Хозяин, Котёнок, остальные и погоня...

Шёпот страха - громче крика радости

«Песни Койота»

 Раньше: Башкортостан, бывш. объект МО, в\ч ….. (координаты засекречены)

            - Что у нас сорока на хвосте принесла? Мм-м, да ты не пустая, моя милая птичка.

            Птичка, переступив цепкими когтистыми лапами, повернула нижнюю, мыслящую голову, коротко каркнула. Подставила брюшко, кожистое, без оперения, с вшитым плотным кармашком-футляром. Бумага, туго свернутая в трубочку, разворачивалась с трудом. 

            - Интересно…

            Пальцы, нежно державшие тонкую кальку, пережившую Войну и Беду, пахли плохо. Так, что крылатый вестник, каркнув, подпрыгнула на месте, потешно поджав парные и неразвитые лапки-крючья. Дернулась, стараясь оказаться подальше от рук и пальцев. Пальцы ЕЁ человека, отправлявшего сюда, тоже пахли неприятно. Но не страшно.

            Сильные чистые руки с редкими пигментными пятнами сухой льдисто-белой кожи пахли многим. Смертью, болью, спиртом, кишками, кровью, табаком, сталью, дезинфекцией. Они смердели мельчайшими крохам кости, мозгового вещества, сукровицы и чужой кожи. Под выпуклыми, крепкими и острыми ногтями ничего не виднелось. Как и кожа, ногти всегда были чистыми. На это уходило много времени, но работа того требовала.

            Вестник опасливо отступила еще немного. Сразу после шелеста полностью развернутого донесения.

            - Как интересно… Котенок, иди сюда, послушай, что прислали нам из Кротовки. Ко мне, живо!

            Черный круглый глаз мыслящей головы косился на тень, возникшую в коридоре. Голова рабочая обладала тремя глазами и даже крохотным четвертым сзади. Но это рабочая голова, здесь, внутри, она спала. А крохотная соседка жила за них обеих. И за большое тело, выращенное здесь два года назад. 

            Тень она знала. Это тень частенько приходила в птичник, крала из клеток яйца и пила. Иногда вытаскивала из инкубатора птенцов и ела сырыми. Жадная и всегда голодная. Хозяин тени, покрытый серым пухом, ей во всем потакал, наедаясь до отвала при любой возможности. Вестник помнила, как мягкие ловкие пальцы со спрятанными в подушечках коготками чуть не сцапали ее. Тогда еще птенца-подростка. Тень и ее хозяин пугали. Но не так, как человек, державший бумагу.

            - Какие интересные события творятся в мире. Помнишь, Кротовку захватили те личности, пришедшие с Бузулука. Военные, Котенок. С танком? С танком, да. Я как всегда был прав, когда нашел того человека. Из этого… Ордена. Стоило ожидать, ведь войсковых соединений в Оренбуржье всегда хватало. А уж закрытых полигонов тем более. Так, что дальше? Письмо позавчерашнее, наша птичка задержалась. Нехорошая птица…

            Вестник каркнула, подпрыгнув и желая улететь. Тонкая цепь, пристегнутая к кольцу на лапе, не дала. Натянулась, бросила ее на полку. Это движение пальцем, это «а-я-я-я-й» мыслящая голова помнила. После него многие сестры умирали. 

            - Она понимает, - мурлыкнула пушистая тень, - понимает…

            - Конечно понимает, глупое ты создание. Я же не просто какой-то там биолог-исследователь. Кто я, котенок?

            - Вы гений, хозяин.

            - Пакость… - сильные белые пальцы взялись за мягкое вытянутое ухо, скрутили. Пушистая тень жалобно мяукнула. – Ты позволяешь себе сомневаться во мне, мерзкая мохнатая гадина. 

            - Нет, хозяин, нет…

            Пальцы брезгливо стряхнули волоски. 

