Блохастые писатели, или Творческий онанизм

Писатель, если он уважает себя и читателя, постоянно учится: совершенствует свой слог и манеру письма, штудирует словари, учитывает замечания и правки редактора с корректором, чтобы не косячить в будущем, читает образовательные фолианты, наполненные мудростью Великих Древних под редакцией Йог-Сотота полезными советами от дипломированных буквоедов, прочим образом растёт как творческая единица. Он волен подать заявку в литературную резиденцию АСПИР или на конкурсный отбор литмастерской Лукьяненко, дико поохотиться на Вишневского или вписаться в разного рода литературные движухи для молодых авторов. С одной лишь целью — становиться лучше. И ключевое слово тут «лучше», а не «становиться», ведь глагол подразумевает процесс, не результат.

Но, поскольку даже в самом красивом парке, по дорожкам которого вы прогуливаетесь, вас могут поджидать собачьи фекалии, в жизни на пути к «лучше» писателя подстерегают всякие неприятно пахнущие опасности. Какие же? Вот они:

• Идеальный сюжет.

• Идеальный текст.

• Идеальная форма.

• Идеальный смысл.

Вокруг каждого из пунктов роятся стайки сектантов, перебирающих лапками и с жужжанием перелетающих от одного идеала к другому. Им, как раз, важен именно процесс, так как результата они никогда не добьются. Вероятно, и не ставят такой цели, в глубине души понимая, что не суждено. Эти секты (на то они и секты) с радостью принимают в свои ряды неофитов, чтобы никогда не выпустить, не дать двигаться дальше, затащив в трясину букводрочерства. В результате автор начинает топтаться на месте в окружении таких же бедолаг, формирующих тусовочки, организовывающих конкурсы и междусобойчики «для избранных», устраивающих сеансы груминга и голландского штурвала с турецким хороводом (не яндексите, если не знаете, что это).

Поскольку дети всех возрастов любят примеры с сексуальным подтекстом, зайду с козырей и в лоб. Описанное выше сродни постижению всех сакральных тайн и техник мастурбации, что, безусловно, доставит самому рукоблуду удовольствие, но не научит его заниматься сексом. И даже групповые занятия не помогут, потому что вокруг собрались такие же онанисты, знающие тысячу способов передёрнуть и ни разу не возлежавшие с женщиной. А даже если и возлежавшие, то характеризующие этот опыт как «слабое подобие левой руки».

Адекватный писатель никогда не занимается бесконечной «ловлей блох». Зачем? Есть корректор, который дочистит то, что автор упустил. Идеального сюжета, который понравится всем, никогда не создать. Обязательно найдётся душнила или читатель нижней парой глаз, который отыщет, к чему прикопаться. С формой тоже самое. Читателей нельзя засунуть в машину для бриться из анекдота, чтобы у них стали стандартные лица. В нашем случае — мозг. У каждого читателя восприятие индивидуальное, под всех не подстроиться. Про смыслы вообще не стану заикаться. В моих книгах порой усматривают такое, о чём я и не задумывался. Это, кстати, здорово, если, конечно, комментатор не спорит с голосами в своей голове.

И что же в итоге? Махнуть на всё рукой да писать, как бог на душу положит? Нет. Я не зря в самом начале написал, что уважающий себя и читателя автор учится. Просто когда вы слышите про какой-нибудь супер-конкурс, после которого мало кто выживает, или про объединения, после критики в которых неделю сидеть больно, помашите на них веточкой и скажите: «Кыш-кыш!» Ничего, кроме мозолей на руках, вам там не приобрести. Идите своим путём, становитесь лучше, учитесь на ошибках, пишите проду!

За сим раскланиваюсь. Ваш робот.