Перемалываю

Неделю назад закончил новый рассказ из цикла «Коммунада». Он начинался с шутки, забавной сцены, сложившейся в голове. Воображение разыгралось, и я понемногу воплотил сюжет. Как часто бывает, в какой-то момент персонажи стали действовать помимо моей воли, и рассказ получился не тем, что я задумывал изначально. Мало того, он сам встроился в цикл, как продолжение ранее написанного другого рассказа — я это понял внезапно и удивился, потому что этого я тоже не задумывал.

И вот — я поставил в рассказе точку. Но для некоторых персонажей точка не наступила, и я тут же сел за новый рассказ, чтобы дать им финал по делам их. Пишется не без затруднений — я стою перед бездной вероятных событий, бесконечностью вариантов развязки. Но знаю, как все закончится. Не знаю — чем, но знаю — как.
И, как только второй рассказ придет к финалу, а потом немного настоится, я опубликую оба.
А пока — покажу немного антуража и чуть-чуть познакомлю с героями. Хотя по отрывку вы вряд ли догадаетесь о жанре, о деталях стилистики и о модели мира в повествовании.

Дальний рев мотоцикла всполошил Подгузовскую ребятню. Стайка босоногих недорослей сыпанула на дорогу. Дети, как сурки, вертели бритыми головами. Но, стоило по-стрекозьи стремительному ИЖ-Меркадеру показаться на пригорке, беспризорные разбежались, хоронясь за кривыми заборами и в дремучих зарослях конопляника. Последним в калитку ближнего дома вломился рахитичный карапуз, на кривеньких ножках не поспевший за остальными. Тут и там в щелях заборов заблестели любопытные глазенки. На дороге в гордом одиночестве остался разбойного вида малолетка в синих сатинетовых штанах. Сжимая по камню в каждой руке, он с вызовом поглядывал на приближающегося мотоциклиста. Комиссар затормозил в шаге от пацаненка, нарочно крутанул рукоять акселератора, взъярив Меркадера. Шалопай не дрогнул, наоборот -  замахнулся каменюкой.

– А ну, отставить! - Крикнул комиссар, глуша мотор.

Но пострел уже метнул камень куда-то в сторону. Степан Федосович проследил траекторию. Камень врезался в покосившуюся воротину соседнего подворья. На той воротине сидел потасканный одноглазый котище и умывался, нисколько не испуганный. 

– Смазал. - Констатировал комиссар.

– Зуб даю, я иво, тварюку, ишшо зашибу! – процедил обладатель сатинетовых штанов. – Тот раз глазюку выбил, другой раз совсем прибью. Нна, падла! – Второй камень пролетел над головой зевающего кота.

– Перелет. –  Констатировал комиссар. –  Как тя звать, пионер?

– А ты кто таков? Шпиен поди, али беляк. Щас дядьям крикну - запытают тебя.

– Комиссар я. Из ГубЧК. Степан Федосыч. – Луженый пошарил в нагрудном кармане кожанки. – Вот. Документ имеется.

– Грамоте не учен. – Буркнул котобой. – Звать Макаркой.

– Ну, здорово, Макарка. – Комиссар стянул краги и протянул ладонь.

Пионер с размаху вложил в нее свою грязную сухую ладошку. Тут же с прищуром наклонил голову на бок.

– Левольверт есть? Дай пострелять.

– Можа и дам. Коли председателеву избу покажешь.

– Не знаю никаких плед-седателей. Старосту спрашивай.

– Ну покажь, где староста тута.

– Покажу, коли покаташь.

– Прокачу. Подь сюды. - Комиссар потянулся к мальчишке. Тот сперва отпрянул, потом, нахмурившись, приподнял руки. Степан Федосыч бережно подхватил тощее тельце. Из оттопыренных карманов сатинетовых штанов посыпались камни. Комиссар усадил провожатого перед собой. Тот немедленно вцепился в руль и стал подражать звуку мотора, разбрызгивая слюни.

– Бррррр!

Комиссар ухмыльнулся, топнул ногой по рычагу стартера, крутанул акселератор. ИЖ-Меркадер с ревом сорвался с места, унося восторженного мальчишку. Четное число детских глаз смотрели ему вслед с завистью. Один нечетный - кошачий, смотрел с презрением.