Исторические отсылки и аллюзии
Автор: Александр НетылевПрисоединяюсь к флэшмобу от Анны Веневитиновой (https://author.today/post/488233). Именно основанных на исторических прототипах героев у меня нет. Прежде всего потому что я больше опираюсь на прототипы вполне современные. Однако в некоторых случаях перекличка с историческими событиями служит интересным дополнительным штрихом; их я здесь и отражу.
Устроено это будет так. Сначала общий обзор. Затем два спойлера. Под одним - фрагмент из текста, под другим - история, с которой он перекликается. Читать можно в любом порядке.
1. Килиан Реммен - Руперт Рейнский.
Принц Руперт - один из моих исторических кумиров, в чем я в свое время признавался. Кто он такой? В первую очередь ученый. Но пришлось ему выступить и в качестве политика, и в качестве полководца, и везде он добивался своего за счет расторможенных мозгов и нестандартного мышления. С другой стороны - ужасный дипломат, не умевший держать в узде свое чувство юмора и пользовавшийся репутацией черного колдуна или даже демона во плоти. Легко заметить, что все эти черты свойственны и Килиану, и особенно наглядно отсылку демонстрирует сцена из "Лжи путеводных звезд". Однако можно заметить, что разгадка сцены диаметрально противоположна.
— Вы знаете, граф, я никогда не был особенно верующим человеком.
Такое начало слегка сбило с толку аристократа, только что спорившего с ним о Боге. Псионик же тем временем продолжал:
— Несомненно, я признаю роль святой веры в нашей с вами жизни. Но простите, я ученый. Первична для меня не вера, а знание. И потому признаю я божественность Ильмадики, что ее можно доказать экспериментально, — тогда как обратного до сих пор никому не удалось.
Глаза графа опасно сузились.
— Вы смеетесь надо мной, барон? О каких экспериментах может идти речь, когда мы говорим о Боге?
— О самых простых и очевидных. Бог всемогущ, разве не так? И не даст пропасть тем, кто несет Божию волю.
В руках солдат появилось оружие, стоило юноше сунуть руку в сумку. Да, кого попало граф в свою свиту не брал. Дойди дело до драки, туго бы ему пришлось, несмотря на всю его магию. Так что пистолет Килиан доставал предельно аккуратно, держа за ствол.
После чего протянул Карстмееру.
— Возьмите, граф. Возьмите и выстрелите в меня из него.
Воцарилась тишина. Солдаты ошарашенно переваривали такое предложение. Леди Селеста прижала руки ко рту и смотрела круглыми от испуга глазами.
Её отец же явственно колебался.
— Если я после этого умру, — продолжал Килиан, — Значит, я ошибался, и ваше дело правое. Что до последствий моей смерти, не беспокойтесь: у вас достаточно свидетелей, что это было мое решение... Вот только я знаю, что не умру. Я несу волю Божию, и Она защитит меня.
Приняв пистолет, граф внимательно осмотрел его. Кремень. Взводной механизм. Порох. Пулю. Сомнения читались на его лице невооруженным взглядом. Пистолет был абсолютно рабочий, но Карстмеер явно догадывался, что должен быть какой-то подвох.
Наконец, он отбросил оружие в сторону.
— А если я выстрелю из своего пистолета? — спросил он, — Вы будете столь же уверены?
И испытующе уставился на лицо ученого, ища признаки лжи или паники. Он считал, что Килиан смухлевал с пистолетом.
Вот только на самом деле он смухлевал кое-с чем другим.
— Стреляйте, милорд, — улыбнулся чародей.
Несмотря на уверенность в собственной магии, ему пришлось призвать на помощь весь свой актерский талант, чтобы сохранить видимость невозмутимости, глядя в черный зрачок смерти. Управление квантовой неопределенностью, магия хаоса и случайности выручала его не раз и не два.
Выручила и на этот раз.
Вместо грохота пороха послышался глухой щелчок. Пистолет дал осечку. И снова. И снова.
Прекратив бесплодные попытки, Картсмеер стал внимательно осматривать свое оружие. Высыпав пулю и порох, он попробовал перезарядить его с нуля. Сменил кремень.
И все это время его люди, включая леди Селесту, пораженным взглядом смотрели на Килиана. Граф все еще сомневался, но другие поверили его игре. Да и люди на стене, ученый не сомневался, наблюдали и гадали, что происходит.
Пусть слухи множатся.
Новая попытка выстрела — и снова осечка. Одинаковых триггеров вероятности Килиан заранее заготовил аж десять штук (что весьма недешево ему обошлось).
Карстмеер сдался на седьмом.
— Пальните теперь в воздух, милорд, — посоветовал ученый, — Для полной ясности.
Условием срабатывания триггера был выстрел, нацеленный на него, поэтому на этот раз пистолет вполне успешно реабилитировался.
— Убедились?
— Это какое-то колдовство? — спросил граф.
В общем-то, он был абсолютно прав. Это было какое-то колдовство. Но в голосе его звучала неуверенность. Он сам сомневался в сказанном. А значит, этот ход был за Килианом.
(с) "Ложь путеводных звезд", глава "Правда стали" https://author.today/work/52961
О Руперте Рейнском рассказывают, что однажды на переговорах со сторонниками Кромвеля он прицепился к "круглоголовому" полковнику с предложением на практике проверить, на чьей стороне Бог. Для этой цели он нагло схватил полковничий пистолет и сказал: "Выстрелите в меня из этого оружия. Если попадете, то у вас ползала свидетелей, что я вас сам спровоцировал. Но только как Бог свят, ни в кого вы не попадете."
