О речи персонажей

Интересный флэшмоб от Anevka -- о речевых характеристиках персонажей. Мне, кстати, довелось однажды услышать в свой адрес упрек, что у меня все персонажи разговаривают одинаково. Но я, разумеется, сильно сомневаюсь в его справедливости. В чем и постараюсь вас убедить.

Начну с самого простого: с региональных особенностей. Сейчас у меня персонажи заговорят на разных изводах вульгарной латыни (каюсь: выдумывал их сам, примешивая в речь одного из персонажей ("местного") испанские и португальские компоненты (поскольку дело происходит в Вестготском королевстве). Очень надеюсь, кстати, что здесь из речи еще и можно уловить, кто здесь плут, а кто простак.

1.

– Эй, юноша... – начал Родри. – Как тебя зовут?

– Лукиу кличут меня, – с готовностью отозвался парень.

– Значит, так, Лукиу... – Родри напустил на себя задумчивый вид, немного помолчал. – Видишь вон там кучку ослиного дерьма?

– Вон ту? – радостно откликнулся парень. – Вижу! Почтенный господин, а почтенный господин... – запнувшись, парень вопросительно посмотрел на Родри.

– Зови меня доминус Родерикус, – важно представился тот, исковеркав свое имя на римский лад.

– Хорошо, домнэ Родригу, – покладисто кивнул парень. – Так я отнесу угощение домнэ Домитиу?

Не утерпев, Родри удивленно хмыкнул: так чудно́ его еще не называли никогда.

Или вот. Разговаривают две девушки: мнящая себя истинной римлянкой бриттка, тщательно выучившая классическую латынь, и дочка трактирщика из всё того же Вестготского королевства, использующая латынь вульгарную:

2.

Так что сейчас Олаф лишь тихонько хмыкнул и пожал плечами. Затем он облегченно перевел дух и вновь потянулся к дверной ручке: дурное наваждение от него вроде бы отступало.

– Какие такие варвары? – послышался тем временем голос Серен. – Ах полно, домина Аквилина! В Африке давным-давно живут добрые римляне, а всяческих вандалов сто лет как прогнали!

– Ох, домна Стелла! – немедленно отозвалась Аквилина. – Ты бы слышала, что у нас в «Орле» болтают! Там же пустынники теперь сплошные – куда до них вандалам!

 Тут есть и разница и в степени сложности предложений, и в использовании "книжных" и разговорных оборотов, и в обращениях ("домина" и "домна"). Забавная (надеюсь) деталь: якобы "римлянка" Серен, представляясь Аквилине, назвалась Стеллой (попросту переведя свое имя с бриттского на латынь). И то, что не попало в цитату: сама-то Аквилина называет себя Акилиной.

3. А вот тут эта ситуация доведена чуть ли не до предела. Героиня, владеющая русским языком и латынью, и герой, у которого родной язык -- некое балканско-славянское наречие (которое я ему сделал из македонского, болгарского и сербского языков, хотя, возможно, стоило взять за основу церковнославянский), пытаются общаться друг с другом по-славянски (только вот у каждого славянский язык свой)

Сердце у Таньки испуганно екнуло. В следующий миг она резко обернулась. И облегченно перевела дух.

– Званко?

– Мо́йто и́ме е Здравко, – обиженно буркнул паренек в ответ. – Нэ Званко.

Вот теперь Танька смутилась даже больше, чем от подслушанных морских ругательств. Второй раз за день переврать имя оруженосца Ладди – это надо же было умудриться!

– Извини, пожалуйста... – пробормотала она. – Я не хотела тебя обидеть.

На лице Здравко мелькнуло недоумение – и тут же сменилось улыбкой.

– Това́ нэ е оби́дно, – быстро проговорил он, чуть отводя взгляд, а затем, внезапно перейдя на латынь, заявил: – Ты хорошо говоришь по-нашему, только не всегда понятно.

– М-м-м... – только и смогла произнести в ответ изрядно озадаченная Танька. Вот что это такое сейчас было – комплимент или упрек?

– Сэр Владимир так же, как ты, говорит – хорошо, но непонятно, – продолжил между тем Здравко.

