут длятся не долго – знакомство иногда составляет один месяц. Это в определённой степени вызвано большим количеством подарков, которые должен сделать жених, ведь он никогда не приближается к дому невесты с пустыми руками! Одним из подарков жениха обязательно должен быть платок, настолько дорогой, насколько позволяют средства. Я слышала о джентльмене, пославшем экспресс-курьера в Англию за платком для своей будущей невесты. 

Едва джентльмен сделал свое предложение родителям молодой особы и получил согласие, он должен быть представлен всем родным и знакомымсемьи, а также слугам. Теперь он рассматривается как член семейства, и впредь имеет право делать визиты, не будучи при полном параде.

Накануне свадьбы молодая особа собирает своих подруг на девичник. Они поют все вместе. Жених посылает им великое множество конфет, а иногда и подарки для каждой из молодых особ. Невеста также делит среди подруг небольшие безделушки, которые носила. Тем временем жених дает обед своим «друзьям бакалавра» и берет у них «отпуск».

Приданое, за день до церемонии, выставляют для осмотра друзьям, и все приходят, чтобы увидеть его. Комната, где показывают вещи, похожа на «магазин». Платья висят на стенах, столы покрыты драгоценностями, кружевами, тесьмой, шнурками, бельём в розовых и голубых лентах и всем прочим. Прежде чем всё будет упаковано и увезено в собственный дом невесты, приглашают священника, чтобы благословить все эти статьи и опрыснуть святой водой. Его, обычно, убеждают быть осторожным с бархатными платьями и прочими деликатными вещами. Но он и сам всё отлично понимает, и если вознаграждение более чем достаточно – экономит святую воду. Мне говорили, если святой отец недоволен подношением, он сердито бросает много воды на скоропортящиеся наряды. 

Жених предоставляет дом и обставляет его мебелью, а невеста обеспечивает столовое серебро и полотно, а также дюжины рубашек, халат и пару шлепанцев для своего будущего мужа. Я полагаю, имеется в виду, будто она своими собственными руками прядет лён и затем ткёт из него ткань. 

В день свадьбы невесте и жениху не разрешено видеться, пока они не встретятся в церкви. Церемония, обычно имеет место, приблизительно в 8 часов. Молодая пара, в торжественный день, до возвращения из церкви, не пьёт и не ест ничего, за исключением чашки чая без сливок.

Как только жених и его партия, родные и друзья, вошли в церковь, шафер спешит объявить о том невесте. 

Платье невесты обычно очень красиво – это полный костюм для бала, всегда чисто белого цвета, с фатой и флёрдоранжем. Ей не разрешают ничего делать для себя. Все родные и даже просто знакомые, если они не состоят в браке, приглашены помочь в украшении невесты. Ботинки из белого атласа ей надевает самый младший брат, или, если нет брата, самый близкий родственник, и он кладёт немного денег в один из них – это побочный доход femme de chambre [с франц. горничной].

В церкви с одной стороны встают родственники и друзья жениха, а с противоположной – родственники невесты. Когда церемония закончена, все возвращаются в дом родителей невесты, и здесь их встречают музыкой. Тогда отец и мать выступают вперед – не реальные родители, но пара, выбранная для этого случая. Их называют “Mere assise” и “Pere assis” [франц. посажённая мать и посажённый отец]. Молодая пара становится на колени перед ними и получает благословение, трижды осененная иконой с изображением Девы и Младенца, которую затем прикладывают к их губам. Затем берут хлеб, ставят на него серебряную солонку, полную соли, и снова благословляют. Отец и мать повторяют церемонию с каждым из новобрачных. После того, как всё закончено, новобрачные встают и, поцеловав руки тех, кто благословил их, проходят в комнаты и усаживаются на диване, где получают поздравления от гостей. Все пьют шампанское за их здоровье. Вино, как часто объявляют, чрезмерно горько, и при этом невеста с женихом должны целоваться при всех, обняв друг друга. Потом гости удаляются пить чай, а молодая пара, если у них есть другой дом, также уходят. 

Замужние родственницы невесты обязаны помочь ей снять свадебное платье. В новых владениях её одевают в муслиновый капот, расшитый шелком, и в изящный муслиновый чепец. В таком виде дамы сидят за чаем и беседой далеко за полночь. А бедный муж, в одиночестве, слоняется туда и сюда в соседней комнате, терпеливо ожидая, когда леди пожелают распрощаться. Следующим утром родители и близкие родственники приходят пить кофе с новобрачными. В тот же день в доме родителей званый обед. Всё сопровождается приглашениями, их обычно принимают с радостью и восторгом. Это даёт молодой паре возможность остаться вдвоём, чем они вдвойне и наслаждаются, получая отсрочку от посещений и посетителей».

В принципе, сибирская свадьба ничем не отличается от свадьбы московской или петербургской. 

