Попаданец и беременность

Предположим, мы пишем про попаданца в СССР, в 1980 год, когда еще не было ни УЗИ, ни тестов с двумя полосками.

Я это точно писать не буду, так что, если кому зайдёт, можете взять себе -- со ссылкой на меня в примечании автора к аннотации.

---------------------

- Мне надо с тобой серьёзно поговорить.

Он посмотрел ей в глаза и улыбнулся:

- Я знаю, что ты хочешь сказать. Ты ждёшь ребенка?

Она удивлённо переспросила:

- Как ты догадался?

- А о чём ещё мы можем говорить серьёзно? -- Он потянул её к себе и обнял, прижав к груди. -- Завтра пойдём в ЗАГС подавать заявление.

- Я завтра не могу, -- смутилась она, -- у нас две пары у Завалишина и лабы по физике.

- Ну, значит, выберем день на неделе, когда ты сможешь. Тянуть не будем. -- Он нашёл её губы и впился в них так, что уже через пару минут на обоих не было ни одного предмета одежды. Диван они еле успели разложить.

Потом он лежал на спине, сложив кисти на затылке, а она, опершись на локоть, водила пальцем по его груди:

- Какие у тебя венки! Голубые и нежные!

Он, на самом деле, стеснялся этого: не успел ещё раскачать тело реципиента до нормальных боевых кондиций. Под тонкой кожей не было ни жира (что хорошо), ни приличного мышечного корсета (что плохо).

"Как ты догадался?" -- а вы знаете, что у беременной женщины характерно меняется запах? 

Ну конечно: знают это те мужчины, от которых беременели, причём женщины достаточно близкие, чтобы успеть принюхаться. 

Он-то имел такой опыт -- в прежней жизни. Тогда от первой он сбежал, вторую послал, унизив, а на третьей женился, о чём не жалел потом ни разу. 

Там были у него от третьей двое детей, и он по ним страшно, дико тосковал -- чувствуя вину, что не смог до тамошней смерти вывести обоих сыновей в люди. Слишком много занимался делами -- которые и привели его на эту сторону бытия.

Но здесь будет иначе, и здесь не будет у него ничего дороже, чем вот эта женщина и общие с ней дети.

***

[прошло довольно много месяцев]

Он поддразнивал её, напевая на мелодию Фельцмана, известную и в этой реальности:

И было в последнем триместре у них

огромное пузо,

огромное пузо,

огромное пузо --

одно

на двоих!

При этом на каждом "огромное пузо" -- легонько тыкал в упомянутое.

Она обижалась и спрашивала:

- Я страшная, да? Я толстая, да? Ты меня больше не можешь любить такую, ведь да?

Он прижимал её к груди, нежно целовал в губы, в уголки глаз, в темя:

- Ты самая лучшая, ты самая красивая, ты единственная! Я никого никогда не буду любить, кроме тебя!

И сам верил в то, что говорил.

Там, в прошлой жизни, женщин было у него много, и он не ценил их. Да и они его не ценили, кроме последней жены, пожалуй -- да и то...

А здесь... 

Почему-то вот это мягкое тепло, вот этот молочный запах, которые исходили сейчас от первой здешней жены -- кружили ему голову и погружали в море нежности и эйфории, которых он и не знавал в прежнем мире.

И заставляли рычать и беситься при одной мысли, что его женщине и их ребенку может что-то угрожать.

Хотя в этой реальности жизнь была намного безопаснее и спокойнее, чем в преыдущей. И единственное, что могло бы -- теоретически -- быть угрозой -- если бы он не мог обеспечить своей семье достаточный уровень жизни.

Что ж, стоило стараться.