Рецензия stot на "Сорни-Най" и немного (много!) котиков

лежит тут https://author.today/review/496264 Вот её полный текст.

Жил да был посреди XVIII века на Урале охотник Ванхо. Увидел на празднике Вороны (весеннем, каком же еще, это вороны приносят весну, вы не знали?) прекрасную Евью девушку-ворону, влюбился до солнечного света из глаз, договорился с нею и с родителями, а осенью узнал – отдали его любимую духам горы. Не по воле духов, не по ошибке. По злому умыслу.  Принял меры и пошел спасать.  Кто сказал «Орфей»?, подождите, это слово должны произнести позже – и не вы.

Параллельно в тех же местах жила и была Российская империя образца государыни Анны Иоанновны – и, в числе прочих задач, (эксплуатации недр, заселения края и запойной борьбы меж сегментами себя), по мере сил, несла свою веру и свой закон тем, кто не ушел достаточно далеко.  А уж если ее просят рассудить дело, в котором, ее, империи, закон оказывается нарушен… так что уральский сюжет сразу же расходится с древнегреческим – по следам певца не шла воинская команда с (крайне недовольным) проводником из местных рудознатцев и приказом найти (да, даже там), задержать (да, даже там) и непременно доставить.

спойлер (показать)

Представьте, это история о любви и доверии. К женщине, к своему делу (и в каких неожиданных формах порой – например, глядя на одного из второстепенных и не особенно приятных героев, имеет смысл помнить:  он историк и автор толкового словаря, очень многое дожило до наших дней, потому что его жадный глаз это увидел, а перо – зафиксировало, сохранив от смерти), к миру вокруг (всем трем мирам) – не слепая, зрячая и знающая, и ищущая знаний, к спутникам, вещам этого мира, красоте. О том, как человек действует из любви, растит ее, строит вокруг себя, почти для себя незаметно, как ручейник – свой домик, или хотя бы пытается сохранить внутри себя… а потом, там, где нет ничего – это она помнит его, защищает его, создает выход для себя и для другого.  Не ее спасают – она спасает.

Или не действует, не растит и не строит, а, столкнувшись со злом, берет и передает его дальше. Так тоже бывает.

И это детектив, где два довольно неожиданных сыщика идут по следам катастрофы, пытаясь понять, что случилось с нетрусливыми, опытными вооруженными людьми (кто сказал «Перевал Дятлова» - правильно сказали) на стыке ночи и холода, природы и культуры, и того, что они сами сделали из себя.  Читают текст по снегу, и камню, и найденным уликам – а потом пишут его заново, чтобы гора, уже забравшая столько жизней, не взяла больше.  (А за ними по цепочке следов внутри текста идет читатель – и видит то, что видят герои, и многое из того, что они не видят – но еще больше зависит от того, останется ли читатель на проложенной тропке, внутри колеи – или рискнет посмотреть вокруг.)

А еще – это история об историях.  О том, что люди рассказывают о себе и о мире, о том, из каких подробностей и зачем составляют их, и как эти истории, в свою очередь, меняют их самих и тех, кто вокруг – вот сказал тот будущий историк «Орфей»… и запечатал судьбу. Возможно, и свою тоже. И как всякая хорошая история, она составлена из точных знаний и прописанных подробностей, бытовых и этнографических (очень многое, например, говорит о человеке то, что он не морил свою собаку голодом перед охотой в краю, где так поступают все; очень многое говорит о человеке то, что после лет и лет солдатчины он способен помнить о чем-то еще), из того, что доступно героям – и тех ракурсов, с которых они видят.

Например, задним числом, история Евьи может быть прочитана и так:  продажный шаман, отдав духам девушку, которая весной уже успела показаться им, танцуя Ворону, отправив ее на гору в летней одежде, сам предложил ее этим самым духам в совсем другом качестве, вовсе не как жертву – это если вы верите в духов. А если не верите, то можете подумать, что Евья, которая верит, увидела выход в рамках своей культуры. Как Егорий увидел совсем другой выход – в рамках своей.

Почти каждый кусок мозаики в рассказе можно перевернуть – и прочесть с другой стороны, и сложить новый узор.

Ну а кроме того, это просто хорошая повесть – то бишь, история. Про охотника, его собаку-Тишину и его солнечный огонь, про девушку Евью, что ушла от смерти насквозь, не оставив ей ничего, про рудознатца Егория, который убил дракона и не заметил, про крылатых коней, про непроницаемые границы культур и места, где эти границы рушатся, про то, что такое быть человеком и им остаться, и про очень живой Урал от костей земли до опасного высокого неба.

Всякий раз, когда на меня падает рецензия, я чувствую себя так, будто увидела радугу. И, конечно, это огромное счастье, когда рецензент читает твою книгу с интересом, экстраполируя прочитанное на свой культурный кругозор. Мне в этом плане везет с рецензентами (поклон на четыре стороны :)). Ничуть не умаляя достоинств остальных моих замечательных друзей, добавлю, что для stot (как и для многих из вас!) русская и русскоязычная литература является делом жизни. 

Сегодня с утра был сильный дождь, и мама попросилась не ехать на дачу, так что я пользуюсь этим и отсыплю вам котиков из раскопанных старых запасов.

Качество паршивое, но снимок приведен для сравнения, это моя нога. После заселения в наш дом котя две недели рыдал взахлеб и успокаивался только у меня на руках. Так две недели я его на левой руке и держала. Спал он на моей подушке, лежа на спинке, чмокая розовой чушкой и прижав кулачки к груди. задние лапки вытягивал. Он спал, а я умилялась. 

Заодно на последнем фото можно видеть мое рабочее место (помните такой флэшмоб?).