Союз (не)равных
Автор: AnevkaНикогда не верила в счастливый исход отношений, в которых один на другого смотрит снизу вверх, будь то дружба или любовь. Есть в этом всё же нечто противоестественное. Равное партнёрство - наше всё.
И вот, пробежалась мысленно по брачным союзам, которые заключались в моих историях, и задумалась: равные они, или нет? С одной стороны, если посмотреть, то вроде бы нет: кто-то маг, а кто-то нет, кто-то долгоживущий, а кто-то человек, кто-то умеет петь ультразвуком, а кто-то видит вместо людей животных. Но если с другой стороны посмотреть, то все преимущества одного супруга компенсируются иными преимуществами другого: социальный статус, родственные связи, работа важная... В общем, всё плюс-минус сбалансировано.
Но тут же про мезальянс спрашивают...
А вот нашла. Один, но нашла.
Представлять себе лицо рыжего викинга в момент, когда он увидит Сигрид чужой женой, было щемяще-горько и оттого приятно. Гордо пройдёт мимо жена Ульва, позванивая золотыми запястьями и покачивая зелёными серьгами. Редок в этих землях малахит, а что редко, то и ценно. Синие глаза у каждого второго: что у Эрика, что у ярла… Уговаривает себя Сигрид, а сама себе не верит: страшно на жениха глядеть. Противно даже. Худой, невысокий, волосы цвета воронова крыла, а кожа бледная, и той же каменной зеленью отливает, что и глаза. Будто хвори туманные, от которых Ульв викингов избавил, на себя забрал.
Прикусила невеста губу, на жениха украдкой всё же поглядела. Боязно, а любопытно. Кто он, Ульв Стейнсон с Зелёных Холмов? Как добрался сюда один, без ладьи и драккара? Почему не носит бороды, как подобает мужчине? Горы сокровищ для подарков будущей жене и её родичам будто из-под земли достал. Но более всего интересно, что такое ярл Альвгейр ему сказал, когда незаметно со спины подошёл. Тихо сказал, чтоб гости не расслышали. Хоть Сигрид и рядом была, а ни словечка не разобрала – на чужом наречии ярл к зятю обратился, будто ясень листвой зашелестел. Ульв волчьими зубами заблестел. Говор чужой у него оказался, а слова знакомые:
– Откуда такие мысли, ярл? Ты же меня знаешь.
– Знаю. – Голос Альвгейра морозными рунами затвердел. – Отсюда и такие мысли. Не убережёшь Сигрид…
– Разве ты не слышал мою брачную клятву, ярл?
Съёжилась молодая жена от жёсткого тона и вспомнила, что Ульв Стейнсон мудрой Вар обещал: до самой смерти оберегать и защищать жену, а также весь её род. Вот только про любовь ничего не говорил.
Скрипнул Альвгейр зубами, да в сторону отошёл, факел первым зажёг.
Идут молодые в круге огня своих гостей, и чем дальше, тем страшнее тени, которые Ульву на лицо ложатся. Кажется он Сигрид то волком, то вороном, то вовсе страшилищем с носа драккара. Отсюда мыслям уже к Эрику мостик. Картинка с серьгами-браслетами поблекла, далеко уже где-то… а ненавистный муж – вот он, руку протяни. Процессия остановилась. Двери закрыл и запер, остались молодожёны одни, наедине со свадебным ложем. Ой, не так себе брачную ночь Сигрид представляла. Были в мечтах рыжая страсть, восторженный крик и сладостный стон в объятиях статного викинга. А вот страшного карлика, тянущего к Сигрид тонкие паучьи лапки, не было. Что ж ты, синеглазый Эрик, наделал? И до того себя жалко стало, что забылась на секундочку дочь ярла – тихо всхлипнула. Ульв небрежно развалился на медвежьей шкуре. Равнодушно сапоги скинул.
– Будет уже, не трясись. Ты не в моём вкусе.
Брак этот, правда, так и не был консумирован... но брак есть брак,
Она подошла к самой черте, где заканчивалась трава и начинался каменистый берег чёрного озерца, и подняла руку. Так, будто опиралась ладонью на стену. Ульв тоже сделал шаг вперёд, прижался к преграде щекой, отрывисто произнёс:
– Я… умер бы… за то, чтоб снова… прикоснуться к тебе.
Мэб в первый раз взглянула ему в глаза. И прошептала ласково, настолько ласково, что это звучало, как насмешка:
– Границу убери, дурак.
Ульв долго молчал, словно купаясь в сиянии её глаз. Рука его, вопреки воле хозяина, стала медленно подниматься, стремясь к открытой ладони королевы.
– Люблю… тебя, – прозвучало так, будто слова вырвались у цверга прямо из груди, разорвав её на части.
И тут Сигрид не выдержала. Она уже несколько минут наблюдала за разговором, хоть и не понимала ни слова кельтской речи. А, впрочем, чего там понимать? Сияющая волшебной красотой королева туманов (девушка при виде её даже зубами скрипнула: да уж! Ни с кем не перепутаешь!) явно издевается, а на Ульва смотреть жалко. Чуть на ногах держится. При последних словах Мэб лицо у него такое сделалось, будто она мужу Сигрид нож в сердце воткнула и повернула пару раз. Вот! Мужу Сигрид. Жена она ему или кто? Надо действовать, для того и пришла.
– Не отдам! – завопила дочь ярла так яростно, что Альвгейр мог бы гордиться её боевым кличем. И бросилась между Ульвом и Мэб, обхватила мужа за пояс, отпихнула в сторону, благо он и не сопротивлялся. То ли от неожиданности, то ли колдовство, которым Мэб его к себе тянет, на Сигрид не действует.
Тонкая бровь королевы издевательски изогнулась. Следующую фразу она произнесла на понятном Сигрид языке:
– Кошечку решил завести? Стареешь уже?
– Я – его жена, – огрызнулась дочь ярла и твёрдо встретила взгляд повелительницы фей. – И я его тебе не отдам!
Ульв дёрнулся и слабо застонал. Сигрид обняла его, прикрывая собой, хорошо, что худой да невысокий, уткнулась лбом в грудь и прошептала:
– Всё будет хорошо, слышишь?
Королева Мэб хмыкнула и поиграла пальцами в воздухе. Вышивка на рубашке Ульва тут же ощетинилась золотыми копьями-нитями, каждая из которых тянулась к Сигрид.
– Вот как, – произнесла волшебница, и Ульв опустил голову, ссутулил плечи, в одночасье будто состарился и высох. – Что ж, цверг, у тебя хорошая жена. Самоотверженная. Прощай. Мне больше незачем к тебе приходить.
Сигрид не поверила ушам. Она ожидала чего угодно: грома и молний, сгущающегося и душащего её тумана, страшных всадников с синими глазами, но никак не того, что Мэб развернётся и исчезнет. Вместе с белым маревом.
Они стояли так ещё некоторое время. Ульв молчал и не шевелился, девушка ласково гладила его по плечам и шептала утешения:
– Всё прошло! Она не вернётся! А если вернётся, я ей, знаешь, как? Ульв? Ты меня слышишь?
– Сигрид, – сказал вдруг Ульв, и в его голосе было что-то, чего раньше она в нём никогда не слышала. Сигрид подумалось, что это нежность.
– Что? – она прижалась к твёрдой груди ещё теснее, рассеянно отметив, что не слышит стука сердца.
– Если бы я не поклялся Вар защищать тебя, я бы сейчас тебя убил.