Поэт человеческой души

Сегодня – 214 годовщина со дня рождения Роберта Шумана. Музыка великого немецкого композитора  нашла признание во всём мире. Слова композитора «Разум ошибается, чувство — никогда» могут служить эпиграфом не только к его собственным произведениям, но и к творчеству целой плеяды композиторов-романтиков. П. Чайковский считал, что будущие поколения назовут XIX век шумановским периодом в истории музыки. И действительно, музыка Шумана запечатлела главное в искусстве его времени — ее содержанием стали «таинственно-глубокие процессы духовной жизни» человека, ее назначением — проникновение в «глубины человеческого сердца». А еще он говорил: «Талант работает, гений творит».Роберт Шуман, первенец в семье библиофила-букиниста и издателя Августа Шумана, родился 8 июня 1810 года в саксонском Цвиккау. Отец, умерший, когда Роберту было 16, успел передать сыну благоговейное отношение к искусству и поощрял его занятия музыкой. Это он попросил органиста местной церкви И. Кунтша об уроках для семилетнего сына. Роберт купался в родительской любви и радовал ранними успехами. Мать называла его «солнечным зайчиком». Десятилетний Роберт не только был увлечен импровизациями на фортепиано, но уже сочинял музыку. В игре на фортепиано он достиг небывалых для своего возраста успехов. Но не менее, чем музыка, его влекла к себе литература, в изучении которой он сделал большие успехи в годы учения в гимназии. Еще мальчиком Роберт стал страстным поклонником Байрона и Жан Поля.

Он рос домашним ребенком, и когда после окончания гимназии встал вопрос о выборе профессии, не воспротивился желанию матери видеть его студентом юридического факультета Лейпцигского университета. Тут и произошла судьбоносная встреча 18-летнего студента с Фридрихом Виком, учителем игры на фортепиано. Услыхав блестящую игру девятилетней дочери Вика, Клары, Шуман загорается желанием брать у него уроки. Мать и друзья семьи отговаривают его – ведь музыка мешает постижению профессии юриста -  и настаивают на переводе в университет Гейдельберга, подальше от искусителя Вика. Но через год Шуман возвращается в Лейпциг и не просто записывается на уроки к Вику, но поселяется в 1831 году в его доме как квартирант. Учитель сулит ему большой успех. Хрупкая большеглазая Клара снова перед его глазами. Ей двенадцать.

Шуман мечтает о карьере виртуоза. Но заболевание правой руки вследствие усиленной механической тренировки закрыло для него карьеру пианиста – у него парализовало несколько пальцев. Что ж, об исполнении музыки навсегда забыто, остается её сочинять.

Шуман берет уроки композиции у Г. Дорна, изучает творчество И. С. Баха и Л. Бетховена. Уже первые опубликованные в 1830 -31 годах фортепианные произведения  - Вариации на тему Abegg, «Бабочки» - обнаружили самостоятельность и огромный талант молодого автора. 

В 1833 году Шуман придумал музыкальное братство Давидсбунд -  сообщество музыкантов, которое, по замыслу автора, должно было противостоять филистерским взглядам на искусство. Шуман назвал своё сообщество в честь библейского царя Давида. По идее композитора, члены Давидсбунда так же борются с мещанским отношением к музыке, как автор псалмов боролся с племенем филистимлян. Идеал истинного искусства он видит в произведениях Ф. Шуберта и Ф. Мендельсона, Ф. Шопена и Г. Берлиоза, в музыке венских классиков, в игре Н. Паганини и юной пианистки Клары Вик. Членами воображаемого общества, именовавшимися давидсбюндлерами, стали как живущие на момент создания братства музыканты, так и те, кого уже не было в живых: Бетховен, Шуберт, Бах. Членами сообщества были и выдуманные Шуманом персонажи, а также гофмановский герой — безумный капельмейстер Иоганнес Крейслер, пугающий обывателей своей фанатичной преданностью музыке. Его портрет мы находим в «Крейслериане» — одном из самых вдохновенных шумановских созданий. Некоторые из членов общества, современников Шумана, например, Г. Берлиоз, Ф. Мендельсон на самом деле никогда не принимали участия в жизни братства. Активные же его члены собирались в одной из кофеен Лейпцига. Давидсбюндлерам Шуман посвятил одно из самых известных своих произведений: «Танцы давидсбюндлеров».

Тем временем шестнадцатилетняя Клара покорила Вену. Сам Паганини предложил ей совместный концерт. Похоже, именно в это время она одержала самую большую победу – завоевала сердце Роберта Шумана. 

С 1834 г. Шуман становится редактором, а затем и издателем «Нового музыкального журнала», ставившего своей целью борьбу с поверхностными сочинениями композиторов-виртуозов, наводнивших в то время концертную эстраду, с ремесленным подражанием классикам, за новое, глубокое искусство, озаренное поэтическим вдохновением. Свои статьи он пишет в оригинальной художественной форме — нередко в виде сцен, диалогов, афоризмов. Их Шуман, раскрывая две стороны своей натуры, подписывал именами вымышленных давидсбюндлеров – мечтательного Эвсебия и пылкого Флорестана. В написанной тогда сюите характеристических пьес «Карнавал» Шуман создает музыкальные портреты членов «давидова братства» — Шопена, Паганини, Клары (под именем Киарины), Эвсебия, Флорестана.