            - Слушай дальше, мелкая дрянь. Наш человек сообщает о походе в сторону Отрадного. В погоне за весьма интересной особой. Ты понимаешь? Ба… да ее ищут и со стороны Новой Уфы. Эти чертовы коммуняки. Хм…все становится совсем интересно. Ей интересуется этот чертов мутант по имени Мастер… Мастер, тоже мне. Урод, зазнавшееся как бы божество, чертов мутант... Живущий в мерзости и смердящий собственной гнилью… и называющий себя так пафосно… Мастер… 

            Котенок, гладящий ноющее ухо, откровенно хотел удрать. Так же, как и вестник. Но они оба боялись человека с сильными пальцами, пахнущими смертью. Хозяина.

            - Девочка с талантом. Девочка, умеющая, возможно, многое. Или пустышка вроде тебя, Котенок. Не шипи, ты мне все равно дорого, маленькое гадостное чудовище. Итак, что мы имеем?

            Он прошел к своему столу. Большому, чистому, лишь с рабочим журналом, аквариумом с мерзкой шипастой маленькой рыбкой и подложкой для записей. Сел в удобное кресло, усмехнулся. 

            - Птичка задержалась. На два дня. Вторая, переданная с ней же в Кротовке, не вернулась. Скорее всего, Котенок, что наш человечек умер. И что мы имеем? Немало. Точку отправления и точку назначения. Отрадный и Дёма. Сколько у нас дорог? Котенок, я накажу тебя. Почему при слове дороги карта еще не развернута?

            Котенок кинулся к стене напротив, разворачивая карту. Включил две большие лампы, освещая ее. Хозяин откинулся в кресле. Блеснули стекла очков. Вестник, переставшая пытаться разорвать цепочку, каркнула.

            - Котенок, надень нашему питомцу удержалку. Мне надо рассуждать.

            Вестник, безуспешно пытаясь разбудить рабочую голову, подпрыгнул. Котенок поймал его, выпущенные когти вцепились в грудь, вырывая перья. Плотная резина обхватила клювы, оба, стянула. Вестник мотала своей головой, пытаясь освободиться. Котенок, сильно сжав оба крыла у основания, крутанул их против часовой. Хрустнуло, вестник упала, постукивая головой по полке.

            - Ты злобная тварь… нельзя просто убить несчастное создание?

            - Я люблюу-у-у есть живы-ы-ыми-и-и, хозяин.

            - Глупость какая-то. Хорошо. Не забудь потом отстирать комбинезон и принять антигельминтный препарат. Так, посмотрим. Котенок, скажи мне, хотя… что я… скажи… На выбор несколько путей. Если от Отрадного двинуться к Дёме, то главная цель это Абдулино. Хотя даже попадание туда не страхует беглецов от погони. Майор Войновская, как понимаю, относится к своей задаче серьезно. И остановить ее сможет только гарнизон коммунистов. А он в Белебее. То есть у наших ребят впереди триста километров. 

            Котенок, сидя у спрятанного в стене чугунного радиатора, заинтересованно муркнул. Он очень любил когда перед беглецами триста километров. Тогда на них можно поохотиться. Если Хозяин разрешит. 

            - Что? Ты заинтересовался, мое кровожадное безмозглое чудовище? И откуда ты свалился на мою голову? Триста километров и несколько вариантов пути. Рассмотрим все по порядку.

            Трасса М-пять. Не надо откидывать такой вариант, Котенок. Им всего лишь надо дойти до Красного Яра или Серноводска, и все… дальше прямо по ней. Вдоль нее много опасностей, но там не заблудишься. И есть поселения. 

            Железная дорога. Длиннее, путанее, но надежнее. Вдоль нее можно добраться до коммунистов и их гарнизона, в отличие от трассы. По трассе же наши путники доберутся только до перекрестка между Октябрьским и Белебеем. И…

            Котенок, чуть не задремав, вскинулся.