Полковник схватил пистолет и выстрелил. Осечка! Снова выстрелил - снова осечка. "Видите?" - спросил Руперт, - "Бог на нашей стороне!"
Полковник сбежал, мелко крестясь и окончательно уверившись, что имеет дело с нечистой силой. А на Руперта напустилась его же собственная свита: "Наше дело, конечно, правое, но нельзя же было так рисковать! Это просто чудо, что пистолет не выстрелил!"
"Чудо", - ответил принц, подбрасывая на ладони кремень от полковничьего пистолета, - "Было бы, если бы он выстрелил. Хотя, конечно, для Бога невозможного нет."
2. Фен Сюин - Матильда Фландрская.
Матильда Фландрская - первая английская королева Нормандской династии. По сути дела, живое воплощение принципа "той, кто хочет быть женой генерала, нужно выходить замуж за лейтенанта"; она схожа с Сюин своим стремлением быть женой великого человека и порой парадоксальными шагами в этом отношении. События, конечно, сильно отличаются: и распределением статусов, и вопросом публичности. Но общая логика - ровно та же самая.
— Какова ситуация теперь? — спросила Цзиньхуа, — Принц Сяолун мертв. Поскольку ты следовала моим указаниям, ты никак не привязана к нему.
Она не спрашивала, следовала ли дочь её указаниям.
Указания главы клана были непререкаемы.
— Так скажи мне. Это правда, что первый принц Веймин обвинил в убийстве третьего принца Лиминя, бросил ему вызов и одолел его в поединке?
Фен Сюин кивнула:
— Это правда. Однако третий принц невиновен в убийстве. Это достоверная информация.
— Это неважно, — покачала головой Цзиньхуа, — Важно то, что победитель определен. Когда власть находится в руках одного человека, истиной становится то, что желает видеть истиной он один. Со смертью второго принца и слабостью третьего никто не помешает принцу Веймину стать наследным принцем. Это значит, что со дня на день главы кланов поспешат направить своих дочерей в Тьянконджичен. Ты должна опередить их. К тому времени, как Отбор начнется, принц Веймин должен не сомневаться, что именно ты будешь ему идеальной невестой.
Наследница Фен промедлила, прежде чем ответить.
— Матушка... Позволь своей дочери со всем подобающим почтением высказать свои соображения.
Ни один мускул не дрогнул на лице главы клана, однако Сюин почувствовала, что она очень удивлена.
— Говори.
Сюин вздохнула, мысленно готовясь к тому, что сейчас её суждение будет осмеяно, и матушка в ней разочаруется.
— Я полагаю, что это преждевременно. Состязание еще не завершилось. Нам не следует принимать ни одну из сторон. Пока что лучше выжидать и наблюдать.
С минуту, наверное, Фен Цзиньхуа молчала.
— Ты следуешь интуиции? — спросила она наконец, — Или у тебя есть веские основания так считать?
— Не то чтобы веские...
Наследница смутилась, не зная, как сказать. Цзиньхуа, однако, приглашающе кивнула:
— Расскажи мне. Даже если твои причины окажутся глупыми, я не разгневаюсь.
— Чисто гипотетически, — ответила Сюин, — Что бы ты подумала, если бы услышала такую историю? Кто-то уличил заклинательницу одного из Шести Великих Кланов в том, что она злоумышляла против него и королевской семьи. Уличив её, он заманил её в ловушку и пленил. После чего... выпорол, как нерадивую служанку, и отпустил невредимой.
Долго длилось молчание, когда глава клана Фен так и эдак рассматривала нарисованную дочерью картину.
— Чисто гипотетически, — сказала она наконец, — Моей первой мыслью было бы, что он безумец и ищет смерти. Только безумец рискнет оскорбить великий клан, не подкрепив это демонстрацией силы вроде той, что устроил Шэнь Юшенг восемнадцать лет назад. Он не может не понимать, что после этого клан уничтожит его. Чисто гипотетически.
Последнее она явно повторила намеренно.
— Однако так как твой вопрос явно с подвохом, я могу рассмотреть и иной вариант. Возможно, он настолько уверен в своих силах, что не нуждается в их демонстрации. Говорят, что слабость кричит, а сила молчит. В этом случае это по-настоящему опасный человек.
Фен Сюин кивнула:
— Поэтому я и предложила бы выждать и понаблюдать. Чисто гипотетически.
(с) "Незримые часы", глава "Фигуры" https://author.today/work/296543
Матильда Фландрская была дочерью фландрского графа и внучкой французского короля. Помимо невероятной знатности происхождения, она была известна своей красотой, - но также дерзостью и острым языком. Считается, что самые знатные женихи Европы сватались к ней, - после чего она так или иначе оскорбляла их, и они, боясь её могущественной родни, проглатывали оскорбления и уезжали несолоно хлебавши.
Однажды к ней приехал свататься вассал её деда, Уильям Бастард. Она публично высмеяла то, что какой-то незаконорожденный мог подумать, что столь благородная дама может выйти за него замуж. Услышав об этом, Уильям подъехал к ней и так же публично стащил с лошади в грязь, после чего молча уехал.
Граф Фландрский, оскорбленный подобным, хотел немедленно начать войну. Но Матильда неожиданно заявила, что не выйдет замуж ни за кого, кроме Уильяма. Потому что по её мнению, если он, будучи всего лишь бастардом, не побоялся прогневить столь могущественных людей, то рано или поздно он станет великим, а значит, сделает великой и свою жену.
Расчет оправдался: прошло некоторое время, и Уильям Бастард устроил революцию в Англии и взошел на престол под именем короля Вильгельма Завоевателя. Матильду же он сделал своей королевой, был ей верным супругом и оставил по разным оценкам историков от девяти до одиннадцати детей.