Тут Танька наконец опомнилась. И первым делом спросила – тоже на латыни, во избежание недоразумений:

– Так это он тебя прислал? За мной?

Здравко молча кивнул в ответ. Затем, чуть подумав, помотал головой.

Так ничего и не поняв, Танька вопросительно посмотрела на него.

– Нэ, го́спожо, – произнес тот наконец. – Ле́карят те пови́ка.

Уж слово «лекарь» Танька узнала сразу! И тут же кивнула:

– Я сейчас.

Ответила она на всякий случай все-таки на латыни.

4. Ну и большой кусок для самых терпеливых. Обратите внимание, как разговаривает Эмлин (профессиональная телохранительница, получившая очень разностороннее образование и способная выдать себя за представительницу разных социальных слоев), когда изображает из себя простушку-бриттку, когда разговаривает с сыном своей подопечной и когда мысленно говорит сама с собой. :) Заодно сравните речь простых ирландских воинов с речью того же Владимира. :)

 – Слышал? – громким шепотом нарушил тишину один из уладов.

– Может, крыса? – после недолгой паузы откликнулся другой.

Тут-то Эмлин и вмешалась.

– Никакая я не крыса! – нарочито возмущенно воскликнула она звонким голосом.

Снова воцарилась тишина – и снова ненадолго.

– Девка... – задумчиво произнес первый улад.

– Ты откуда здесь взялась? – тут же подал голос второй, явно обращаясь к Эмлин.

– Со свиданки, поди, – мрачно подхватил третий. – Город второй день в дейрской осаде, а им и горя мало!

Эмлин едва сдержала возглас удивления. Про осаду она, разумеется, знала, но до сих пор не имела представления, какие именно враги подступили к городским стенам. По правде сказать, она думала скорее на пиктов, в крайнем случае – на славившихся вероломством скоттов Дал Риады. Но чтобы это оказались такие же нортумбрийцы, только с юга королевства!

Виду, однако же, Эмлин не подала – а продолжила отыгрывать роль простушки-служанки.

– Вот еще! Меня госпожа за водой послала! – фыркнула она.

Кто-то из уладов хохотнул, другой тотчас же шикнул на него.

– Ты это, не шуми особо, красотка, – негромко вымолвил третий улад – обладатель мрачного голоса. И в голосе этом прозвучала столь недвусмысленная угроза, что Эмлин непроизвольно напряглась и сжала рукой древко дротика.

Опомнилась она, впрочем, почти сразу. Ну в самом деле, не драться же ей было с уладами – одной с троими! К тому же Эмлин и разглядеть-то их толком не могла: в темноте беззвездной ночи были различимы лишь расплывчатые силуэты. А главное: в чем был бы смысл такой схватки?

А вот сбежать Эмлин сейчас смогла бы несомненно. Но о подземном ходе тогда пришлось бы забыть.

– Хорошо, не буду, – покорно произнесла она тихим голосом.

Снова ненадолго воцарилось молчание. Затем вновь заговорил мрачный улад.

– Ты здешняя?

– Нет... – жалобным голосом пролепетала Эмлин. Выдать себя за местную она не рассчитывала.

– Откуда гаэльский знаешь?

– Так госпожа научила, – нашлась Эмлин. – Она же у меня ирландка.

– Хм... – отозвался мрачный.

– Ты в городе давно, красотка? – вмешался его товарищ.

Тут уж Эмлин и задумываться не стала. Город она почти не знала, да и смысла лгать не видела.

– Так третий день, почтенный господин, – бодро протараторила она, не забыв пояснить: – Сами-то мы из Камбрии.

И Эмлин замерла в тревожном ожидании. Вообще-то она сейчас рисковала: отношения с камбрийскими ирландцами у уладов всегда были напряженными. Но особого выбора у нее не было: о своем бриттском акценте она прекрасно знала.

– Хозяйка – десси, что ли? – хмыкнул мрачный.

– Сразу видно, что баба южанка, – буркнул другой улад. – Послать служанку невесть куда на ночь глядя! Тьфу!

Облегченно переведя дух, Эмлин опустила дротик. Похоже, риск себя оправдал: улады стали ей сочувствовать. Разумеется, цену этого сочувствия она понимала и особых иллюзий не питала. И все-таки начало разговора ее обнадежило.