            Пальцы барабанили по столу ритм. Рваный и злой. Шерсть мутанта встала дыбом. Хорошего ждать не стоило.

            - Быстро за Борменталем, - хозяин достал из ящика стола тяжелую стеклянную бутылку, - Одна нога здесь, остальные там. Стоять!

            Мутант остановился. Слушать и слушаться. Не задумываясь выполнять все. Только так можно выжить здесь, в доме Хозяина. 

            - Ласку, Проводника, Бледного, Ча, Миноса и Блэкджека. Их тоже.

            Котенок понесся по едва освещенному коридору. Мимо стальных дверей, хранящих секреты, пахнущих лекарствами, металлом, смертью и болью. По выщербленным временем плиткам пола, с бесчисленными следами от каталок и ногтей с когтями. Хозяин не захотел просто поднять трубку телефона или нажать на кнопку срочного вызова. Ему просто нравилось гонять Котенка. Но тот не спорил, себе дороже.

            - Так… - Хозяин отхлебнул марочного коньяка. «Арарат» заканчивался, но он знал, что его найдут и принесут. Есть что просить у него, валяясь в ногах и выполняя любое требование или приказ. Просьб не было. Он никогда не просил чего-либо у своих слуг. Не заслуживали. 

            - Так, - говорить с самим собой давно стало привычкой, - что мы имеем еще? Донесения от санитара из Новой Уфы. О чем? О чем, о чем, о важном. Мозаика складывается прекрасная. Ближайшая и доверенная к Дармову старший лейтенант Уколова отбыла в неизвестном направлении. И перед этим санитары привезли из Чишмов сталкера Пулю. Нашего хорошего знакомого, Котенок, Пулю. А, ты ушел… и ладно. А наш человек в Ордене сообщил о том, что девушку могут встречать из Уфы. Полагаю, что это и есть Пуля и Уколова. Уже плюс. 

            Ах, да. Еще один путь. Практически прямой. В обход обитаемых мест и дорог. На Приютово. Да, так и есть. Хорошо… Не испачкайте ковер, олухи!

            Вестник, слабо трепыхающаяся на полке, повернула голову к новым теням и их людям. Вернее, не людям. Таким же, как она, странно изменившимся в Беду организмам, пусть и прямоходящим. 

            Котенок перепрыгнул через хозяйский ковер, его гордость, настоящий туркестанский узорчатый ковер. Прижался к горячему чугуну, устроившись удобнее. Рядом со своими братьями он стоять не хотел. И терпеть их не мог. Кроме Ласки. Ее Котенок любил. 

            Гибкая и невысокая, в темном комбинезоне, в свитере с высоким горлом. До плеч остриженные рыжие волосы с белыми прядями. Узкое тонкое лицо с черными глазами практически без радужки. «Грачи» с тройкой ножей на поясе и бедрах. Его подружка, Ласка, такая же хищная, как ее четвероногие тезки.

            На остальных Котенок своего внимания не тратил. Не заслуживают. И он даже развернулся к ним тем местом, где у нормальных кошачьих есть хвост. А вот к ней повернулся лицом, умудрившись скрутиться чуть ли не в баранку. 

            - Вы звали, профессор? – Борменталь, как всегда в лабораторном костюме, позевывал. На дворе стояла ночь. 

            - Надо полагать, дорогой ассистент, что да… Раз уж вы здесь. Все в сборе? Все. Борменталь, подготовьте птенцов. На каждого из этой группы.

            Вестник, никак не желающий умирать, тихо дышала на полке. Мыслящая голова, всматриваясь в высокие фигуры, еле заметно приоткрывала клюв. 

            Самое плохое, что мир мог сделать со своими детьми после Войны, случилось. У каждого по-разному. Для гнездовья ворон, живших у Кумертау личное горе стало общественным. 