Вторая половина 30-х годов прошла у композитора под знаком борьбы за право соединиться с Кларой Вик. Она принесла с собой высшее напряжение душевных сил и высшие взлеты творческого гения Шумана. Одно произведение за другим - «Фантастические пьесы», «Крейслериана», «Новеллетты», «Юмореска», «Венский карнавал»! Особо следует отметить Фантазию до мажор, про которую Святослав Рихтер сказал: «Фантазия Шумана — произведение глубоко сокровенное; она не просто значительна, она неисчерпаема. Второго такого сочинения нет».

Когда у старого Вика открылись глаза на любовь дочери и ученика, он восстал – считал Шумана пианистом - неудачником и ничтожным, безвестным и нищим композитором. Роберт был отлучен от дома, а Клару отец увез от греха подальше, организовав длительные гастроли. Лишь через полтора года Роберту удалось на концерте передать ей письмо, где он просил ответить лишь одним словом. Если это будет «да», он станет бороться за их счастье. Ответ был положительным. Летом 1839-го, заручившись согласием Клары, Шуман подает заявление в Высший апелляционный суд с просьбой разрешить им пожениться. Вику удалось затянуть процесс более чем на год. Шуман, не теряя времени, продолжал самообразование, и Лейпцигский университет присудил ему степень доктора философии. Когда молодые уже потеряли надежду, суд вынес решение в их пользу. Отец в суде публично проклял Клару.

Первый год супружеской жизни стал для Роберта Шумана годом песен. Необыкновенная чуткость к поэзии, глубокое знание творчества современников способствовали осуществлению в многочисленных песенных циклах и отдельных песнях истинного союза музыки с поэзией,  В день свадьбы Шуман преподнес своей невесте цикл романтических песен «Мирты», которые написал в ее честь. Клара не осталась в долгу и украсила свадебный убор миртовым венком. На слова Гейне, Эйхендорфа, Шамиссо («Любовь и жизнь женщины»), Бернса, Байрона, Г. Х. Андерсена было написано более 100 песен (а в целом он – автор 200 песен). С Гейне Шуман встречался в Мюнхене в 1830 году и на его слова написал два цикла: «Круг песен» и «Любовь поэта».

Жизнь и творчество Шумана в 40-50-х годах протекали в чередовании подъемов и спадов, во многом связанных с приступами душевной болезни, первые признаки которой появились еще в 1833 году. Взлетами творческой энергии отмечены начало 40-х, конец дрезденского периода (в столице Саксонии Шуманы жили в 1845-50 годах), совпавший с революционными событиями в Европе, и начало жизни в Дюссельдорфе (1850). Шуман много сочиняет, начинает выступать как дирижер. В Дрездене и Дюссельдорфе он руководит также и хором, с увлечением отдаваясь этой работе.

В 1843 году Шуман начал преподавать в консерватории, учрежденной в Лейпциге Мендельсоном-Бартольди, которого он назвал Моцартом Х1Х столетия. В 1844 году он сопровождает Клару в гастрольной поездке в Россию. Они побывали в Москве и Петербурге, были удостоены приема в Зимнем дворце. В ту пору его музыка здесь была неизвестна, и он впервые почувствовал, что является лишь мужем своей жены. Это его больно задело; чтобы забыться, он потянулся к бутылке. Раньше он не очень задумывался над тем, что растущая семья держится в основном на заработках Клары. Хотя она и рожала каждые полтора года (у них родилось 8 детей), ей не пришлось их вскармливать и обихаживать: для этого были кормилицы и няни, а потому вопреки желанию мужа она много концертировала. Поездка в Россию принесла, тем не менее, большие впечатления. Позднее музыка Шумана очень быстро стала неотъемлемой частью русской музыкальной культуры. Ее любили Балакирев и Мусоргский, Бородин и особенно Чайковский, считавший Шумана самым выдающимся современным композитором. Гениальным исполнителем фортепианных произведений Шумана был Антон Рубинштейн.

По возвращении из России у Шумана наступает период депрессии, начинаются звуковые галлюцинации. Тонкая до болезненности нервная система Роберта начинает давать сбои. Семья переезжает в Дрезден, где квартира побольше и жизнь поспокойнее. Понадобилось два года для восстановления здоровья. А потом – опять работа. Шуман значительно расширяет круг жанров. Он пишет одну за другой четыре симфонии, из которых наиболее замечательна Третья, «Рейнская»; целый ряд камерных ансамблей, 2 сонаты для скрипки с фортепиано. Из под его пера выходят концерты для фортепиано, виолончели, скрипки, программные концертные увертюры («Мессинская невеста» по Шиллеру, «Герман и Доротея» по Гете и «Юлий Цезарь» по Шекспиру). 

