К маяку

Джей въехал в город на рассвете.

По всем расчётам он должен был прибыть накануне вечером, но автобус неожиданно и безвозвратно сломался, и пассажирам не оставалось ничего другого, как провести ночь в отеле. Это была не первая неприятность: вылет самолёта дважды откладывали, потом долго пришлось ждать багажа, такси увели из-под носа. И вот теперь такое. Джей смирился с судьбой, отправился пить кофе, но за стойкой познакомился с парой, которая путешествовала на собственной машине — и направлялась как раз в ту же сторону, что и он. Парень сам предложил его подвезти — если только Джею по душе ехать ночью, не теряя времени.

Ночное путешествие вышло утомительным. Он проворочался на переднем сидении крошечного сааба, проваливаясь в сон урывками. Было неудобно и тесно. Девушка, свернувшись клубочком на заднем сидении, уснула моментально, иногда только трогательно бормотала что-то неразборчивое. Парень привычно преодолевал милю за милей. Высадив Джея в месте назначения, он энергично пожал ему руку, пожелал хорошего путешествия и пустился в дальнейший путь.

Джей устал, был взбудоражен, раздосадован и очарован одновременно. Его глаза готовы были распахнуться от восхищения, а душа — от любви. Разум твердил, что всё в его отважном вояже идёт наперекосяк, а романтичность, которую Джей начал открывать в себе некоторое время назад, возражала, что неожиданность — лучший спутник чуда. Он никогда не бывал в этой прибрежной деревушке, которую уже готов был счесть идиллическим уголком; никогда не бывал в Ирландии. Ему всё казалось достойным внимания, хотя, по правде говоря, ничего подобного пока не попадалось. В Дублине он не успел осмотреться после прилёта — сразу отправился на автовокзал. Ночью ничего не мог разглядеть в неуютной тьме.

Гостиница оказалась закрыта; туристы в деревушку, носящую гордый статус города, не паломничали — обычно они заскакивали сюда проездом, делали несколько снимков, запрыгивали в машины и мчались дальше, — а дежурить с самой зари в ожидании заезжих гостей владельцу, видимо, казалось блажью. Не сезон. Для того чтоб забронировать номер, требовалось просто написать письмо. Джей так и сделал. Из ответа следовало, что проживание обойдётся ему недорого, а окна будут выходить на «один из живописнейших уголков нашего славного городка».

Кто же знал, что Джей Томсон, двадцати семи лет от роду, пожалует в город на рассвете?

Кофейня и паб тоже были закрыты. Джей уже переборол отчаянную жажду сна и отчаянную зевоту, но это имело оборотную сторону: взамен он хотел есть и мечтал о горячем кофе. Податься было некуда. Это ничего, сказал он себе. Даже очень хорошо. Он осмотрит город в невинности раннего утра. Улицы ещё нежатся в пуховых остатках сна. Так он сможет ощутить атмосферу города. Багаж его был не столь велик, чтоб не позволить прогулку. Рюкзак да сумка.

Несколько центральных улиц он обошёл за полчаса. В разгар дня, когда открыты бары, сувенирные лавки и рестораны, знакомство с достопримечательностями удалось бы растянуть на пару часов. Сейчас же витрины встречали его прикрытыми веками. Зацепиться было не за что. Сиротливо хлопала вывеска. Раскачивалось на ветру кашпо с мелкими синими цветами. Сбегающую к причалу улицу Джей миновал совсем быстро. Ноги сами вели вниз. Он очутился на скромной площади перед набережной. В сезон здесь, наверное, торговали рыбой или мороженым, или и тем, и другим. Сейчас она удручала запустением. Дул холодный северный ветер. Джей поднял воротник и принялся всматриваться в игру серо-голубых волн и белых барашков. Справа, примерно в полумиле, сквозь дымку водной взвеси проступал серый силуэт маяка. К нему по узкому, как чулок, мысу пунктиром тянулись домишки — их вереница обрывалась в какой-то полусотне метров от уходящей в море каменистой гряды. Слева растопырили пальцы причалы с многочисленными лодками. Бледный песок выглядел слежавшимся, твёрдым и холодным, как не согретое любовными ласками ложе. Почти сползая к пляжу, на набережной приткнулось летнее кафе. Предсказуемо необитаемое. Вряд ли оно распахнёт двери в ближайшие неделю-полторы.

Джей для порядка подёргал дверь.

— Эй, — раздалось за спиной.

Джей обернулся и увидел девушку. Душа его, жаждущая восхититься, встрепенулась. Он восхитился.