– Где живешь-то? – спросил между тем мрачный.

– Возле Кер-Мирддина, – как можно беспечнее откликнулась Эмлин. – У са́мой Туи.

– Не, я не о том, – прогудел мрачный совсем миролюбиво. – Здесь, в Дин Гире, где живешь?

Тут уж Эмлин совсем приободрилась. Назвать этот город Дин Гиром, а не Беббанбургом, мог только человек, про меньшей мере знакомый с бриттами, а скорее всего – много с ними общавшийся.

– Почтенный господин... – начала она.

И не договорила. Внезапно на одной из темных фигур что-то серебристо сверкнуло. «Нож, что ли?» – успела подумать Эмлин – и тут же сверху на нее обрушился яркий холодный свет. Непроизвольно она вскинула глаза – и увидела выкатившийся в крошечную прореху между облаками диск луны.

А еще через мгновение мрачный улад громовым голосом рявкнул:

– Значит, служанка, говоришь? А что так вырядилась?

Вот и случилось то, чего так боялась Эмлин: предательский лунный свет в один миг уничтожил плоды всех ее стараний! Сердце у нее упало от отчаяния, а ноги сами понесли прочь – но не прямо к дому, где томилась в плену ее госпожа, а в сторону, в боковую улочку, – туда, где не было ни уладских моряков, ни англских воинов.

– А ну стой, лисье отродье!

Внезапно по ногам Эмлин что-то с силой ударило. Не удержав равновесия, она с разбегу рухнула в разлившуюся на пути лужу. А вскочить уже не успела: бежавший позади улад, тяжело дыша, обрушился на нее сверху и всей тушей вдавил в грязную, пахнущую тиной и тухлыми яйцами воду, лишив возможности сопротивляться. Еще через мгновение луна, словно сочтя свою миссию выполненной, вновь скрылась за тучами, и улицу заполнила густая, непроглядная тьма.

 

* * *

 

– Ты только посмотри, Филху: у нее еще и дротик!

Трое уладов обступили Эмлин – извалявшуюся в вонючей жиже, насквозь промокшую, дрожащую от холода и бессильной злости. Обладатель мрачного голоса – тот самый, что сбил ее палкой с ног, обрушив в лужу, – стоял за спиной и крепко держал ее за плечи стальными ручищами.

– Чтоб мне сгореть! – ахнул в ответ товарищ мрачного. – А я-то уши развесил!

– Небось полюбовница какого-нибудь англа, – подхватил третий. – Сказывают, тут к ним, бывает, и бриттки прибиваются.

Эмлин возмущенно мотнула головой. Мрачный тотчас же отвесил ей пинок пониже спины.

– Подергайся тут у меня, паскуда!

Достойно ответить ему Эмлин не могла: и руки, и ноги были у нее сейчас связаны тонкой, но крепкой морской веревкой.

– С чего бы англской хахальнице в штанах бегать – да еще и с дротиком? – тихо пробурчал вдруг один из уладов.

В ответ мрачный пренебрежительно хмыкнул:

– Тебе, Филху, не всё равно? – и еще сильнее сдавил Эмлин плечи.

– Не всё... – начал было тот в ответ – и вдруг, оборвав фразу, торопливо выкрикнул: – Махун, сзади!..

В следующий миг, промычав что-то нечленораздельное, Филху затих. А затем у Эмлин за спиной раздался срывающийся голос мальчишки-подростка:

– А ну отпусти ее! Живо!

От неожиданности Эмлин вздрогнула всем телом – и тут же тихо простонала от досады. Чего она сейчас уж точно не ожидала – так это возвращения Владимира. Выходит, все ее усилия по спасению сына Хранительницы пошли прахом!

На миг железная хватка мрачного ослабла. Эмлин отчаянно рванулась – и тут же, не сдержавшись, издала стон: сдирая кожу, в лодыжки, колени и запястья ей врезались тонкие, острые веревки.

– Куда, вонючка! – рявкнул улад, снова сдавливая ей плечи.