            Вестник за свою недолгую жизнь вдоволь наглоталась ветрами и воздухом. Ее крылья рассекали серые тучи у Оренбурга, рвали сизые туманы у Волги, уносили прочь от огромных сородичей, желавших ею перекусить повсюду, от Самары до Новой Уфы. И вестник всегда возвращалась. 

            Беда изменила ее стаю бездумно и походя, лишь задев самым краем своего аспидно-черного плаща. Погибла большая часть ворон, а оставшиеся стали другими. Таких как она, с двумя головами, мыслящей и рабочей, оказалась половина.  Все самки. Самцы остались сами собой. 

            Каждое гнездо рождало по три-пять птенцов. Одного ворона и вестников. И вестники всегда возвращались к своим сестрам, ведомые внутренним маяком. Благословение и проклятье. Хозяин нашел их быстро. И забрал нескольких, остальные прилетели сами. 

            Только птичник, только разведка, только полеты с письмами к агентам Хозяина, живущим в разных уголках ближайших областей. Смерть каждой чувствовали остальные. И неслись назад, стараясь добраться к семье, ведомые инстинктом и зародышами чувств. Мыслящие половины вестников не могли по-другому.

            - Проводник, ты отправишься в свою вотчину, в Похвистнево. Бледный и Блэкджек, к Абдулино. Остальные должны ждать у Бавлов… без выкрутасов!

 Ваша цель доберется в одну из этих точек. Молодая женщина, сильная, умелая. Евгения Уколова, старший лейтенант СБ коммунистов. Наемник, с каким-то странным именем. Девчонка по имени Дарья. И еще один человек, Пуля. Ты, Ласка, его знаешь? Это ведь он поймал тебя у Стерлика и продал Борменталю? Его сложно не узнать. С ним настоящий самородок. Кот-мутант по имени Саблезуб. Он и девчонка нужны мне живыми. Хотя нет, мне нужна только девочка. Если притащите мне кота и лейтенанта, то… премия. Бонус. Профилактическая процедура вне очереди. Поняли?

            Стоящие перед ним кивнули. Процедуру каждый получал раз в полгода. И еще одна? Любой из-за нее сделает что угодно. Хозяин усмехнулся, так и оставаясь в тени. 

            Он гений. Он просто Бог для этих искореженных Войной тел. Век мутанта чаще всего короток. А если помочь ему стать короче, и потом давать им возможность жить из-за обновления организма, и подавать это как благословение… Это могущество. Самое настоящее могущество. 

            - Идите. Времени в обрез. Неделя, не больше. И запомните, девочку только живой. Да, она не просто девочка. На всякий случай, Борменталь, выдайте каждому по транквилизатору, а лучше по три. Вырубите ее, и потом занимайтесь остальными. 

            - Почему? – прогудел Минос.

            Хозяин вздохнул. В здоровяке замечательно слились воедино два чудесных качества: сила и послушание. Вот только попутчиком последнего стала тупость. Зачем, почему…

            Но стоило ответить. Его могущество стояло на их плечах. Терять бойцов жаль.

            - Потому что она, как мне кажется, запросто сможет вскипятить мозг каждому из вас. Даже тем, у кого они отсутствуют. Идите. Надоели.

            Дверь закрылась. Котенок, идущий последним, облизнулся. Здесь уже можно жрать. Вестник слабо дернулась, когда зубы прокусили шею рабочей головы. И все.

Мир свихнулся, Мир окунулся в Войну и почти сгорел. На пепелище павшей цивилизации мы строим нашу жизнь заново, строим во время Беды. Беда порождает разных детей, её дети могут оказаться спасителями, а могут безжалостно убивать. Её дети - мутанты, нарушающие все биологические законы.
Но у Беды есть свои герои. Герои, идущие по дорогам стали, крови, боли и силы воли.
В лучших традициях постапа - хардкорно, с монстроуродами и с уродами-людьми в нужном количестве. ТТХ и патроны, копья и ножи, топоры и мускулы - все идет в ход.
Читать: https://author.today/work/series/18688