Одной из кульминаций всего творчества композитора явилась музыка к драматической поэме Байрона «Манфред» — важнейшая веха в развитии романтического симфонизма на пути от Бетховена к Листу, Чайковскому, Брамсу. Постановка в Лейпциге единственной оперы Шумана «Геновева» по Ф. Геббелю и Л. Тику, близкой по сюжетным мотивам немецким романтическим «рыцарским» операм Вебера и Вагнера, не принесла ему успеха. Зато неустанными и успешными  были поиски композитора в области вокально-драматической музыки - оратория «Рай и Пери» по Т. Муру, Сцены из «Фауста» Гете, баллады для солистов, хора и оркестра; духовные произведения. Услышав «Рай и Пери», сам старый Вик приглашает «дорогого Шумана» к примирению.  

В сентябре 1853 года на пороге дома Шуманов в Дюссельдорфе возник с рекомендательным письмом от знакомого скрипача Йозефа Иоахима явно робеющий синеглазый юноша по имени Иоганнес Брамс. Усадив незнакомца за фортепиано и услышав первые такты, Роберт вскричал: «Подождите, это должна слышать Клара!». Роберт и Клара не сдерживали и не скрывали восторга от прослушанного. Брамс был на седьмом небе от похвал.

В тот вечер  Клара записала в дневнике одно слово: «Гений!». Гостеприимный Роберт с радостью пригласил юношу, которого назвал «евангелистом Иоанном в музыке», погостить в их доме. Брамс провел у Шуманов месяц. В пору общения с Брамсом Роберт пишет свою последнюю статью «Новые пути»: «Я знал и надеялся, что грядет Он, тот, кто призван стать идеальным выразителем времени; тот, чье мастерство не проклевывается из земли робкими ростками, а сразу расцветает пышным цветом. И он явился, юноша светлый, у колыбели которого стояли Грации и Герои». Никто из троих не подозревал, чем обернется эта встреча.

В это время силы Шумана уже точила хроническая болезнь, приносившая ему и физические, и душевные страдания, усиленные варварским лечением. Он впадал в депрессию, прогрессировала его душевная болезнь. Присутствие Брамса в доме не заставило ее отступить, тем более что от Роберта не укрылась юношеская влюбленность Брамса в жену.  

Трагедия назревала. 7 февраля 1854 года Шуман незаметно выскользнул из дома и под проливным дождем побежал к мосту через Рейн. Добежав до его середины, он бросился в реку. Его спасли рыбаки. По требованию спасенного его поместили в частную психиатрическую лечебницу под Бонном. Случилось то, чего он с ужасом ждал уже несколько лет: дурная наследственность догнала. Одна из его сестер тоже кончила суицидом. Напрасно взывал: «Не дай мне Бог сойти с ума!». Не в силах побороть влечение к Кларе и чувствуя себя предателем по отношению к Шуману, перед которым он благоговел, Брамс покинул их дом и уехал в Гамбург. Там он узнал о случившемся и поспешил на помощь. Беременной восьмым ребенком Кларе запретили видеться с мужем. Оправившись после родов, оставив детей на попечение Брамса, Клара стала концертировать. Да, нужно было зарабатывать, содержать дом, детей и больного мужа. Взвалив на себя эту обязанность, она проявила неженскую силу и мужество. Но главное, что толкало ее в путь – это страсть к музыке. 

Всё время, что Шуман находился в лечебнице, Брамс изливался Кларе в любви (письма сохранились) и сочинял музыку, которая дышала страстью. Его не останавливали дети, тем более, что они привязались к «дяде Брамсу», и разница в возрасте в 14 лет - ведь его мать была старше отца на 18 лет, правда, жили они как кошка с собакой. Он посещал Шумана в лечебнице, и они говорили о Кларе, каждый – о своей любви к ней.

Из лечебницы Шуман так и не вышел. Жизнь покинула его 29 июля 1856 года, ему было 45 лет. У постели умирающего на коленях стояла Клара, тут же был и Брамс. Разумеется, он занял место в сердце Клары, ей льстили любовь и преданность молодого мужчины. И ее глубоко оскорбило его неожиданное охлаждение после смерти Шумана. В октябре 1856-го он безвозвратно покинул ее дом. Клара осталась навсегда вдовой великого Шумана. Дружеские отношения связывали Клару и Брамса до конца. Они переписывались и общались на концертах. Она концертировала до 72-х лет, исполняя музыку Шумана и Брамса, который ушел из жизни вслед за Кларой, через полгода.

И все же разговор о великом художнике хочется закончить на мажорной ноте. Вот как говорил о нем П. И. Чайковский:

«Музыка Шумана, органически примыкающая к творчеству Бетховена и в то же время резко от него отделяющаяся, открывает нам целый мир новых музыкальных форм, затрагивает струны, которых еще не коснулись его великие предшественники. В ней мы находим отголосок тех таинственных духовных процессов нашей духовной жизни, тех сомнений, отчаяний и порывов к идеалу, которые обуревают сердце современного человека».