«Время нашего отъезда быстро приближается. До окончания Рождественских праздников наши друзья и слышать не хотели об этом. Весь город танцует на балах. Нет конца домашним спектаклям и концертам. В этом году, в честь нового начальника, веселились более обычного! Полковник Строльман занял место полковника Соколовского, которого пожаловали генеральским чином.

Горный начальник накануне нового года всегда даёт грандиозный бал для всего города, нынешнее собрание стало поистине блестящим. Все были счастливы и поздравляли друг друга с наступлением Нового года под радостный колокольный звон. Наступила долгожданная минута – и вот шампанское налито и вокруг всеобщее целование! Новый год – великий праздник в России, с весёлым, пёстрым хороводом гостей. В первый день леди сидят дома и принимают визиты, а потом посещают друг друга.

Леди приложили много усилий, чтобы произвести впечатление. Каждая надела новое нарядное платье для такого случая. В предпраздничные дни забавно наблюдать прибытие почты – не счесть полученных посылок, коробок и ящиков!»

«…наш блестящий праздник внезапно омрачил непредвиденный несчастный случай. Все свечи вдруг погасли и оставили нас почти в полной темноте! Я уже говорила Вам прежде, что свечи и прочие подобные товары покупают на ярмарке в Ирбите. Но для Строльманов оказался неожиданным такой большой расход свечей в этом году, им пришлось купить стеариновые свечи в Барнауле. Право, свечи вполне прилично горели почти до половины, но далее гореть не хотели! Слуга принялся зажигать их, но безуспешно. Тогда он глубже исследовал вопрос и обнаружил, что в свечах нет фитилей!

«Перед последним балом я немного беспокоилась, не зная, чем убрать голову. …мы выращивали немного комнатных цветов, но я уже использовала последние – что прикажете делать? Я охотно пошла бы без них, но об этом не могло быть и речи. Отличная идея пришла в голову моего мужа. Я послала к мисс Аносов [Annossoff] за несколькими листьями плюща, и муж сделал для меня красивый венок с вкраплением красных ягод из сургуча на головках булавок. Венок и в самом деле выглядел очень мило».

Семёнов-Тян-Шанский, Пётр Петрович

«Хотя город Барнаул не отличался внешней красотой своих зданий, но зато внутри их всё было убрано с комфортом и роскошью, и всё казалось жизнерадостным. Общество, всё однородное, состояло из очень хорошо образованных и культурных горных и лесных офицеров и их семейств, сильно перероднившихся между собою, а также из семейств двух-трёх золотопромышленников, отчасти бывших в своё время также горными офицерами. Жили они весело и даже роскошно, но в их пирах не было той грубости, которой отличались оргии членов Главного управления Западной Сибири в Омске. Эстетические наклонности горных инженеров Алтайского горного округа проявлялись не только в убранстве их комнат и изящной одежде их дам, но и в их знакомстве как с научной, так и с художественной литературой и, наконец, в процветании барнаульского любительского театра, который имел даже своё собственное здание. Многие из горных инженеров, постоянно принимая участие в любительских спектаклях, выработали из себя тонких, образованных артистов, между которыми в моей памяти остались горный инженер Самойлов, брат знаменитого актера Самойлова, а в драматических ролях молодой горный инженер Давидович-Нащинский. В женских же ролях две из жён инженеров были также очень выдающимися артистками. 

   Одним словом, Барнаул был в то время, бесспорно, самым культурным уголком Сибири, и я прозвал его сибирскими Афинами…»

«Зима 1855--1857 годов, проведенная мной в гостеприимном Барнауле, не показалась мне скучной. Я нанял довольно уютную меблированную квартиру из нескольких комнат за 25 рублей в месяц. День проходил в разборке собранных мной богатых ботанических и геологических коллекций, в подробном осмотре и изучении предметов барнаульского музея, в пользовании тамошней библиотекой и в ознакомлении с заводскими работами; вечера же я проводил в гостеприимном, хорошо образованном и всегда приветливом барнаульском обществе. Зимний сезон был оживлён любительскими спектаклями в прекрасном здании барнаульского театра. Многие из членов барнаульского общества выдавались своими замечательными сценическими дарованиями. Совершенно первоклассным комиком был горный инженер Самойлов, старший брат знаменитого артиста, даже превосходивший своим природным сценическим талантом своего младшего брата и выделившийся ещё в то время, когда они оба воспитывались в горном корпусе. Вообще оживление и культурность этого прекрасного уголка. Сибири, прозванного мной "сибирскими Афинами", делали пребывание в нем в холодное зимнее время сибирских буранов особенно привлекательным». 

[1] Виолончелистка датского короля Э.Христиани. Гастролировала в Барнауле и Иркутске. 

можно ещё вот тут посмотреть ))) https://author.today/work/338588