И тут опять случилось нечто неожиданное. Совсем рядом в темноте прозвучал неуловимо знакомый голос, низкий, мужественный, но в то же время удивительно мягкий. И голос этот произнес с явственным северным бриттским акцентом:

– О, кого я слышу! Провалиться мне, если это не Махун О’Дувах из Донегола!

– Тьфу ты... – буркнул мрачный. – Сэр Талврин, ты, что ли?

– Кто ж еще? – хмыкнул бритт. – Эй, девчонку-то и правда отпусти – она из Неметониной охраны.

Мрачный удивленно присвистнул.

– Ого! Выходит, она и не врала почти!

– Эта девочка вообще врать не любит, – не задумываясь откликнулся бритт. – Она же при сиде всё время – вот и набралась от нее привычек!

Тут Эмлин наконец сообразила, почему голос бритта показался ей знакомым. Как раз такой был у одного из рыцарей, сопровождавших короля Элвина.

– Хм... – задумчиво произнес Махун – теперь Эмлин уже знала имя мрачного улада. – Никогда я с ши дел не имел – не везло как-то... – На мгновение он замолчал, а затем тихо добавил: – Слушай, сэр Талврин, скажи ты уж своим: пусть Филху и Адара отпустят!

Бритт снова хмыкнул.

– А это уж не мне решать, – заявил он неожиданно. – Как смотришь, великолепный?

– Хорошо, сэр Талврин! – бойко ответил Владимир. – Сейчас!

Вскоре совсем неподалеку на два голоса зазвучала сочная гаэльская брань. И тогда мрачный Махун наконец разжал свои железные пальцы. А Эмлин бессильно опустилась на землю.

Просидела она, впрочем, недолго. На фоне голосов возбужденно переговаривавшихся уладов послышались быстрые шаги. Совсем рядом вдруг вспыхнул желтый с синеватыми прожилками огонек – Эмлин сразу же узнала гленский спиртовой фонарик. Затем над ней склонилось напряженное лицо Владимира.

– С тобой всё в порядке?

Эмлин нахмурилась, бросила на него недовольный взгляд.

– Ты почему здесь? Я же просила...

Владимир явно смутился. Даже при неярком свете фонаря было видно, как к его щекам прилила кровь.

– Ну а как иначе-то? – пробормотал он и отвел глаза.

– А свет зачем? – продолжила Эмлин. – Если его заметят...

– Да пусть замечают, – улыбнулся Владимир. – Тем, кто на городских стенах, сейчас не до нас, а в доме – там уже всех освободили.

Эмлин удивленно вскинула глаза. В следующий миг сердце ее бешено заколотилось.

– Освободили? – не веря услышанному, переспросила она.

– Ага, – тряхнув черной непослушной прядью на лбу, подтвердил Владимир. – Король Элвин оказался молодец – да и мама не растерялась. В общем, рыцарей освободили, а те англов повязали...

– Рыцари?..

– Ну да. Кстати... – Владимир чуть повернул голову, показав взглядом на бритта – Это сэр Талврин ап Ллин – он из дружины короля Элвина. Я тебе потом о нем расскажу, а пока пошли!

Эмлин поспешно кивнула. В чем в чем, а в этом Владимир был прав: вообще-то ей давно полагалось быть при госпоже.

– Я сейчас. Только веревку развяжу.

– Давай лучше я, – тут же откликнулся Владимир.

Неожиданно для себя Эмлин покорно кивнула – хотя только что была уверена, что при свете фонаря легко справится с веревками сама. Но от заботы Владимира у нее так сладко заныло сердце! А тот склонился на ней, и его покрытая юношеским пушком щека оказалась совсем рядом с ее губами. «Вот бы поцеловать... нет, хотя бы дотронуться! – внезапно закралась в голову безумная, совершенно неуместная мысль. – Нет, нельзя никак! Он сын Святой и Вечной – а я кто?»

– Прости, принц, но доверь это мне, – развеяв грезы Эмлин, послышался голос Махуна, внезапно заговорившего на неплохом бриттском. – Здесь морские узлы. А веревка хорошая, резать жалко.

– Да, ты прав, конечно, доблестный гаэл, – после короткой паузы отозвался Владимир, и в его голосе Эмлин почудилось тайное сожаление.

Ну вот, как бы... :)